Улыбка для милой - Хэдер Макалистер

— Я знаю. Я тоже там буду. Просто подумал, что вы захотите поговорить со мной сейчас. — Барри взглянул на толпящийся персонал. — С глазу на глаз. — И вперил долгий взгляд в Гэллоуэя.

Доналд Гэллоуэй был слишком тертый калач, чтобы не понять значение этого взгляда.

— Мы можем пойти ко мне в кабинет, если только…

— Мы не знаем, было ли у взломщика время попасть в ваш кабинет, и у ваших людей еще не было возможности проверить, все ли там на месте, — сообщила ему Меган.

— Я думаю, нам лучше поговорить на улице, — предложил Барри. — Наглядность очень важна, знаете ли.

Перекинувшись словом с Джейсоном, Гэллоуэй присоединился к ним у машины Меган. Оказавшись вне поля зрения своего персонала, он стал похож на того, кем и был: могущественного человека, которого загнали в угол.

Барри не стал ходить вокруг да около, а сразу взял быка за рога.

— В прошлом году я написал статью…

— Которая сорвала расследование, в котором я принимал участие.

Барри кивнул.

— В результате я был сослан в страну сердец и цветов, а Меган — вот она — потеряла место пресс-секретаря. Думаю, вы приложили к этому руку.

— К вашему смещению — да, но не к ее, — спустя секунду признался Гэллоуэй.

— Как бы там ни было, мы хотим вернуть свою прежнюю работу. — Пришло время выложить их карты на стол. — Меган, открой, пожалуйста, багажник. Вот что нам известно: у вас нет сестры. Вы переодеваетесь женщиной, и вас этим шантажируют.

Гэллоуэй молча стоял с каменным лицом. Барри и не ожидал, что он сразу признается.

— Не волнуйтесь, я недавно убедился, что иногда приходится чем-то жертвовать ради более важного. — Барри улыбнулся Меган.

— Я не понимаю, — сказал Гэллоуэй.

— Сейчас поймете, — заверил его Барри. — Подойдите сюда.

Они заглянули в багажник, откуда на них безвольно взирала сдутая Даун.

На верхней губе Гэллоуэя выступили капельки пота.

— Это было принесено в ваш офис прошедшей ночью, — продолжал Барри. — Мы единственные, кто знает об этом, но не обольщайтесь. Я составил текстовое сообщение, которое будет отправлено, если я его не отменю.

— В случае вашей неожиданной смерти? Вы, молодой человек, насмотрелись шпионских фильмов. — Гэллоуэй холодно ему улыбнулся, — Значит, вы знаете. — Он открыто встретился взглядом с Барри, и тот был вынужден отдать ему должное за это. — Чего мне это будет стоить?

— Ничего, — сказала Меган.

— Ты не очень-то умеешь торговаться, — заметил Барри.

— Мы собираемся сообщить об этой улике. Но только тем, кто уже знает о вашем… о вас, — продолжила Меган. — Нам также известно, что ситуация этим не ограничивается, не так ли?

Гэллоуэй тяжело вздохнул и посмотрел на Барри.

— Я не буду писать о кукле и вашем переодевании, — заверил его Барри, — но за это я хочу эксклюзивное интервью, когда вы сможете мне его дать.

Гэллоуэй оценивающе посмотрел на них, а потом вдруг заговорил:

— Пару лет назад, в интересах национальной безопасности, я позволил себе показаться уязвимым для взяточников и шантажистов. У нас были кое-какие наметки, когда вышла ваша статья. К несчастью, после этого я стал бесполезен для расследования. Однако определенные недовольные субъекты, которые попались в сеть, обнаружили мою безобидную тайну и начали всерьез шантажировать меня.

— А случайно ли некий жених и его шафер имеют отношение к разборкам с шантажистами?

Гэллоуэй взглянул на Барри.

— Последние события показали, что я в этой ситуации не один, и это все, что я могу вам сказать.

— По крайней мер скажите, состоится ли свадьба.

— Я планирую быть в церкви в одиннадцать тридцать, — твердо заявил ему конгрессмен.

Они уставились друг на друга.

— Вы не знаете, будет свадьба или нет, верно? А это означает, что Гас еще не явился в церковь.

Гэллоуэй молчал.

— Ну, не молчите же. Не могу же я упустить обе истории.

Они посмотрели друг на друга оценивающе, и Барри увидел, как враждебность покинула лицо конгрессмена.

— Я не могу ничем помочь вам со свадьбой, но даю слово, что, когда смогу, расскажу всю историю касательно другого дела. Кто знает? Возможно, вы сделаете из этого целую книгу. — Гэллоуэй протянул Барри руку, и тот, пытаясь не пуститься в победный пляс, пожал ее.

Его бурная радость длилась не больше пары секунд.

— А для Меган вы что-нибудь можете сделать? Замолвить словечко?

Гэллоуэй покачал головой и повернулся к ней.

— Вы запятнаны.

Меган ахнула.

— Но… я не сделала ничего дурного!

— Не имеет значения. Весь вопрос в том, как это воспринимают другие. Вы никогда не вернете свою работу, а если и вернете, то не скоро и не в далласской полиции.

Она выглядела раздавленной. И это разбивало сердце Барри.

— Ох, Меган! Конгрессмен прав.

Она тяжело привалилась к машине.

— Однако, — продолжал Гэллоуэй, — я бы хотел предложить вам работу в своей команде в качестве пресс-секретаря. Даже не зная суммы вашего жалованья, могу гарантировать, что новое будет, как минимум вдвое больше.

— Я не нуждаюсь в вашей благотворительности, — огрызнулась Меган.

— Гм. Хоть это и не в моих интересах, должен отметить, что вы просто находка для меня. Вы офицер полиций с обширным опытом работы с прессой. У вас есть разрешение на ношение оружия, и вы знаете, как им пользоваться. Вы знакомы с процедурой соблюдения мер безопасности и можете быстро принимать решения. Вы сумеете разглядеть потенциальные проблемы, имея дело с народом и журналистами. — Он криво улыбнулся. — К тому же вам известен мой маленький секрет. Так что теперь, когда вы знаете, какой вы ценный работник, сможете получить работу у кого-нибудь из моих политических коллег или оппонентов.

— Возможно, за более высокую плату, — ввернул Барри.

— Однако, — продолжал Гэллоуэй, бросив взгляд нa Барри, — на то, чтобы освоиться в политической среде, требуется время, и вы будете совершать ошибки. В случае если вы примете мое предложение, увидите, что я, до определенного предела, буду весьма снисходительным к этим ошибкам. Другие не будут. Нy что, вы согласны?

Ну и ну! Барри не ожидал, что Гэллоуэй предложит Меган работу, но это было просто замечательно. Он нехотя повысил свое мнение о конгрессмене на один пункт. Ну, ладно, на пару пунктов, поскольку раньше он был убежден, что этот человек обманщик, и теперь считал, что ему просто не повезло.

Меган воззрилась на Гэллоуэя.

— Это была целая речь.

Почему она не хватается за такую прекрасную возможность? Барри подтолкнул ее.