10 гениев бизнеса - А. Ходоренко

За год до кончины Альфреда Нобеля на его деньги готовилась экспедиция шведского инженера С. Эндрэ (загадочно погибшего) к Северному полюсу. Изобретатель участвовал и в работе Организации мира, на Всемирном конгрессе которой он присутствовал.

Нобель был совершенно непритязательным в жизни и даже в чем-то аскетичным. Он мало кому доверял и никогда не вел дневник. Даже за обеденным столом и в кругу друзей он был лишь внимательным слушателем, одинаково вежливым и деликатным со всеми. Обеды, которые Альфред устраивал у себя дома, в одном из фешенебельных районов Парижа, были праздничными и одновременно элегантными: он был гостеприимным хозяином и интересным собеседником, способным вызвать любого гостя на увлекательный разговор. Когда того требовали обстоятельства, ему ничего не стоило воспользоваться своим отточенным до язвительности остроумием, о чем, например, свидетельствует одно его мимолетное замечание: «Все французы пребывают в счастливой уверенности, что умственные способности – исключительно французское достояние». А в один из вечеров кто-то из гостей упрекнул Нобеля в том, что тот сопротивляется предоставлению женщинам избирательного права, и добавил: «В конце концов, Альфред, ведь между мужчиной и женщиной совсем маленькая разница». Нобель поднял бокал и произнес с мягкой иронией: «Господа, да здравствует маленькая разница!»

Альфреду также ничего не стоило озадачивать своих младших компаньонов действиями, снискавшими ему репутацию ярого сторонника либеральных общественных взглядов. Существовало даже мнение, что он – социалист, что не соответствовало действительности, поскольку он был консерватором в экономике и политике, всеми силами сопротивлялся предоставлению женщинам избирательного права и выражал серьезные сомнения относительно пользы демократии. Тем не менее мало кто так верил в политическую мудрость масс, мало кто так презирал деспотизм. Как наниматель сотен рабочих он проявлял буквально отеческую заботу об их здоровье и благополучии, не желая, тем не менее, установления личных контактов с кем бы то ни было. Со свойственной ему проницательностью он пришел к выводу, что рабочая сила с более высокими моральными качествами более производительна, чем грубо эксплуатируемая масса. Это возможно, и снискало Нобелю репутацию социалиста.

В 1889 году мрачный инцидент оставил глубокий след в душе знаменитого изобретателя. Один из журналистов перепутал Альфреда Нобеля с его недавно скончавшимся братом Людвигом. Альфред смог прочитать некролог, посвященный ему самому. Там его называли торговцем смерти. Это был удар для изобретателя, поскольку он, будучи в высшей степени идеалистом, действительно пытался изобрести оружие столь мощное и ужасное, чтобы его разрушительная сила предостерегла людей даже от помыслов о войне. Кроме того, он всегда охотно жертвовал значительные суммы тем организациям, которые вели борьбу за мир.

Лекарством от физического и духовного изнеможения для него была напряженная работа. Последнее десятилетие XIX века – как, впрочем, и всю свою жизнь – «самый богатый бродяга Европы» провел на колесах. У него не было семьи, не было корней, ничто не привязывало его к одному месту. Какая страна была «заграницей» для этого космополита? Швеция – место его рождения; в России жили его брат и многочисленные друзья, в русские предприятия им вложены значительные средства; в Германии располагалась его крупнейшая фирма и технический центр; в Париже – дом и лаборатория; в Шотландии – завод и летняя усадьба; в Швейцарии – вилла, и во всех странах мира – предприятия. Он одинаково свободно говорил на любом языке и, кажется, ни одной стране не отдавал предпочтения: «Моя родина там, где я работаю, а работаю я повсюду».

Во второй половине 1870-х годов сеть нобелевских предприятий разрослась настолько, что они стали конкурировать не только с другими фирмами, но и между собой. Перед динамитным королем встала сложная задача – объединить свои владения. В 1886 году его усилия завершились созданием двух гигантских международных трестов – Англо-Германского и Латинского. Первому из них принадлежало 47 предприятий в Англии, Германии, Мексике, Бразилии, Чили и Австралии. Латинский трест объединял 28 заводов во Франции, Италии, Швейцарии, Испании, Алжире, Тунисе. В год смерти Нобеля в различных странах мира действовало 93 его предприятия, производивших не только динамит, но и сопутствующие материалы: азотную кислоту, глицерин, удобрения, медные сплавы, проволоку, кабель, нитроглицерин, нитроцеллюлозу и все виды взрывчатых веществ и детонаторов.

Вопреки слабости здоровья Нобель был способен с головой уходить в напряженную работу. Он обладал складом ума исследователя и любил проводить время в своей лаборатории. Альфред управлял своей разбросанной по всему свету промышленной империей при помощи целой «команды» директоров многочисленных, независимых друг от друга компаний, обладая 20—30-процентной долей капитала. Несмотря на довольно скромный финансовый интерес, Нобель лично знакомился с основными решениями компаний, использующих в своем названии его имя. По свидетельству одного из биографов, «кроме научной и коммерческой деятельности, Нобель затрачивал много времени на ведение обширной корреспонденции, причем каждую подробность из деловой переписки он копировал только сам, начиная с выписки счетов и заканчивая ведением бухгалтерских расчетов».

Однако в личной жизни Альфреда по-прежнему ничего не ладилось. Возможно, поэтому в начале 1876 года (когда Нобелю было уже 43 года), в венской газете «Neue Freie Presse» появилось скромное объявление: «Состоятельный и высокообразованный пожилой джентльмен, проживающий в Париже, изъявляет желание нанять особу зрелого возраста с языковой подготовкой для работы в качестве секретаря и экономки». Через три недели по указанному адресу отозвалась тридцатитрехлетняя графиня Берта Кински, а еще через месяц, после оживленной переписки, Нобель выслал ей деньги на дорогу до Парижа. Решившись, она направилась в Париж для собеседования и произвела на Нобеля впечатление своей внешностью и скоростью перевода.

…Они ехали в коляске по Булонскому лесу – лучшего экипажа не было во всем Париже – и гуляющие парочки с любопытством смотрели вслед. Нобель шутил, был галантным, и даже вечная маска меланхолии исчезла с его лица – живая словоохотливая Берта ему положительно нравилась. Графиня Кински с интересом посматривала на своего нового знакомого: она ожидала увидеть раздражительного старика, а Нобель оказался милым господином с черной бородкой. Откликнуться на подобное объявление означало пренебречь всеми правилами приличий, но что оставалось делать графине? Ее род когда-то был знатен, но с тех пор прошло немало лет, и безденежье вконец доконало семью. После долгих раздумий Берта решила пойти работать (скандальный поступок для молодой аристократки), устроилась воспитательницей в дом баронессы фон Зутнер и… неожиданно влюбилась в собственного воспитанника, который был младше ее на пятнадцать лет! Их связь длилась два года, но все тайное становится явным. Узнав о двух голубках, баронесса чуть с ума не сошла: она желала своему сыну совсем другой участи. Несколькими днями позже на глаза баронессе попался свежий номер «Neue Freie Presse», и судьба Берты была решена.