Заратустра. Смеющийся пророк - Бхагаван Раджниш

О, кто найдет истинное имя, чтобы назвать и возвести в добродетель это стремление! "Дарящая добродетель" — так назвал некогда Заратустра то безымянное.

И тогда, случилось, — и поистине случилось впервые, — что слово его возвеличило себялюбие — бодрое, здоровое себялюбие, бьющее ключом из сильной души;

— из сильной души, соединенной с возвышенным телом, прекрасным, победоносным и крепким, рядом с которым каждая вещь становится зеркалом...

Прочь от себя гонит она все малодушное; она говорит: "Дурное — это трусливое!"...

Достойным презрения кажется ей всякий, кто постоянно заботится, вздыхает, жалуется и извлекает из всего малейшую выгоду...

Ненавистен и противен ей тот, кто никогда не защищается, кто проглатывает ядовитые плевки и злобные взгляды, кто слишком терпелив, кто все выносит и всем доволен: ибо это — характер раба.

Раболепствие ли это перед богами и следами от ног их или перед людьми с их глупыми мнениями, — на все рабское плюет оно, это великое себялюбие!..

Ведь именно эта лжемудрость почиталась за добродетель и называлась именем ее... "Отказаться от себя" — вот чего с полным основанием хотели все уставшие от жизни трусы!..

Ныне же приближается к ним день, когда все изменится: меч судьи, Великий Полдень; и многое станет тогда явным!

И кто славит "Я" и освящает себялюбие, поистине, тот говорит вдохновенно, словно пророк: "Вот наступает он, Великий Полдень, вот он уже близок!"

...Так говорил Заратустра.

Все учителя до Заратустры и даже после него смотрели на вещи очень предубежденно. Они не допускали многомерности. Они навязывали определенное измерение и условность человеческого ума, чтобы смотреть на все лишь определенным образом. Огромный вклад Заратустры - в том, что он помогает человеку рассматривать вещи новыми способами — абсолютно по-новому, свежо и необычайно просветленно. Порой вы можете быть шокированы, поскольку он будет говорить против ваших предрассудков. Вы должны быть достаточно мужественны, чтобы отложить все свои предубеждения.

Чтобы понять этого человека, с его великими озарениями, который смотрит на вещи вне соответствия с какой-либо предвзятой идеологией, но видит их такими, какие они есть, сами по себе... Он не навязывает им никакого значения; наоборот, он пытается выяснить: есть ли какой-либо смысл в них самих? Он очень объективен, очень реалистичен и абсолютно нормален. Он не одержим никакой идеей, и не хочет выдвигать никакой определенной философии или религии.

Его методы так различны. Он учит вас ясности видения. Он не учит вас, на что смотреть, он просто учит вас видеть ясно.

Ясность видения принесет вам истину. Он не собирается преподносить вам истину, как нечто готовое. Он не хочет, чтобы истина была так дешева. Дешевое не может быть настоящим. Истина требует, чтобы вы стали азартным игроком, чтобы вы могли рискнуть всем ради выигрыша. Истина не может быть вашей собственностью. Наоборот, вы только тогда можете иметь истину, когда готовы к тому, чтобы она владела вами.

То, что он собирается сказать в этот вечер, настолько противоречит всем религиям, всем, так называемым моральным правилам, что пока вы не уберете с дороги свой ум, вы не сможете услышать и понять его. Он рассыпает алмазы у вас на пути. Но вы можете оставаться слепыми; вы можете закрыть глаза, чтобы не тревожить свои предвзятые верования.

Он стремится растормошить вас — ведь пока вы не потревожены, вы не можете двигаться, не можете развиваться; в вас не может возникнуть нетерпение достичь далеких звезд; вас не будет сжигать страсть, стать сверхчеловеком. Вас нужно встряхнуть — и встряхнуть безжалостно. Только потом вы поймете: это было сострадание — истинное сострадание.

Поддерживать вас в вашей удобной лжи не есть любовь. Это дает вам хорошее самочувствие, но это очень деструктивно — это зло. Это уничтожает возможность вашего роста. А у Заратустры только одно-единственное учение: человек должен превзойти самого себя. Но зачем ему трансцендировать, если ему очень удобно? Этот комфорт нужно разрушить; нужно отнять у него удобства; нужно разбить его предрассудки; нужно сжечь все его религии, богов, философии; его нужно оставить абсолютно нагим, как новорожденного младенца.

Лишь отсюда, из этой невинности, из этой новизны, может родиться сверхчеловек — единственная надежда человечества, — родиться и заменить этот гнилой, отвратительный род человеческий. Поскольку мы живем здесь, мы привыкли к его гниению. Мы привыкли к его отвратительному запаху.

У Халиля Джебрана есть небольшая история. Одна женщина из деревни приехала в город продать рыбу. Она была женой рыбака. Продав рыбу, она встретила старую подругу. Они вместе учились в школе, но та была очень богата, и они не виделись много лет. Богатая женщина пригласила ее погостить хотя бы одну ночь. У нее был прекрасный дворец, красивый сад, и она была уверена, что подруге будет очень приятно.

Перед сном она принесла множество роз и положила их возле кровати своей гостьи. Но время шло, а бедная женщина никак не могла уснуть. Она все ворочалась с боку на бок, и от этого хозяйка тоже не спала. В конце концов, она спросила:

— В чем дело?

— Прости меня, — сказала ее подруга. — Пожалуйста, принеси мне одежду, в которой я привезла рыбу. Убери розы, чуть-чуть намочи мое платье и принеси его сюда. Если я буду чувствовать запах рыбы, я тут же засну. Эти розы не дают мне спать.

Розы унесли, а грязную, вонючую одежду сбрызнули водой; вся комната запахла рыбой. Женщина чрезвычайно обрадовалась и сказала:

— Теперь я буду спать прекрасно. Я привыкла к этому запаху. Розы мне не подходят.

Мы привыкли к этому человечеству — вот почему мы не видим, как оно отвратительно. Мы не видим его уродства; мы не видим, как оно завистливо; мы не видим, насколько оно лишено любви; мы не видим неразумия, глупости, посредственности. Слушая Заратустру, вы можете совершенно по-новому посмотреть на человечество.

Заратустра говорит: Хочу я возложить на весы из всех зол три самых худших и по-человечески верно взвесить их.Я хотел бы, чтобы вы запомнили это слово: по-человечески, ибо все, так называемые религиозные и духовные философии, оценивали вещи очень бесчеловечно. Поэтому я хочу, чтобы вы запомнили слово человечно.

Заратустра чрезвычайно любит человека. Он не враг; он друг. Он ненавидит существующее положение, ибо знает, что вы можете далеко пойти, вы можете достичь высоких пиков. Это не ваше назначение. Его ненависть к настоящему человечеству, вызвана глубокой любовью к вашему будущему, к далекой цели — сверхчеловеку. Он полностью против нечеловеческих ценностей. Все религии ждут от вас стремления к нечеловеческим ценностям.

Если вы посмотрите в писания всех религий, вы удивитесь: то, что они требуют от вас, настолько неестественное, что вы не можете выполнить это. Определенно, вы не понимаете цель того, что они требуют. Они также знают, что вы не можете выполнить условия, которые они вам предъявляют. Но тогда зачем ставить такие условия? Их скрытая цель — заставить вас чувствовать себя виноватыми. А единственный способ заставить вас чувствовать вину — это потребовать нечто неестественное, что вы не можете сделать, как бы ни старались. У вас ничего не получится.

Я слышал: Один человек покупал игрушки для своих детей. Продавец принес что-то и сказал:

— Вот последняя новинка. Это головоломка.

Покупатель был профессором математики, поэтому он очень заинтересовался. Он пытался собрать ее так и этак, он всячески старался, но ему никак это не удавалось. В конце концов, он сказал продавцу:

— Я профессор математики, и я не могу ее разгадать. Неужели можно ожидать от маленьких детей, что им это удастся?

Продавец засмеялся. Он сказал:

— Она сделана не для того, чтобы ее разгадали. Она представляет нынешнее положение человека. Что бы вы ни делали, совершенно неважно что — загадку нельзя разгадать. Это самое современное понимание человечества.

Религии всегда задавали вам головоломки, которые в основе своей, изначально, неразрешимы. Вся их цель — заставить вас почувствовать свою вину, неудачу, разочарование, несчастье, безуспешность, недостоинство. Они хотят уничтожить вашу гордость, достоинство, потому что чем сильнее разрушены ваши гордость и достоинство, тем больше вы будете похожи на верблюда — он опускается на колени и готов подставить спину. Вы поймете, что такова ваша судьба — быть верблюдом; вы не лев, и нет смысла притворяться львом.