Черный Август - Тимоти Уилльямз

– Весьма целеустремленный юноша, этот Пьеро-младший, – рассмеялся Тротти.

– А его старшая сестра, не менее целеустремленная молодая женщина, очень целеустремленная и очень счастливая.

Тротти смотрел на нее, любовался ее молодостью, энергией и счастьем, и в носу у него вдруг защипало. Проползающие мимо годы, ностальгия по незаметно пролетевшим дням…

– Пьеро, – проговорил он вслух, – неплохое имя.

– Дома все зовут его Рино. Иногда это маленький монстр. Но он может быть и нежным… когда захочет.

Тротти снял трубку и нажал кнопку.

– Коммутатор.

– Синьорина, не могли бы вы соединить меня с номером…

– Комиссар Тротти?

– Да. Не могли бы вы соединить меня с Болоньей, телефон 232-34-23?

– Комиссар Тротти, вас искала какая-то молодая дама.

– Это моя крестница, она сейчас здесь, у меня.

– И еще, комиссар Тротти.

– Да?

– Заходил комиссар Майокки. Он хотел вам что-то передать.

– Все в порядке. Свою записку он оставил у меня на столе. Благодарю вас.

– Комиссар Майокки просил передать, что он еще к вам зайдет. Ему нужно о чем-то с вами переговорить.

– Спасибо, синьорина. А теперь соедините-ка меня, пожалуйста, с Болоньей – 232-34-23… – Не дожидаясь ответа, Тротти положил трубку на рычаг и улыбнулся Анне Эрманьи. – Я почему-то уверен, что у Пьоппи родится мальчик. Нутром чувствую. И абсолютно уверен, что она назовет его Пьеро.

Анна широко улыбнулась.

– Мне тоже хочется детей. Кучу детишек.

– Не все сразу, Анна, – сказал Тротти и снова нахмурил лоб. – Подожди, пока не подыщешь работу. Ты же еще очень молода – двадцати даже нет. А Пьоппи без малого тридцать. Может, и поздновато немножко для первого ребенка, но она столько училась. Зато сейчас у нее хорошая работа.

– Пьеранджело говорит, что мы будем жить в деревне.

– А как же ФАО? – спросил Тротти с беспокойством. – И твоя переводческая работа в Риме?

– Не волнуйся, дядюшка, не волнуйся, дурака я никогда не сваляю. Прежде чем обзаводиться семьей, мне нужно выучить английский и французский. Хотя стоит мне только посмотреть на Пьеранджело – и всей моей целеустремленности как не бывало.

– Я тебя понимаю. – Тротти вздохнул и быстро прибавил: – Хочу поговорить с Пьоппи. Мы с ней уже четыре дня не разговаривали. А она может родить в любую минуту. Только бы блондинка на коммутаторе соединила.

Телефонный аппарат, словно вняв его пожеланию, начал мигать лампочкой.

– Да?

– Комиссар Тротти, вы не сказали мне – ваш звонок в Болонью частного характера?

– Я звоню дочери – она ждет ребенка.

– Это частный звонок, комиссар?

– А какая разница?

– Вы же знаете новые правила, комиссар. Начальник квестуры распорядился не предоставлять частных междугородных переговоров. Говорит, слишком много частных звонков, что квестура на них разорится, что коммутатор перегружен.

– Коммутатор перегружен? О Господи, да на носу феррагосто! Ведь в квестуре почти никого нет!

– Но ваш вызов – частный?

– Частный? Будь у меня собственный телефон, как у Меренды, Майокки и остальных, мне не нужно было бы вообще пользоваться коммутатором.

– Попробуйте и меня понять.

– Синьорина, я вот-вот стану дедушкой… И вы меня тоже поймите.

– Я всего лишь выполняю распоряжения, господин комиссар.

– Продолжайте выполнять распоряжения. Огромное вам спасибо, – прохрипел Тротти и со злостью бросил телефонную трубку.

Блондинка на коммутаторе, должно быть, сжалилась: безобразный зеленый аппарат неожиданно зазвонил. Тротти схватил трубку:

– Пьоппи?

– Прошу прощения?

– Нандо? – громче спросил Тротти. Звуки его голоса отскакивали от пустых стен кабинета.

– Кто это? – Мужской голос со знакомым болонским акцентом.

– Это синьор Тротти! Я хочу переговорить с дочерью. Это ты, Нандо?

– Нандо нету. Кто это говорит, простите?

– Отец Пьоппи.

– Простите – не расслышал.

– Отец синьоры Солароли – отец Пьоппи. Как она? С ней все нормально?

– Полицейский?

– Где Пьоппи? – Тротти перешел почти на крик. – С ней все в порядке? Где Нандо?

– Простите. Я брат Нандо. Нандо в больнице.

– Как она? Я думал, что роды начнутся через день-другой.

– Ее отвезли в больницу прошлой ночью.

– Она уже родила? Мальчик?

– Пока ждем – не знаю.

– Как так – не знаете? С моей Пьоппи все в порядке? Что-нибудь случилось?

– Нандо сказал, что собирается вам позвонить.

Пальцы Тротти, сжимавшие трубку, побелели. Сосредоточенный, насупленный, он вперил взгляд в пол, в пятно желтого света, косо падавшего из окна кабинета.

Анна Эрманьи следила за ним своими прекрасными немигающими глазами. Она протянула руку и дотронулась до его запястья.

Где-то ворковал голубь.

– С моей дочерью все в порядке?

– Прошлой ночью у нее были боли – часа в два утра, – и мы вызвали скорую. Было небольшое кровотечение. Но вроде бы тревога ложная. Сейчас она в больнице. У нее отдельная палата, с ней мой брат. Мама тоже там.

– Значит, ничего плохого?

– Синьор Тротти, я могу дать вам телефон. Болонья, городская больница, 423-42-53.

– 423-42-53, – повторил Тротти и левой рукой записал телефон на промокашке, которую успела ему сунуть Анна Эрманьи. – Огромное спасибо. Значит, она в норме?

– Вчера вечером она почувствовала усталость, но поужинала нормально. Ложная тревога.

– У номера есть добавочный?

– Нет, телефон прямой.

– Спасибо, – сказал Тротти, медленно опустил трубку и тут же нажал на белую кнопку.

Он посмотрел на Анну, которая сидела, сцепив пальцы, и молча ему улыбалась.

В трубке зазвучал голос телефонистки.

– Синьорина, будьте добры, Болонью, 423-42-53.

– Надеюсь, звонок не частного характера?

– Что за странная мысль? Болонья, 423-42-53.

– Мальчик или девочка, комиссар?

– Чем быстрее соедините, тем скорее узнаете.

– Это ты, Пьоппи?

– Папа?

– Пьоппи, с тобой все в порядке?

– Откуда ты звонишь, папа?

– Я звонил тебе домой, там какой-то мужчина сказал, что ты в больнице. Мне нужно было тебе раньше позвонить. У тебя все нормально, Пьоппи? Выезжаю следующим поездом в Болонью.

– Не нужно.

– А как ребенок?

– Нет пока никакого ребенка.

– Мужчина сказал, что у тебя было кровотечение.

– Пустяки.

– Какие пустяки, если тебя забрали в больницу? Почему началось кровотечение? И когда ты собираешься рожать?

– Ложная тревога. Ну потеряла немного крови.

– Почему это началось?

– Роды должны начаться послезавтра.

– Почему ты мне не позвонила?

– Да беспокоиться правда не о чем, папа.

– Но я за тебя волнуюсь, Пьоппи.

– И напрасно. Ты должен отдыхать. Ты звонишь с озера?

– Где Нандо?

– Нандо здесь, рядом.

– Я сегодня же сажусь на поезд, Пьоппи.

– Но это глупо.

– Завтра утром я буду у тебя.

– Завтра утром даже ребенка еще не будет.

– Ты звонила матери в Америку?

– У мамы есть дела и поважнее.

– Почему ты такая упрямая, Пьоппи? Почему не хочешь, чтобы я тебе помог? Я твой отец – я хочу быть рядом с тобой.

– Да это совершенно не нужно.

– И с мальчишкой.

– С каким мальчишкой?

– С ребенком – ведь родится мальчик, надеюсь?

– Послушай, папа, приезжать тебе сюда совершенно незачем. Со мной все в порядке. Ребенок еще не родился. Я тебе завтра позвоню. На нашу виллу на озере. А ты тем временем отдыхай. Успокойся. Рядом со мной Нандо. И его мать и сестра. Со мной все нормально, клянусь тебе. Не волнуйся за меня и не беспокой понапрасну маму. Скажи ей, что я в норме. Следи за собой, папа. Чао, любимый.

– Но Пьоппи…

– Я тебя люблю, папа. Чао.

– Чудесная девушка.

– Моя крестница.

Во рту у Майокки торчала незажженная трубка. С лукавым, ироничным изумлением он поднял брови:

– Не ври. Пьеро. – Он примостился на рабочем столе Тротти.

– Моя крестница, Анна Эрманьи, которую я не видел много лет.

– Малость для тебя молода, а, Пьеро?

– Она девушка Пизанелли – его невеста.

Майокки рассмеялся. Потом кивком показал на лежавший на столе конверт:

– Что ты думаешь?

– О фотографии?

– Ты узнал женщину, Тротти?

– Мария-Кристина Беллони.

– Ты был на вскрытии?

– Ушел с половины, когда их дядя опознал тело.

– Как Марию-Кристину?

Тротти кивнул.

– Я собирался поехать в Брони, – сказал Майокки. – Потом решил подождать тебя, думал, зайдешь. Болтался здесь до начала второго – и узнал, что труп идентифицировали как младшую сестру.

– Марию-Кристину, – кивнул Тротти.

Майокки вынул изо рта трубку и задумчиво постучал ею о ладонь.

– Что ты думаешь делать, Пьеро, ведь убили младшую сестру?

– До тех пор пока не увижу отчет Боттоне о вскрытии, ничего делать я не собираюсь.