Борьба за будущее: Интроекция (СИ) - Мамука Пагава

— Нет проблем, Айда! — стукнул Миромото по столу, чем привлёк внимание всего класса. Приняв вызов, он встал из-за стола и направился к одной из девушек, которая мирно сидела за партой у входа и болтала с подружками. Те переглянулись, не понимая, что происходит. Айда откуда-то выудил портативную видеокамеру и, никого не стесняясь, принялся записывать разыгрываемый спектакль.

— Микума-сан! — Девушка аж подпрыгнула на стуле. — Нет, не так… Харухи!

— Эй-эй, попридержи коней, ковбой, — вмешалась подруга несчастной девушки, у которой глаза округлились от неожиданности.

— Харухи! — Миромото придал своему голосу театральный баритон, определённо пародируя кого-то. — Помнишь Танабату в средней школе? И того странного старшеклассника, который тебе помогал рисовать послание пришельцам? Так вот, тот самый Джон Смит — это я!

Многие захихикали, а Айда откровенно смеялся в голос. Однако сама Микума явно пребывала в шоке, как и её подруги. А вот совсем неприметный и скромный парень, который сидел позади Нагисы, уже был готов сорваться на нерадивого актёришку. Однако сосед по парте одним жестом его галантно остановил, мол, оно того не стоит.

Собственно, разыгрывающий трагикомедию юноша уже вошёл во вкус и схватил девушку за руку, из-за чего она изрядно засмущалась.

— «Объединение организованных информационных сущностей» что-то сделало с нашей тихоней! — парень уже бесповоротно влился в роль. — Харухи, ты обязана мне сейчас поверить и помочь, чтобы вернуть нашего бесценного товарища по команде…

Не успел он договорить, как Хораки со всего маха ударила ему по затылку скрученной в трубочку тетрадкой. Актёр аж ойкнул и схватился за голову.

— Блинский блин! — всё ещё никак не выходил он из образа.

— А ну вернулся к своей парте, недотёпа! — кричала староста, а в классе стоял шумный хохот. — Я тебе покажу, как со своими замашками приставать к девушкам! Пошёл, давай, ловелас недоделанный!

Чуть не пинками Хораки заставила юного актёра отойти от бедной девушки и вернуться к своей парте, где его уже встречал надрывающийся от смеха такой же юный оператор. Но его радость быстро прервалась — незамедлительно Айда получил свою порцию по затылку.

— Эй, за что?

— За всё хорошее! — рвала и метала староста. — Ты лучше скажи, где этот хулиган пропадает?

— А, Тодзи из больницы не вылезает, — парень еле подавил смех и убрал камеру от греха подальше, — его сестрёнка всё ещё в тяжёлом состоянии. Но врачи говорят, что скоро пойдёт на поправку.

— Вот оно что, — внезапно Хораки успокоилась и, казалось, стала мягкой и милой девушкой.

Неумолимо приближалось начало урока, в классе стало заметно тише. Не успел Синдзи, как обычно, погрузиться в себя, как к нему подошла чем-то обеспокоенная одноклассница. Он узнал в ней ту, которая в группке Хираги интересовалась его личными отношениями с кем-либо.

— Слушай, Икари-кун, — произнесла шатенка с примирительной улыбкой, — ты же не держишь обиды на нас с девочками? Ну, за то. Просто Ута иногда перегибает палку, но она не со зла же.

— Нет-нет, я вовсе не злюсь, — ответил он, почёсывая затылок, — я всё понимаю.

— Правда? Вот и ладненько, — в её голосе чувствовалось облегчение. — Меня, кстати, Сакомото Михо зовут. Будем знакомы?

— Ага.

Наконец-то прозвучал звонок, и довольная собою Михо вприпрыжку поспешила на своё место у окна.

Впопыхах в класс вошёл преподаватель физики, и как по команде в помещении установилась почти тишина. Синдзи удивляло, что здесь отсутствовала традиция с поклоном перед уроком, как это было заведено в его прежней школе. Насколько знал парень, до Удара в Японии были широко распространены многие традиционные формальности. Но после катастрофы, когда страна вверглась в пучины хаоса и разрушения, общество не позволяло себе такой роскоши, как следовать многим традициям, из-за чего они отмирали с невероятной скоростью. Где-то за них ещё цеплялись, но всё реже и реже.

Казалось бы, начался очередной скучный урок. Но это лишь казалось, а если всмотреться, то класс жил своей параллельной лекции жизнью. Вот Айда чего-то копошится под партой, видимо возится со своей камерой. Хирага продолжает сплетничать, передавая записки подружкам. А Маки всё мечтательно глядит на Нагису, а тот делает вид, что не замечает её. Синдзи посмотрел на улыбающуюся чему-то своему Сакомото, которая, увидев его взгляд, в ответ еле заметно помахала ему. Микума же не такая смелая, поэтому смущённо и подозрительно посматривает в сторону Миромото. А тот, похоже, снова решил поиздеваться над очередной одноклассницей и аккуратно целится бумажным самолётиком в свою жертву. Внимательно слушают преподавателя лишь чуть больше дюжины человек, включая Хораки.

Синдзи остановил взгляд на пустой парте у окна позади Михо — это было место Аянами. Его заинтересовал вопрос — какая она в классе? С кем она нашла общий язык, с кем подружилась? Из-за чего она обычно улыбается, на какие темы любит разговаривать? Юноша поймал себя на мысли, что о своей вроде как напарнице знает гораздо меньше, чем его новоиспечённые одноклассники.

В течение последующего дня юношу обуревала смесь различных эмоций. Он не таким представлял себе первый день в новой старшей школе и не такими — здешних учеников. В отличие от предыдущего класса, где все очень быстро поделились на группки и почти никак друг с другом не контактировали, здесь царила дружеская и открытая атмосфера. И потихоньку новичка втянули в школьную жизнь: то расспросят, откуда он приехал и почему, то пригласят сходить в караоке после школы, то заставят принять участие в очередном глупом споре между девчонками и мальчишками, в результате чего в первый же свой учебный день Синдзи получил нагоняй от старосты.

Не таким он себе представлял начало учёбы в новом классе, но и нельзя сказать, что первый блин вышел комом. Поэтому после занятий Синдзи находился в приподнятом настроении.

Как и ожидалось, после школы, когда он шёл домой, ему позвонила Кацураги, чтобы предупредить о людях в штатском, которые его заберут в Геофронт. Даже такому дилетанту, как Синдзи, легко было определить, что три остановившихся впереди внедорожника — по его душу. Из них вышло полдюжины крепких людей — служащие того самого Второго отдела, как догадался юноша. Они сразу направились к пилоту. Среди них затесался опрятный молодой мужчина в строгих очках и с зачёсанными назад волосами, в такой же форме NERV, как у Кацураги. Он чуть заметно прихрамывал на левую ногу.

— Полагаю, Икари Синдзи?

Юноша кивнул, вспоминая, где же видел его лицо.

— Заместитель начальника оперативного отдела старший лейтенант Хьюга Макото, — представился он и протянул руку для рукопожатия, — сегодня я буду тебя сопровождать в Геофронте.

— Полагаюсь на вас, — ответил на рукопожатие парень, и они сели на задние сиденья большого чёрного внедорожника. Судя по толщине дверей, бронированного.

— Наверное, это тяжело — из огня да в полымя? — спросил офицер, когда водитель тронул многотонную машину. — Я не представляю, чем руководствовались верхи, составляя для тебя такой изнуряющий и малоэффективный график.

— Нет, всё хорошо — учёба в школе для меня как раз отдушина. Главное, чтобы много домашки не задавали.

— Даже так? Интересно.

— Кстати, похоже, я вас уже видел — на фотографии в квартире Мисато-сан…

— А, — Хьюга сразу улыбнулся, вспомнив хорошие времена, — это фотография перед вылетом на операцию — только не смейся — «Арест спичек».

Синдзи попытался сдержать улыбку.

— Да, весёлая операция была. Как назвали, так и провели. Собственно, «спичками» были фосфорные артснаряды. Хорошего мало, натерпелись мы с ними…

— Ничего себе, — ахнул Синдзи.

— Это ещё что, мы заплутали в китайских деревушках и раза два попали в засаду. Чудом выбрались без потерь. Тогда как раз Кацураги себя и проявила с яркой стороны, за что получила повышение и прозвище Девятихвостая Генко.

— Очень даже подходит, — согласился юноша, вспоминая хитрости женщины, — Мисато-сан и вправду похожа на лисицу.

— Да, вот только ей это прозвище не нравится, — офицер наставительно поднял палец, — так что если руки и ноги ценны, то никогда не произноси его при ней.

— Хорошо, учту, — нервно улыбнулся парень. — Похоже, вы давно знакомы с Мисато-сан?

— В общем да, мы давние боевые товарищи, — лицо Хьюги стало серьёзным. — Я служил вместе с майором Кацураги несколько лет в Силах самообороны и Рейнджерах. До осени четырнадцатого года.

— А что случилось в том году?

— В подробности вникать не буду, потому что это больная тема для майора, — он вздохнул, поправив очки. — Если вкратце — неудачная операция. Всё наложилось друг на друга: недостаток разведданных, из-за чего в штабе выработали операцию с кучей просчётов, неверные решения офицерского состава непосредственно в ходе выполнения задания, неблагоприятное стечение обстоятельств и много чего ещё. В итоге мы попали в критическую ситуацию и оказались отрезанными, а Кацураги, тогда ещё бывшей старшим лейтенантом, пришлось взять на себя ответственность и вытащить бойцов из ада. Цена — провал операции, химоружие оказалось не в тех руках. По возвращении на Кацураги же повесили всех собак, ибо наверху не очень-то хотели признавать свои ошибки. В результате нас расформировали и все выжившие разбежались кто куда. Но не пойми неправильно — я ей жизнью обязан, ибо если бы не она, то меня здесь с тобой не было бы.