Декамерон (СИ) - Коробов Андрей

Беглец осмотрелся по сторонам. Он мысленно представил себе карту Саргуз, которую когда-то видел. Ему не доводилось петлять по тёмным узким переулкам: не было нужды. По главным мостовым и так можно пройти от собора Святого Аремиля до Круга. Когда этот храм еще существовал.

Часики тикали. Наткнуться в конце концов на тупик узкой улочки не хотелось. А это вполне реально. Однако Флэя лишили выбора как такового.

«И не попишешь…»

Главное, что план оставался прежним. Несмотря на коррективы.

Постольку-поскольку предатель припоминал Ярмарочную Площадь. Она лежала где-то в Торговом Квартале. Вроде как близко.

Сестра Кайя часто водила его туда после термов. Она покупала воспитаннику шумайскую пшеничную лапшу с говядиной, жгучим стручковым перцем и острой квашеной капустой, пряный халифатский плов, нажористый зифский лагман.

«Вкуснота… Было время».

А в сухом остатке Ярмарочная Площадь являла собой открытое пространство, куда вело немало змеистых переулков между доходными домами. Там же имелось два широких прямых въезда: один — в Деловой Район, другой — со стороны Порта.

Уж там-то Альдред не заплутает.

— Либо так, либо никак, — строго наказал себе ренегат и повернул налево, в ближайший переулок.

Здесь перед его глазами предстала иная картина. Титульные дома на главных улицах сами по себе были огромны и стояли, будто по линеечке. Здесь же — хаос многоквартирных муравейников.

Их населяли в основном всевозможные подмастерья, студенты, малоимущие рабочие, когда-то давно заполонившие Саргузы и получившие этот лакомый кусочек жилой площади в наследство.

Переулок оказался настолько узок, что разойтись двум-трём людям здесь не представлялось возможным. По крайней мере, ещё более мелких ответвлений было немного, а чуть косое плато исключало всякого рода тягостные спуски и подъемы.

Дождь по-прежнему не утихал, и очень кстати. Альдред нутром чуял: эти обшарпанные трёхэтажки — тот ещё моровой рассадник.

Над головой то тут, то там висели верёвки. Никто так и не забрал бельё после сушки. Видимо, попросту некому и незачем.

В полумраке скакали упитанные крысы. Они даже не боялись луж, где смешивалась дождевая вода, моча и дерьмо. Видимо, в свете последних событий выползли на поверхность. Еды для них — собирай, не хочу.

Пищащие пасюки наели бока на объедках каннибалов. Кости жертв валялись прямо в переулке. Недобрый знак.

Сложно сказать, скелеты принадлежали местным жителям или бедолагам, что оказались тут не в то время. Так или иначе, под рваньём и в пустых черепах более трусливые грызуны пережидали непогоду. Они провожали ренегата голодными чёрными глазками. Но не нападали.

Быть может, просто показалось, но при виде человека они зашипели с неприкрытой агрессией. «Злобные твари…»

Воняло здесь даже хлеще, чем в Янтарной Башне с её спёртым воздухом. Томатный суп с бараниной просился наружу. Рвота только бы подчеркнула гамму миазматического смрада. Флэй держался, как мог.

Он угадал: подобные места каннибалы ой как любят. Из окон с выбитыми ставнями на него постоянно кто-то глядел. Из всех домов в округе!

Альдред не решался встречаться с кем-то глазами. Но боковым зрением замечал во тьме силуэты людоедов. Они понемногу просыпались и готовились к новой жатве.

Кошмар…

«Похоже, дождь скоро кончится. Дело плохо, дело — дрянь!»

Ко лбу Альдреда подступал жар. Нервы будто бы выкорчёвывали гвоздодёром.

Что ещё ужаснее, здесь по-прежнему оставались живые люди. За заколоченными ставнями кто-то оживлённо спорил. Казалось, каннибалов для них не существует.

Жена со слезами на глазах без конца срамила мужа. За трусость.

— Ты ведь доскёшься. На завтра нам уже жрать будет нечего! Мужики — настоящие мужики! — звали тебя с собой. У Трави́я полным-полно вяленого мяса, свои скотобойни! Ты же у них свинину всю жизнь покупал! Мог бы и себе кусок оттяпать. Задарма!

Муж не отвечал. Только рыгнул.

— Но нет, забился в угол, тряпка, жрёшь свой ликёр вонючий. Вкусно тебе, скотина? Умберто, нам тут с тобой помирать скоро!..

— Перестань мне яйца выкручивать! — буркнул тот, пьяный в стельку. — Дождь скоро кончится, и куда я? Хочешь — ты и бороздуй, сука тупая. А меня — в покое оставь… Не буду я грех брать на душу!

Икнул.

— Моя мама всегда говорила, ты — слишком правильный… — проскулила женщина и убралась в другую комнату.

Чужая ссора вызвала у Альдреда чувство вестанского стыда. Он покачал головой.

Не хотелось бы ему оказаться на месте этих двоих. Ренегат отрёкся от Инквизиции. А следовательно, и от клятв, данных на Дюжине Столпов. И так нарушил целибат, согрешив. А впредь — и вовсе блюсти его нет смысла. Да только бракосочетание с такой развязкой — и яйца выеденного не стоил.

Вздохнув, беглец пошёл дальше. Он знал, до утра, скорее всего, они не доживут.

«И к чему воздух сотрясать?»

Какое-то время предатель петлял по змеившемуся переулку. А по пути встречал местных жителей, которым хватило безрассудства высунуть нос на улицу. Едва замечая инквизитора, они бросались наутёк. Запирали за собой двери на замок.

Ещё никогда люди не были настолько подозрительны друг к другу. Словно один в другом видел прокажённого.

Так или иначе, дорога действительно вывела Флэя к Ярмарочной Площади. Оттуда доносились какие-то крики. Пространство озарял свет факелов — десятки, если не сотни. Очередное столпотворение людей. Альдред погонял воздух во рту. Поворачивать назад он точно не станет. Поэтому пошёл вперёд.

Лишь бы не заразиться от кого-нибудь из них…

Пока он пробирался через переулок и лицезрел чужие несчастья, туча исторгла из себя всё, что смогла. Она поползла дальше, к Ларданским горам.

Вот только дождь на том не закончился. В стороне моря вновь заполыхали молнии. А с громом на землю с удвоенной силой обрушилась новая стена ливня.

— Мне сегодня везёт! — процедил сквозь зубы Альдред и вышел к людям.

Дезертир почувствовал какую-то вибрацию в одном из подсумков. Он запустил туда руку и выудил медальон со спрутом. Зачарованный предмет стал пинаться прямо в его ладони. Это означало только одно: архонт где-то поблизости.

Открытие вызвало любопытство у ренегата. Но в то же время и напугало.

Убрав медальон обратно, Альдред окунулся в толпу ополчившихся горожан. Они слушали своего рода проповедь. Вещали с помоста, на котором недавно повесили нескольких стражей правопорядка.

Доходные дома выглядели разграбленными и оттого безжизненными. Люди, что в них работали, уже превратились в чудовищ. Либо ушли, где безопаснее.

«Где, спрашивается?»

Ярмарочную Площадь покинул дух празднества. Когда на зевак тут напали каннибалы, место покидали в спешке. Под ногами слушателей валялся всевозможный мусор. Они его даже не замечали. А вот Флэй то и дело наступал на чьи-то кости, брошенную еду, торжественные ленточки — список можно было продолжать до бесконечности. Тогда как павильоны по бокам стояли полупустые.

На прилавках осталась продукция: всё пропало. Фрукты, овощи, мясо и прочие съестные радости сгнили под буйством стихии. А разбойники не успели их заграбастать себе. Разве что соленья.

Флэй деликатно огибал человека за человеком, доходя до середины площади. Он приподнял голову и огляделся. Пытался понять, в какой стороне дорога в Порт, а в какой — в Деловой Район. Беглец довольно быстро сориентировался. Нужно было просто продолжать путь к платформе.

Он хотел было уже пойти дальше, как вдруг наткнулся на незнакомца. Тот шёл в противоположном направлении. Из-за капюшона он не заметил Альдреда и грубо пихнул его плечом в грудь.

— Полегче! — буркнул ренегат недовольно.

Наглец повернулся к нему на мгновение, засветив своё лицо. В следующий же миг он пошёл дальше, оставляя Флэя обтекать от пота.

За долю секунды дезертир увидел больше, чем мог переварить. Глаза незнакомца неестественно горели зелёным огнём. Мертвенно-синие губы. То ли мертвецки бледная, то ли трупная зеленоватая кожа — было не разобрать.