Главная тайна горлана-главаря. Пришедший сам - Эдуард Филатьев

«Рассмотрев обстоятельства дела и выслушав личные объяснения обвиняемого Маяковского, Окружной суд нашёл:

1) что Маяковский воспитывался в образцовой дворянской семье,

2) что он получил образование в гимназии и дошёл до 4-го класса,

3) что деятельное участие его в подготовлении путём печатных воззваний государственного бунта, в каковом преступлении он уличается задержанием его на месте преступления с поличным, упорно им отвергаемо,

4) что ответы его на вопросы суда по предмету совершённого им преступления указывает на достаточное его умственное, нравственное развитие и на понимание им преступного характера своих действий…».

Суд постановил:

«… дворянина Владимира Владимировича Маяковского, 14 лет, обвиняемого в преступлении, предусмотренном 1 ч. 102 ст. Уголовного уложения, признать действовавшим при совершении этого преступления с разумением».

11 октября дело о тайной типографии было передано в Московскую судебную палату, где стали готовить обвинительный акт.

Тем временем новый жилец Маяковских («Субботинский») задумал организовать побег заключённых из московской тюрьмы. Впоследствии он написал:

«… в этот период времени, в разгул реакции, я готовил массовый побег из Таганской тюрьмы. План побега был очень остроумным и простым. Как известно, Таганская тюрьма находится около Москвы-реки, и вот мы обнаружили, что можно водосточной трубой с Москвы-реки вплотную подойти к тюрьме. И, свернув направо, прокопав сажен десять, мы предполагали подвести подкоп под баней. Таганская тюрьма – одиночная тюрьма, но в баню тогда водили не по одному, а сразу по десять-двенадцать человек. А если в то время ещё дали бы целковый надзирателю, который водил в баню, то он взял бы в баню сразу человек двадцать-тридцать».

Странно, что Морчадзе не указал, кого именно он собирался освобождать. Ведь в Таганской тюрьме сидели не только политические, но и уголовники. И в баню их водили всех вместе.

Организовывать побег Исидору Ивановичу помогал Константин Викторович Сцепуро (по паспорту – Иван Мартушевич Герулайтис), тоже живший у Маяковских. Их дерзкая задумка произвела на пятнадцатилетнего Володю сильное впечатление. И в автобиографии (в той, что написана в 1922 году) не без гордости отмечено:

«Живущие у нас (Коридзе (нелегальн. Морчадзе), Герулайтис и др.) ведут подкоп под Таганку. Освобождать женщин каторжан».

В автобиографии, отредактированной и изданной в 1928 году, фамилии «живущих у нас» отсутствуют.

Что же касается «женщин каторжан», то здесь Маяковского, видимо, подвела память – в Таганской тюрьме содержались только мужчины. Из трёх главных московских тюрем – Бутырка, Матросская тишина и Таганка – последнюю называли самой серьёзной, считалась, что убежать из неё невозможно.

Но копать революционеры любили. За четыре года до этого вести подкоп под кутаисский цейхгауз затеял, как мы помним, неустрашимый Коба Джугашвили. Правда, достать две тысячи винтовок ему не удалось. В августе 1905 года российские социал-демократы тоже решили с помощью подкопа (и тоже под тюремную баню) освободить сидевших в Таганке Николая Баумана и его товарищей из Северного бюро ЦК РСДРП. И эта попытка успехом не увенчалась. Получалось, что Исидор Морчадзе в очередной раз испытывал судьбу, надеясь на более благоприятный исход.

Но вот что странно! Затевая такое сверхответственное дело, как подкоп под тюрьму с тем, чтобы освободить заключённых, опытнейший революционер Морчадзе не хранил его в тайне, а подробно рассказывал о нём своим знакомым. Пусть хорошим знакомым, пусть проверенным людям! Но не имевшим никакого отношения к его партии и ко всему тому, чем эта партия занималась. Читая его воспоминания, можно подумать, что он делится подробностями того, как копает грядки на даче. Складывается впечатление, что у этого Морчадзе было какое-то несокрушимое алиби, которое позволяло ему не бояться того, что тайна подкопа будет неожиданно раскрыта.

Как бы там ни было, но поначалу рытьё под Таганку проходило довольно успешно. Морчадзе и помогавший ему Сцепуро-Герулайтис работали по ночам:

«И вот когда я после работы с товарищем приходил ночью домой, Володя никогда не спал и поджидал нас. И всегда первый встречал и открывал двери. И первым вопросами его всегда были:

– Удачно? Сколько выкопали?

Вслед за ним к нам заходили Людмила Владимировна, Ольга Владимировна, а мать их, Александра Алексеевна, по-матерински разогревала нам ужин и чай. Все они были посвящены в детали готовящегося подкопа, и все они, включая мать их, интересовались ходом дела».

Людмила Маяковского тоже оставила воспоминания о той невероятно дерзкой акции:

«На наше имя получалась корреспонденция, у нас устраивались встречи для переговоров. Мама организовывала ночлег нелегальным, шила колпаки для земляных работ и т. п.».

История эта становится ещё более удивительной, когда вспоминаешь о том, кто ею занимался! Ведь эсер Исидор Морчадзе до этого был охранником (самого Максима Горького охранял!), затем совершал экспроприации (грабил банки), после этого закупал оружие для боевиков-однопартийцев, а теперь вдруг стал организатором побега из тюрьмы. Но любое дело надо доверять профессионалу, то есть тому, кто имеет опыт. А Исидор Иванович на этот раз был неопытным новичком. Как можно было доверить ему столь важное дело?

Конец ознакомительного фрагмента.