Кодекс Оборотня - 1 - Эрик Гарднер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Кому нужна эта память, па, если нас не будет? Кому? — тихо произнес я и покачал головой.
На это у отца слов не нашлось. Он выпустил меня и ушел в свою комнату.
Я еще час просидел дома, приходя в себя. Потом направился к Сиду, вспомнив, что у него было какое-то дело.
Мой приятель Сид появился в Клонмеле лет пять назад. До этого он мотал срок за преступление времен бурной молодости. Жил он тогда в Белфасте. Занимался кражами и мошенничеством. Но упекли его за то, что он поругался с каким-то парнем в пабе. Обычно все кончалось дракой. Но тот тип проявил удивительное слабоумие, зная репутацию Сида в округе. Доведенный до белого каления Сид вышел из паба, вскрыл замки уже успевшего закрыться охотничьего магазина неподалеку и вернулся с ружьем.
Вышел он по амнистии, приехал к жене, которая сразу после его ареста вернулась с детьми к родителям в Клонмел. Потом помер отец жены, и на Сида свалилось ведение дел в баре на Старом мосту. Впрочем, прошлое так легко не отпускало, и поговаривали, что он по-прежнему занимается темными делишками.
Когда три года назад он поймал меня в погребе, я увидел ружье, нацеленное на меня, и взгляд, в котором не было ни капли сомнения.
— Кара, развяжи ему пасть! — сказал он жене.
— С ума сошел! Он мне руку откусит!
— Не откусит. Я его на мушке держу. Да и глаза у него умные. Как у собаки.
Я глухо зарычал.
— Не нравится сравнение? Ну тогда я скажу, что ты нажрался, как свинья. И, наверное, не такой умный, как кажешься. Кара, давай!
Она осторожно расстегнула ремень, сняла с моей морды. Я чуть приоткрыл пасть, повел затекшей челюстью и, облизнувшись, поглядел на него.
— А ружье у тебя серебряными пулями заряжено? — поинтересовался я охрипшим голосом.
— Хочешь — проверь, — он взвел курок, а сомнений в его взгляде так и не появилось. — Друг, ты меня обчищаешь каждое полнолуние уже полгода. Как ты думаешь, какие мысли мне могут прийти в голову после такого?
Я промолчал.
— Ты где живешь? — продолжил Сид. — В каком-нибудь богом забытом месте на холмах?
Кара тихо вскрикнула, когда услышала странный рокочущий звук, но Сид правильно понял, что я смеюсь, и недоуменно поднял брови.
— На холме, ага. В самом центре Прайор-Парка.
— Да ну? А деньжат на выпивку не хватает?
— Работать не разрешают, а пособие… Да от него помереть можно.
— Ну так продал бы дом — за него в таком престижном районе отвалили бы кучу денег.
— Мы не можем покидать родовой дом и тем более продавать.
— Он сказал «мы»! — испуганно заговорила Кара. — А вдруг еще кто-то к нам придет?
— Обязательно придет. Если меня пристрелите. Может, отпустите уже?
— Слишком много хочешь. Ты мне за все отработаешь.
— Каким образом?
— Посмотрим. Но не советую меня обманывать.
— Да знаю я вас.
— Неужели? — удивился он.
— Киар Брок, которого приятели зовут Сидом, а за глаза Угрем. Отсидели двадцатку за убийство какого-то хлюпика. Подумаешь. Тем более что сейчас вы не особо в форме, мистер Барсук.
— Умник нашелся! — Сид завелся. — А твое имя как, мистер Крутой?
— Руари.
— Киар, давай лучше позвоним в полицию?
Хозяин бара поморщился, с презрением сплюнул на пол.
— Терпеть не могу копов.
— Это же магическая полиция, — возразила миссис Брок.
— Да какая разница! Ну так что? Договорились? Или моя жена позвонит куда надо.
— Я с людьми предпочитаю говорить в человеческом обличье, — заявил я. — Лапы развяжите и одолжите какую-нибудь одежку.
— Ты меня за дурака держишь? Оборачивайся так.
— А что вы знаете об оборотнях? — спросил я. — Вот об этом, например.
Я развел лапы, веревки лопнули, упали на пол. Сид попятился, а миссис Брок испуганно метнулась за его спину.
— Так одежку дадите? — поинтересовался я, медленно вставая на лапы.
— Прикройся пока этим! — Сид швырнул мне какое-то старое одеяло.
Я произнес три слова возврата и поднялся, закутавшись в одеяло, как в тогу.
— Святой Патрик! Киар! Это же мальчик! Чуть старше наших дочерей!
Кара смотрела на меня в изумлении, а я мучительно покраснел. Страх ее улетучился. Теперь она смотрела на меня так, как моя мать, — как на напроказившего мальчишку, которого и наказать надо бы, да жалко.
— Я принесу ему что-нибудь.
Она убежала вверх по лестнице. А я в один миг очутился рядом с Сидом. И тут же разуверил его, что я маленький, слабый и беззащитный. Приклад ружья разлетелся в мелкие щепки, ствол был смят в железную гармошку, а Сид оказался прижат к бочкам с «Гиннесом». Другой рукой я прихлопнул ему рот, не давая вскрикнуть.
— Терпеть не могу, когда в меня тычут ружьем. Кстати, да. Оно ведь не заряжено серебряными пулями. Догадался, но пожалел? Но, как говорят, скупой платит дважды! И хорошо, что ты не додумался из него палить! У меня так башню сносит, что потом некоторых приходится соскребать со стенок. А еще не люблю, когда мне ставят условия. Так что теперь я буду заходить к тебе в бар, а ты мне будешь наливать столько, сколько я захочу. Ты меня понял, мистер Барсук? И молчи, если не хочешь, чтобы твоя жена испугалась. Она очень хорошая женщина, раз ждала такого ублюдка, как ты, столько лет. А я хороших людей не обижаю.
Прорычав это, я выпустил Сида. Отбросил ногой обломки ружья в темный угол и отступил на три шага. Оскал исчез с лица, и я благодарно улыбнулся спустившейся в погреб миссис Брок. Она с ответной улыбкой протянула мне одежду.
— Вам удивительно повезло с женой, мистер Брок. Давно не встречал таких милых и добрых женщин, — сказал я, а она зарделась от смущения, не заметив, что ружье исчезло из рук мужа, а сам он стоит бледный, как мертвец, опираясь на пивные бочки. — Спасибо. Вещи я верну, не беспокойтесь.
И взлетел по ступеням вверх. Этим же вечером Сид обнаружил меня за стойкой. Судя по лицу, он надеялся меня больше не увидеть.
— Мне нравится «восемнадцатилетний», «Черный» и «Феникс». Да, в общем, ты уже знаешь, что мне нравится. Сегодня я буду «Джеймсона».
— Ты каждый вечер будешь приходить? — спросил он хмуро.
— Ага. Пока не надоест.
От «не надоест», приравненного по тону к «никогда», бармен помрачнел, но бухнул передо мной стакан на стойку. Я выпил две порции и ушел.
Однажды
