Вирус - Сергей Гатаулин

– Бейрут! Там бомба на выходе, – типа той, что ты юсовцам ставил. Отрубим компы, вакуум черпать ведрами будем. Попробуй таймер удлинить! Нельзя убивать бога!

Профессор повернулся к Бейруту. Долговязого специалиста мгновенно стало значительно меньше – настолько мало, что над монитором торчала только его взъерошенная макушка. Несмотря на то, что хакерская терминология для профессора была родной, он, как ни морщил лоб, не смог понять смысла последних слов. Стараясь не терять хакера из вида, он быстро прошел к его рабочему месту. Бейрут распластался над столом, выбивая виртуозное барабанное соло на клавиатуре. Мелькавшие в воздухе пальцы сливались в размазанное пятно, вызывая невольное восхищение у видавшего виды профессора. Все время, пока происходило беззвучное противостояние, его терзал один вопрос: «Почему абсолютно посторонние мальчишки так самоотверженно встали на защиту его Синариона?»

Славка, Жора, Бейрут, Дмитрий – на первый взгляд совершенно непохожие друг на друга молодые люди, разные по возрасту и темпераменту. Однако все они в чем-то схожи: живут в одной плоскости, в одном ритме, с общей идеей, словно одна команда. Самоотверженная отдача всего себя ради того, что достойно восхищения, – вот их девиз. Каким-то внутренним чутьем они воспринимают то, что ему, известному профессору и покрытой пылью знаменитости, увидеть не дано. Вот где разгадка! Вот почему нельзя убивать бога! Ведь бог для них – то, что выше обыденного, то, что взлетело над серостью, разорвало границы бездарности.

Вдруг стало стыдно перед мальчишками – закостенел Кибермедведь, покрылся броней. Пацаны идут до конца, а он? Стоит, как истукан, и ждет, когда тупой солдафон разрушит дело всей его жизни.

Полковник подал знак Ванькину, и тот кинулся к Бейруту. Но и Медведев решил действовать. Схватив стоящий поблизости стул, он резким движением отправил его под ноги здоровяка. Пролетев через всю комнату, пластиковый болид врезался прямо в коленную чашечку здоровяка, едва ощутимо замедляя скорость прущего на всех парах локомотива. Но и этого времени профессору хватило для того, чтобы оказаться за спиной Бейрута.

– Поберегись, сынок! – пробормотал он, пихая кресло хакера. Громко зашуршали пластиковые колеса, и Бейрут откатился в сторону.

Вставая на пути Ванькина, профессор выставил вперед левую руку.

Фокусируя внимание на неподвижной руке, как бык на красной тряпке, здоровяк не заметил мелькнувшей ноги – и только удар в то самое место, откуда у человека растут ноги, остановил его стремительную атаку. Он крякнул, вскинул руки, запоздало пытаясь прикрыть причинное место – и в этот момент профессор правой рукой рубанул его по кончику носа. Точнее, рубанул он только в своих мыслях. Возможно, лет двадцать назад этот прием бы прошел, но в настоящем хорошо продуманный маневр запнулся о неожиданно возникшую боль в позвоночнике. Ладонь вскользь прошла по шершавой щеке и застыла в воздухе. Громила вздрогнул, удивленно распахнул глаза и с громким смешком выстрелил кулаком в открытую челюсть профессора. Хрустнули зубы, раскаленная боль затопила голову.

– Не бережете вы себя, Дмитрий Степанович, – полковник собственноручно отключал компьютер за компьютером.

Едва заметный кивок кому-то за спиной, и в тот же миг мощный удар обрушился на затылок профессора. Горячая волна метнулась по позвоночнику вниз и эхом полоснула по ногам. Сильные руки смертельным захватом стиснули шею. Мир покачнулся, быстро отдаляясь, оставляя после себя лишь светящиеся контуры исчезающих в бесконечности предметов. Теряя сознание, профессор в последний момент успел подумать о лежащем в подсобке Потемкине.

Семь секунд до взрыва реактора – не успеть. Бросая бесполезный лаунчер, он метнулся в сумрак коридора. Семь секунд. Нет, уже шесть…три, два, один! Мир вздрогнул, сжался и засиял миллионами расширяющихся огненных сфер. Волна за волной – ревущий смерч термоядерного взрыва пожирает все, что попадается ему на пути. Раскаленный поток все ближе и ближе. Уже не скрыться…

…Темнота! Темнота и холод. Только вдали – на краю мира – во тьме вспыхивают световые пятна, превращаясь в неприятные звуки.

– Кто ты? – содрогается пространство.

– Я – Тромб, бот.

– Дмитрий, человек.

– Программа, исполняемый файл!

Появившиеся ниоткуда голоса спорят, стараясь перекричать друг друга, сливаются в нарастающий шум. Размазанные пятна приближаются, мелькая перед глазами нечеткими световыми сполохами, сплавляются в одно. Проходит несколько секунд и пятно вытягивается, обретая знакомые формы человеческого лица. Большие глаза радостно вспыхивают. Узкие губы изгибаются в довольной улыбке. Бессмысленный шум в ушах распадается на отдельные слова:

– Очнулся, братишка? Слава Богу!

Дмитрий быстро захлопал глазами, приходя в себя, вскочил на ноги, едва не опрокинув на пол груду системных блоков, стоящих один на другом; покачнулся, осматриваясь по сторонам, но ничего, кроме нагромождения старых разобранных компьютеров, занимающих все пространство кладовки, не различил.

– Давно мы здесь? – спросил он у стоящего рядом Анатолия.

Телохранитель прижал указательный палец к губам, тихо ступая, скользнул к двери и замер статуей, прислушиваясь к голосу, доносившемуся из-за стены:

– Ванькин, не стойте истуканом – работаем! Нужно все осмотреть: каждую комнату, каждый угол. Чтобы ни одного компьютера не осталось.

Звук тяжелых шагов доносился из соседней комнаты, и этот звук приближался. Еще секунда. Щелкнула задвижка, дверь со скрипом отворилась, и на пороге возник громадный темный силуэт. Это был Ванькин. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы привыкнуть к царившему в подсобке полумраку.

– Здесь кто-то есть, – заявил он, и в этот момент Анатолий прыгнул вперед, осыпая противника градом резких тычков и ударов.

Несмотря на почти двукратное превосходство в весе, Ванькину все-таки пришлось отступить – столь яростной и быстрой была атака телохранителя. Стоящие невдалеке спецназовцы поспешили на помощь коллеге, но даже при соотношении один к трем Анатолий некоторое время сумел выдержать натиск профессиональных бойцов. Непонятно, сколь долго могло сохраняться наступившее в схватке равновесие, но исход поединка был предопределен. В тот момент, когда уставший телохранитель, пропустив очередной удар в корпус, покачнулся, Ванькин с громким воплем бросился вперед и придавил его могучим телом к полу.

– Кто-нибудь объяснит мне, что здесь происходит? – услышал Дмитрий резкий голос и едва не закашлялся, когда в лабораторию неспешным шагом вошел отец Светланы.