Для кого цветет лори - Марина Cyржевcкая

 Один из наместников — молодой, сильный, бросился наперерез Лавьеру, с рычанием занося для удара свой меч… и упал, захлебываясь кровью.

 Оникс всхлипнула. Звук родился где-то в глубине ее существа и прорвался наружу. И Лавьер услышал, хотя это и было невозможно, их разделяло не менее ста шагов. Но он обернулся, и их взгляды встретились. Бесстрастное лицо помрачнело, зеленые глаза стали еще злее. Он кивнул кому-то, и почти сразу обзор закрыла широкая мужская грудь.

 — Вы в безопасности, Светлейшая, не беспокойтесь, — сказал Ингор Баристан, наклоняясь к ней.

 — В безопасности? — Оникс подняла на него полные слез глаза. — В безопасности?! О, Небесные, помогите… Где Ошар? Его вы тоже убили?

 — Вам лучше этого не видеть, — мягко сказал Сумеречный и укоризненно покачал головой. — Зря вы не послушались верховного. И зря сняли повязку.

 Он протянул руку и неожиданно положил ладонь на ее щеку.

 — Что вы… — начала Оникс, но договорить не успела, провалившись в темноту.

ГЛАВА 10

После занятий наставник велел задержаться их десятке учеников. Всех в Цитадели делили на сотни и десятки, по какому принципу – никто не знал. В десятке Рана все оказались примерно одного возраста.

 — Пришло время выбрать того, кто станет верховным в вашей десятке, — наставник – красноволосый Мастер - окинул притихших учеников холодным взглядом. У него были странные глаза- белки желтые, словно перо канарейки, и в этой желтизне плавали мутные светло-голубые радужки. В сочетании с коричневой кожей и желтыми одеяниями-халтонами, которые носил Мастер, выглядел он пугающе. Предками наставника были пустынные кочевники, наградившие его такой необычной внешностью.

 И еще он был очень стар. Конечно, все знали, что Сумеречные живут значительно дольше обычных людей, если не умирают от сражений. Но Мастер и вовсе казался древним…

 Но ученики боялись его не за цвет глаз и кожи. Мастер отличался изощренным и жестоким умом, в котором не было жалости ни к себе, ни к окружающим.

 Рану он нравился.

 — Но, — продолжил наставник, прохаживаясь вдоль столов, — в этот раз мнения совета мастеров разошлись. В вашей десятке два пса, достойных стать верховным. Их физическая сила и магический дар почти равны, оба наделены лидерскими качествами, оба умны и честолюбивы. Мы не смогли выбрать между ними. — Он застыл в центре зала. — И потому предлагаем выбрать вам.

 Мастер взмахнул рукой, скрытой широким желтым рукавом, и в центре появилась каменная чаша. Ученики восхищенно замерли. Материализация. Высшая ступень магии и способностей, ее достигали лишь избранные. А Ран задумался, почему бы двух лидеров не разделить по разным десяткам, но спрашивать не стал. Мастера не приветствовали ненужные вопросы.

 — Каждый опустит в чашу камень, — продолжил маг. — Белый, если ваш выбор Анрей Итор. Черный, если Ран Лавьер.

 На столе возле каждого из десятки появилось два камня.

 — Приступайте. Кристиан Нерр.

 Дух прошел уверено, опустил черный камень. Тот гулко ударился о стену чаши.

 — Баристан …

 Еще один ученик сделал выбор.

 — Льен…

 И снова стук камня. Каждый подошел к чаше, и каждый сделал свой выбор. Ран наблюдал молча. Он хотел стать старшим. Не от того, что желал управлять другими, а от того, что не любил подчиняться. И хотел принимать решения самостоятельно, хотя бы на уровне их десятки. Он ненавидел чужие приказы.

 — Выбор сделан. Мастер снял чашу с постамента и вытряхнул камни на доски пола. Все затаили дыхание. Пять камней слева, три справа. Черные. Белые.

 — Верховный десятки - Ран Лавьер, — объявил Мастер.

 Кристиан захлопал, он всегда был живее всех в цитадели. Остальные ограничились кивками и улыбками. Лавьер повернул голову к Анрею. Тот смотрел на него своими белесыми глазами, в глубине которых таилась смерть.

 — Поздравляю, — прохрипел он и, резко развернувшись, первым ушел из ученической.

 Мастер улыбался. На тонких губах эта улыбка выглядела тоже жутковато.

 — Сегодня я освобождаю десятку от тренировок и дозволяю посетить Грот удовольствий.

 На этот раз улыбки и хлопки не сдержал никто, даже сдержанный и молчаливый Льен, прозванный Ветром. Все-таки не каждый день им так везет!

***

Грот удовольствия располагался в скале. Это была пещера, похожая на круглый зал, с озером в центре и небольшим водопадом теплой воды. Вокруг озера стояли лежанки и были накиданы шкуры, за кадками с ярко-зелеными кустарниками виднелись углубления для более интимного общения.

 И еще здесь были девушки. Такие, каких юные псы еще не видели. И ученики застыли на входе, внезапно растерявшись, завороженные, ослепленные дивными красавицами с гладкими и налитыми телами цвета шоколада, манящими улыбками и браслетами на ногах. Рабыни. Но рабыни отборные, дорогие. Не похожие на тех, что ждали их в комнатах для расслабления. Одна из них — со множеством кос, змеями спускающимися до круглых ягодиц, подошла к застывшим парням, протянула поднос с бокалами и указала рукой на небольшой фонтанчик.

 — Приказывайте, — нараспев произнесла она, плавно опускаясь на колени, — мы здесь, чтобы воплотить любые ваши желания…

 — Чтоб я сдох, — изумился Линт, — да это же фонтан чистого вэля!

 Псы расхохотались, потянулись к кубками за выпивкой.

 — Да к демонам! — воскликнул Баристан и зачерпнул ладонью прямо из чаши, глотнул, фыркая, как конь на водопое. Льен рассмеялся и последовал его примеру, Линт и вовсе сунул лицо в вэль, глотая и облизываясь.

 — Нам оставь!

 Хохот стал всеобщим. Выпивка сняла зажатость и превратила юных псов в обычных парней, дорвавшихся до удовольствий.

 — Эй, красотка, — быстро захмелевшей Линт поманил одну из девушек пальцем. — А может, ты меня приласкаешь?

 Он, красуясь, развязал шнуровку на штанах, обнажая мужской орган. Рабыня послушно опустилась на колени, коснулась его губами, облизала.

 — Раздери меня Бездна, — выдохнул Линт. — Я попал на небеса!

 Влажные звуки наполнили грот, и захмелевшие парни сорвались, словно стая гончих, хватая девушек, заваливая их на шкуры, торопливо обнажая каменные члены, что вставали лишь от одной мысли и звуков… кто-то уже стонал под умелыми руками, кто-то яростно вдалбливался в податливое тело.

 Ран поманил в альков ту самую, с косичками. Хмель его почти не брал, даже если парню очень хотелось, напиться не удавалось. Его дар выжигал хмельные пары, гасил их. Но не сразу, и легкая волнующая дымка все же окутала разум Рана.

 Девушка целовала его тело, улыбалась, тонкие косички гладили обнаженную кожу, и Ран прижал ее к себе, усаживая девушку сверху. Она подчинялась с улыбкой, с явным удовольствием рассматривая партнера. Они оба были молоды и красивы, горячи и страстны, и первое проникновение обоим доставило удовольствие. Ран откинул голову, наслаждаясь видом подпрыгивающих грудей девушки, ее стонами и ощущением тесного лона, что сжимало его член. Желание туманило не хуже выпивки, толчки становились все яростнее.