Лайзл и По. Удивительные приключения девочки и ее друга-привидения - Лорен Оливер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она была счастлива.
Глава двадцать шестая
Услышав, как сзади хрустнула веточка, Уилл крутанулся на месте, замахиваясь толстой палкой, словно мечом.
– Кто там?!
– Все в порядке, Уилл. – Лайзл вышла из-за дерева, сопровождаемая По и Узелком. – Это мы.
Уилл опустил палку, чувствуя себя глуповато:
– А я уж решил, это алхимик! Или Первая Леди…
– Алхимик? – Лайзл сморщила носик. – Тот, у которого ты работал?
По дороге из Клевер-Тауна Уилл в общих чертах поведал ей о своей жизни. Предпочтя, правда, умолчать о непритязательном статусе ученика.
– Они с Первой Леди пустились за мной в погоню, – пояснил он. – Это из-за коробки с волшебством, которую я потерял. Первая Леди устроила нам засаду в Вечнозеленом Особняке; это она тебя вовнутрь затащила. Короче, все наши беды из-за меня…
Вот так Уилл впервые упомянул об истинной причине своего бегства и даже повесил голову, так ему было стыдно.
Лайзл поспешила успокоить и утешить его.
– Ты тут ни при чем, – сказала она. – За мной гонится моя мачеха. Она хочет, чтобы я умерла… – И девочка прикусила губу, пытаясь сложить воедино все части головоломки. – Интересно, как они выяснили, где нас искать? И как догадались, что мы странствуем вместе?
– Первая Леди все знает, по-моему, – хмуро отозвался Уилл.
– Всего она знать уж точно не может, – возразила Лайзл. – К примеру, она понятия не имеет, что я удрала из особняка… Шкатулка цела?
– Я ее спрятал, – кивнул Уилл. Поднявшись на цыпочки, он сунул руку в дупло большого дуба и вытащил ларчик. – Я собирался…
Тут он смущенно умолк. Собирался он, вообще-то, спасать Лайзл, и непосредственно перед ее появлением вовсю мастерил лестницу из сучьев, прутьев и тому подобного мало-мальски подходящего материала, вот только особо далеко не продвинулся. Он даже отошел в сторону недоделанной лестницы, надеясь, что Лайзл за ним ее не заметит…
Он опоздал.
– А это еще что за штуковина? – поинтересовалось По. Привидение, вполне отошедшее от своего нелегкого испытания, было хорошо видимо в плотной лесной темноте. И оно уже вилось вокруг кучи веток, которые Уилл натаскал отовсюду и начал, как умел, связывать стеблями ползучих растений.
– Да так, ничего, – быстро сказал Уилл, все еще надеясь, что Лайзл не заметит. Но девочка уже заинтересовалась и обошла его.
– Это что? – спросила она и сморщила носик. – Ты что, лестницу мастерил?
Уилл решил, что отпираться нет смысла.
– Ну да, – сказал он, отчего-то чувствуя себя виноватым. – По мне сказало, что они тебя заперли где-то наверху…
– И ты хотел меня выручить? – спросила Лайзл.
– Да, – ответил Уилл. – Хотел попытаться.
Уши у него так и горели. Ни разу в жизни он не испытывал такого смущения. Теперь он отчетливо понимал всю глупость своей затеи. И потом, как выяснилось, Лайзл вовсе не нуждалась в спасителе. Пока он сооружал свою дурацкую лестницу, она самостоятельно выбралась из заточения. Так что алхимик, по всей видимости, говорил сущую правду. Уилл был бесполезен.
И тут вдруг Лайзл обняла его – неожиданно и до того крепко, что он чуть не потерял равновесие. Уилла еще никто ни разу в жизни не обнимал, и он толком даже не знал, как к этому относиться. Волосы Лайзл защекотали ему щеку, он сквозь все слои одежды почувствовал, как билось ее сердце. Он стоял столбом и только желал, чтобы она поскорей его отпустила.
Если минутой раньше он, как ему казалось, достиг предела смущения, то теперь понимал, что погорячился.
– Спасибо, Уилл, – сказала Лайзл. – Ты такой храбрый!
– Я?..
– Да. А еще ты – такой умный!
– Э-э-э… – Теперь, когда Лайзл наконец убрала руки с его плеч, Уилл испытал очень странное чувство. В голове точно лопались звонкие маленькие пузырьки. И еще она немного кружилась. – Э-э-э… то есть…
По громко фыркнуло.
А Лайзл снова почувствовала надежду.
– Идемте, ребята, – сказала она. – Мы теперь, наверное, совсем недалеко от Красного Дома! А еще они скоро обязательно обнаружат, что я убежала, и начнут нас искать!
– Не удивлюсь, если уже ищут, – произнес Уилл.
– Короче, пошли, – подытожило По.
И уже по привычке поплыло впереди, сопровождаемое Узелком.
В ту ночь дул небывалый ветер: крепкий, свежий, пахнувший переменами. У людей от него бежали по спинам мурашки. Старушки кутались в шали, дети дружно плакали, а служанки в богатых домах то и дело вскакивали проверять, закрыты ли ставни.
Уилл с Лайзл тоже чувствовали что-то необычное. Остановившись передохнуть, они вынуждены были прижаться друг к дружке за большим кленом, и все равно холод пробирал до нутра, – ветер как будто чего-то от них хотел и лез во все щели, врываясь в рукава и даже за пазуху.
Августа чувствовала, как этот ветер сочился между половицами Вечнозеленого Особняка, проникал сквозь щели стен и мелкие трещины рам. От этого душу заливало ужасом, которому не было названия. В итоге она побежала на верхний этаж – взглянуть, как там Лайзл, и, войдя, не обнаружила падчерицы.
Алхимик и Первая Леди, носившиеся по лесу с фонарями, ежились и озирались. Что-то ощутила и миссис Сопло. В душу хозяйки гостиницы пролилось острое сожаление, вот только о чем, почему – она не взялась бы сказать…
Вор Липучка, спешивший к Красному Дому, обнаружил, что даже мечты о скором и несметном богатстве уже не могли его согреть.
Что-то почувствовали и некий полисмен, и отчаянно чихающая пожилая дама с тростью, и чуточку тугодумный охранник, у которого из мягкой переноски выглядывала черно-белая кошка; вся эта публика сейчас двигалась через холмы, не оставляя намерения настигнуть Уилла и Лайзл. По дороге они встретили одноглазого мальчугана верхом на муле, и тот в ответ на расспросы о двоих детях заученно выдал фразу, втолкованную ему миссис Сопло: Они держат путь в Красный Дом…
Полицейский вполголоса выругался и плотнее подоткнул шарф.
Тетка очередной раз чихнула и нехорошо покосилась на кошку в переноске.
Кошка съежилась и распушилась, чтобы согреться.
Охранник на всякий случай пощупал шапочку, засунутую в карман.
Мальчик на муле подумал о своем утраченном глазе и о том, как выглядел мир, когда он смотрел на него сразу обоими.
А повсюду неслась, кружилась, рассеивалась, распространялась невероятно могучая магия, уносимая ветром…
Глава двадцать седьмая
Лайзл и Уилл благополучно преодолели лес; По с Узелком разведывали для них путь. Когда поредели деревья и впереди вновь раскинулись пустые поля, небо уже светлело. Когда совсем рассвело, небо стало молочного цвета – сплошной покров облаков без единого разрыва. А ветер все дул – мощный, странный, пробуждающий воспоминания и давно забытые чувства…
– Я поняла, где мы находимся, – сказала Лайзл. Край леса, бесплодные поля, русло пересохшего ручейка, этот ветер… Если раньше она с трудом одолевала винтовую лестницу «башни воспоминаний», то теперь словно летела кувырком с этажа на этаж. Она падала вниз, вниз, к самым истокам своей жизни, и перед ней проносились разрозненные картины былого. Вот свежий запах влажной земли; она стоит по пояс в полевых травах. Вот она бежит к пруду, сверкающему сквозь ивовые ветви, как новенькая монетка. Вот старый колодец с его мшистыми каменными недрами. Смех, веселые крики, легкое поскрипывание половиц старого дома и то, как он, подобно старческим суставам, словно бы распухал перед дождем; любимая игра в прятки; темные чуланы, запах шерсти и нафталина…
Были и другие воспоминания. Менее четкие, более загадочные. О щекотном тепле, касавшемся шеи. О лучезарной глубине чистого неба. О солнце…
– Дом вон там. – Лайзл вытянула руку. Она произнесла это шепотом, словно находясь в церкви; почему-то ей показалось, что говорить следовало именно так. – Вон там, за каменной стенкой. А ива и пруд – чуть-чуть подальше.
Уилл тоже начал понимать, что место, к которому они приближались, было по-настоящему свято. Он даже опустил голову и пошел осторожно, словно беспокоясь, что от его шагов земля могла треснуть. Замешкалось даже По. В мутном свете дня привидение казалось просто большой «запятой» сероватого воздуха, да и та без конца пропадала.
И только Узелок беззаботно несся впереди.
Несмотря на холод и хлещущий ветер, Лайзл вся взмокла, пока они пересекали последнее поле. Ладони сделались скользкими, и, боясь выронить ящичек, Лайзл по очереди вытерла руки о курточку. Они проделали такой путь, чтобы здесь оказаться, и тем не менее девочка до сих пор не слишком задумывалась, что, собственно, она станет делать, когда после стольких лет опять увидит свой дом. Она не думала и о том, как все будет, когда она опустит в землю пепел отца. А ведь тогда она останется уже совсем бесповоротно одна…
