Огненная избранница Альфы (СИ) - Ева Пик

— Хогги, ты выглядишь превосходно, — поддержала его решение Изи. — Не волнуйся так, она оценит твои старания ей угодить.

Он кивнул. Улыбнулся отражению в зеркале во все зубы. Уже собирался отправиться за Агнией, как Изи больно дёрнула его за связанные лентой волосы и шепнула на ухо:

— Удачи, брат.

Проделка из-за терзающего его смятения сошла сестре с рук.

Хольгер волновался, будто готовился к первому свиданию с девушкой. Не думал даже, что встреча с истинной парой вернёт его чувства в вихрастые годы, когда ладони потели, сжимая сорванные на поле цветы. Сейчас он держал всего одну розу в руке. Зима всё же. Она была единственным цветком, который хозяин гостиницы как-то сумел найти для богатого гостя.

Хольгер надеялся удивить свою Агнию — и нарядом, и розой, и вечером, который для них старались сделать приятным немало людей. Всё было готово. Тут главное самому не оплошать — не испугать её, не разрушить впечатление случайным словом, не спешить, не давить чрезмерно.

«Она как бабочка. Её крылья нежны и сломаются, если относиться небрежно».

Говорить-то он всё это себе говорил, но всё равно стук в её дверь оказался излишне требовательным и торопливым. Он постарался умерить пыл и опустил сжатую в кулак руку.

Дверь открылась, и полная служанка склонилась перед ним в низком поклоне.

На миг Хольгеру показалось, что сейчас он услышит отказ, а затем он увидел её, стоящую в центре комнаты. Агния встречала его с поднятыми вверх волосами, хитро заплетёнными в косы, в платье из светлого шёлка, без единого украшения, которое могло бы скрыть молочную белизну её кожи. Выглядела так, что сдержаться, не показать вспышки вызванного ею желания стало настоящим вызовом для него.

Её скромное платье без немыслимого числа кружев, шитья, драгоценных камней и прочих привлекающих взгляд украшений, как футляр, подчёркивало содержание — красоту его владелицы. Шёлковая ткань льнула к коже, тени и мерцающий свет горящих свечей и камина откровенно рисовали каждый изгиб юного тела. Хольгер на миг прикрыл глаза, но всё равно видел перед собой высокую грудь, прикрытую полупрозрачной косынкой.

Он настолько старался скрыть охвативший тело и душу восторг, что ничего не сказал о её красоте. Не смог найти слов и просто стоял, разглядывая её, смущающуюся всё больше.

Наконец Хольгер прокашлялся, низко поклонился и попросил позволения сопроводить леди к ужину. Так же он пробормотал пару слов о том, что леди Агния блистательно хороша, абсолютно прекрасна и ослепляет, как солнце, взошедшее ночью. Никакие слова не могли передать то, что он чувствовал. Всё, что он говорил, казалось пустым и неискренним. И он сдался, замолк.

Девушка ответила очень тихо. Её волнение смущало и соблазняло не менее сильно, чем её якобы скромное платье. Хольгер поцеловал воздух у её руки, предложил локоть, чтобы она могла взяться за него и последовать за ним к ужину.

Она приняла его помощь без возражений.

— Я так волнуюсь, — призналась она, часто дыша, — что вряд ли смогу что-то съесть.

— Многие старались сделать этот вечер приятным для вас, — сказал Хольгер, неторопливо шагая с Агнией под руку вслед за освещающим путь лакеем. — Давайте всё же попробуем сделать так, чтобы их усилия не пропали даром.

Она посмотрела на него, приподняв брови, в безмолвном вопросе.

— Ваша улыбка станет наградой для всех нас и для меня в первую очередь.

Агния послушно улыбнулась, но волнение осталось жить в выражении её глаз, в сбитом ритме дыхания.

Хольгер подумал повторить своё обещание, что не обидит её, но делать это не стал. Её рука, касающаяся его рукава, шелест её платья, запах волос и кожи смущали и волновали больше, чем другие женщины, полностью лишённые стыда и одежды. Теперь он не был уверен, что сумеет долго сдерживать свою страсть. Агния влекла его, как свет ночного мотылька, обжигала своей красотой и нетронутостью.

Как хозяин гостиницы и обещал, отдельный кабинет оказался располагающим к интимной беседе. В углу комнаты находился камин, огонь облизывал сухие брёвна, угли уютно потрескивали. На каминной полке, в центре стола, на специальной подставке стояли канделябры с зажжёнными свечами. Стол накрывала белая скатерть, посуда поблескивала, искрились бокалы. Мясо и овощи пахли так, что слюнки текли.

Хольгер подвёл девушку к столу, отодвинул стул для неё, будто лакей. Он собирался ухаживать за ней сам. Не нуждался в лишних свидетелях их беседы.

Она села, растеряно оглянулась по сторонам. Затем посмотрела на Хольгера прямым честным взглядом.

— Мы здесь будем совсем одни? Ваша милая сестра к нам не присоединится?

Хольгер завёл руки за спину и сцепил их в замок.

— Да, мы проведём это время наедине. Я хочу говорить с вами честно и откровенно. И присутствие сестры меня бы в этом стесняло.

— Но она не знает языка и не поняла бы того, что вы захотели бы мне сказать.

— Это не важно. При Изольде я бы не смог вести с вами такой разговор.

— И какой же? — Агния облизнула губы, глубоко вдохнула, и Хольгер крепче сжал руки за спиной.

— Какой ведут между собой будущие супруги, которыми мы непременно станем в самом скором времени.

Глава 26. Агнешка. Выбери меня

Собираясь на ужин, Агнешка строго-настрого наказывала себе вспоминать имя Творца и в молитве искать убежище от мирской суеты. Не удавалось, она разгромно проигрывала битву соблазну: любовалась на волколака, слушала его чудесный голос, думала о нём — чисто земном — в разы больше, чем о небесном.

Хольгер говорил, что скоро они уже станут супругами, и Агнешка не могла найти в себе силы для возражений.

Как мужчина он был очень красив. А сейчас ещё и позаботился о том, чтобы его красота тронула её сердце. Хольгер убрал серебристые волосы назад, связал их светлой шёлковой лентой под цвет сюртука. Его наряд, расшитый золотыми нитями, щедро украшенный кружевами, роскошный от шейного платка до сапог, необыкновенно шёл ему, превращал в настоящего принца. И хотелось совсем позабыть, что Хольгер — человек лишь наполовину и в любой миг может обратиться в опасного зверя.

В его ясных синих глазах Агнешка видела восхищение, волнение, заботу. И даже не его очевидная, как свет в ночи, мужская красота смущала её бедное сердце, а чувства, делающие ему честь. Хольгер если и стремился ею обладать как женщиной, то осаживал свои желания, держал на коротком поводке. В разы больше он хотел ей угодить. Даже она, с её слабым даром, несравнимым с даром милой Брындуши, могла читать в его