Украл – поделись - Сергей Семипядный

– Это почему же? – Виктор сделал вид, что очень удивился.

– Потому что, – улыбнулась Настя.

– Но тебе нужно будет всего лишь оставить одну вещицу в одной машине.

– Что за вещица? Бомба или граната? – оживлённо спросила Настя.

Виктор непроизвольно вздохнул. Он уже жалел, что обратился именно к ней. Хотя, впрочем, ни Татьяна, ни Светлана в завтрашнем мероприятии с более-менее гарантированной эффективностью использованы быть не могли.

– В автомобиле нужно будет оставить милицейскую форму.

– И кто пришил этого милиционера? – с невинным видом полюбопытствовала девушка.

– Какого милиционера?! – возмутился Виктор. – Прекрати паясничать, Анастасия. И отвечай: согласна или нет.

– А тот, кому должна буду подбросить её, – он кто? – продолжала расспросы Настя, явно наслаждаясь исполняемой ею ролью.

– Криминальные личности, – вновь вздохнул Виктор.

– Понятно.

– Что тебе понятно?

– Понятно мне, что я жизнью своей драгоценной рисковать завтра буду. Всего за пятьсот баксов. На том свете меня просто на смех поднимут.

– Ты изменишь внешность – парик, убойный макияж и всё такое, – пожимая плечами, сказал Виктор. – Да они и разглядеть тебя не успеют. Впрочем, я заплачу и тысячу. Хотя, может быть, лучше было бы человека с улицы задействовать – обошлось бы в десятки раз дешевле.

– Так в чём же дело? – улыбнулась Настя.

– Тебе действительно не нужны эти деньги? – удивлённо и чуть растерянно спросил Виктор.

– Да шучу я, – грустно улыбнулась Анастасия. – Сделаю. Давай свои инструкции.

Виктор принялся объяснять Насте, что и как должна она будет сделать завтра, чтобы заработать эту тысячу долларов. Теперь Настя слушала его, не перебивая и не пытаясь язвить.

33

Виктор оставил Анастасию в «Макдональдсе» возле метро «Улица 1905 года», а сам отправился за Бабухиным и Литиковым. В каком состоянии он найдёт подельников? Способны ли они сегодня полноценно функционировать? Виктор очень сильно в этом сомневался. И он имел основания для подобных сомнений. Вчера он оставил Бабухина и Литикова пребывающими в состоянии некой алкогольной прострации: глаза стеклянные, речь заторможенная, движения замедленные. Когда Виктор, уходя, предложил Бабухину закрыть за ним дверь, то Павел не сразу понял, что тот от него хочет, а осознав, задумался на несколько секунд, затем повернулся к Литикову.

– Мишка, – с трудом выговорил он, – тебя Витёк зовёт.

Литиков чуть встрепенулся и принялся искать глазами Виктора. После того, как Литиков отыскал, наконец, его, стоящего возле двери, Виктор повторил свою просьбу. Теперь пришёл черёд задуматься Литикову, который довольно долго мысленно оценивал свои возможности передвигаться, потом с немалыми затратами усилий поднялся на ноги и отправился в нелёгкий путь курсом на входную дверь.

Виктор долго нажимал на звонок, пока ему, в конце концов, не отворили. С одного взгляда Виктор понял, что самые худшие его ожидания оправдались. Прежде всего, открывший ему дверь Литиков был не в состоянии похмелья – он был смертельно пьян. Ни один из йогов и в результате самой изощрённой медитации не сумел бы достичь столь высокой степени полной физической безучастности, когда все жизненные функции протекают в более чем сверхослабленной форме, как бы и не протекают вовсе.

Виктор отстранил Литикова, не успевшего ещё, кажется, узнать вошедшего, и прошёл в комнату. Бабухин спал. На полу, уткнувшись мордой в комнатные тапочки десятилетней свежести. Виктор вернулся в коридор.

– Я же просил! – едва не задохнувшись от ярости, прорычал он. – Вы же обещали не пить больше! Обещали выспаться, чтобы…

Виктор замахнулся, готовый двинуть со всей силы Литикову в нос, так, чтобы кровь брызнула в стороны. Литиков почти не отреагировал на этот его опасный жест, он лишь чуть прикрыл глаза.

И тут словно нашло что-то на Виктора, он словно помешался, умом тронулся. Он содрал с Литикова рубаху и брюки, затем сгрёб его в охапку и, утащив в ванную комнату, бросил того прямо в ванну. После этого закрыл отверстие ванны пробкой и открыл кран холодной воды. Литиков стал издавать тревожные звуки.

– Я сделаю из тебя человека! – пообещал Виктор зловещим голосом и переместил переключатель смесителя влево. И принялся поливать Литикова бодрящими струйками воды. – Утром надо быть бодрым и свежим. С утра необходимо принять душ и быть готовым к свершениям. А для этого надо прогнать хмель, надо смыть его холодненькой водичкой, – приговаривал он, легко, одной левой предотвращая попытки Литикова выбраться из ванны.

Освежив одного, Виктор принялся за второго. С Бабухиным было сложнее. Во-первых, габариты и вес, во-вторых, определённая степень готовности Бабухина к самообороне, так как истошные крики взбодрённого душем Литикова и мёртвого бы подняли. Однако и с этой задачей Виктор справился, схлопотав, правда, пару увесистых оплеух от Бабухина, оказавшего яростное сопротивление.

Спустя полчаса все трое отправились на дело. Бабухин и Литиков были похожи на двух собак, одна покрупнее, другая помельче, основными характеризующими особенностями которых были злобность и недоверчивость.

И даже когда к ним в машину подсела Анастасия, молодая и яркая, Бабухин и Литиков практически не изменились, даже в ответ на такой раздражитель, как девушка, празднично раскрашенная и от природы достаточно привлекательная, – пассивно-оборонительная реакция настороженности.

Виктор припарковал автомобиль на улице Академика Королёва и ушёл, бросив:

– Прошу из машины ни шагу!

– Просишь? – усмехнулся Бабухин вслед Виктору, услышать его уже не способному. – А просьбы… Хотим – исполняем, хотим… То есть, когда не хотим… Потому они и просьбы. Ты попросил, а мы… – Бабухин посмотрел на Литикова.

– Я пустой, – покачал головой Литиков.

– Как? – удивился Бабухин. – У тебя же вчера чуть не во всех карманах…

– Пусто. Шаром покати.

– Ладно, я дам, – полез в задний карман джинсов Бабухин. Затем во второй. Потом стал шарить по всем карманам. – В чём дело? Куда они подевались? У меня же было!

– Да всё ясно, – вздохнул ли, всхлипнул ли Литиков, – почистил он наши карманы, скотина этакая.

– Ставлю вопрос на обсуждение, – мрачно изрёк Бабухин.

На целую минуту воцарилось молчание. По прошествии минуты оба страдальца, понуро сидевшие на заднем сиденье, вдруг одновременно вскинули головы и вперили взгляды в затылок Анастасии. Настя обернулась. Она, вероятно, почувствовала высокотемпературные, сверлящие прикосновения.

Литиков изо всех сил попытался улыбнуться.

– Девушка, не могли ли бы ли… – начал да и сбился он. – Не могли ли бы… вы быть так любезны, чтобы… – Литиков вновь угодил в тупик.

– Девушка, на две бутылки пива пожертвуйте, – пришёл ему на помощь Бабухин. – В долг.

– В долг? – переспросила Настя. – Но я вас не знаю.

– Но вот же… – Литиков указал на место водителя, где недавно сидел Виктор.

– Вы Витьку хорошо знаете? – подхватил Бабухин. – Он же наш кореш.

– Его знаю немного, а вас нет, – отрезала Настя.

Бабухин и Литиков взвыли от отчаяния. Потом Литиков воззвал:

– Девушка!

– А вот этого не надо. Вернётся ваш, как вы сказали, кореш и даст вам на пиво, – равнодушно произнесла Настя. – Или не даст, – добавила с усмешкой.

– Он-то даст, – заверил Литиков. – Но когда! А время не ждёт. Надо бы ускорить процесс. Вчера, понимаете ли, так получилось, что вот теперь, в общем…

– А за пивом что же, тоже сама побегу? – язвительно полюбопытствовала Настя.

– Что вы! Нет, конечно! – вскричал Литиков. – Я сбегаю!

– Вам же запрещено покидать машину, – напомнила Настя.

– Да пошёл он! – отмахнулся Литиков.

– А вас не развезёт с пива? – спросила Настя. – Вы ведь всё ещё пьяные. А Витя вас сюда, по-видимому, по делу привёз. Так?

– По делу, да. Но мы крепко стоим на этой земле. И бутылка пива… – Литиков пожал плечами. – С утра приняли холодный душ, зарядку сделали. И вообще…

– Насчёт нас не сомневайтесь, – подтвердил Бабухин.

– Кстати, какие у вас тут дела? Что вы собираетесь делать тут сегодня?

Бабухин и Литиков переглянулись. Оба одновременно вспомнили, что Виктор запретил им распространяться о намеченном мероприятии в присутствии девушки, которая поедет к ВВЦ вместе с ними.

– Извините, девушка, это наш маленький секрет, – с достоинством ответил Бабухин.

– Отлично, секретничайте там на здоровье, – отвернулась от них Настя.

– Но, мадемуазель!.. – воскликнул Литиков.

– Девушка, вы же обещали! – сказал Бабухин.

– Не люблю мрачных и скрытных типов, которые, вдобавок ко всему, ещё и с похмелья, – ответила Настя с вызовом и опять отвернулась.