Всегда возвращающиеся - Егор Севостьянов

— Специалист по воздуху?

Снова риторический вопрос. Оба мага хорошо представляли себе, что тут произошло. Разговор был нужен для того, чтобы привести в порядок мысли, и хорошенько обдумать сложившееся.

— Очевидно.

— Господа маги, господа маги. — К ним легкой трусцой (для "сломя голову" слишком жарко и много оружия, да и быть на побегушках у мага не слишком почетно), приближался молодой паренек — рядовой стражник.

Несмотря на не слишком быстрое передвижение, он успел запыхаться и несколько минут потратил на то, чтобы восстановить дыхание. Маги терпеливо ждали, пока тот переведет дух и сообщит им нечто несомненно важное, ради чего стоило перейти с ленивого шага, на медленный бег.

— Господа маги, — стражник стянул шлем, вытер вспотевшее лицо рукавом, заодно пригладив волосы, — там на горе, у Ведьминого Круга, еще одна такая же зверюга валяется. Пополам разрубленная, причем вдоль, а не поперек.

Магистры быстро переглянулись. Ведьмин Круг. Ой, как часто, в результате действий глупых, но мнящих себя великими, недоучек, и безумных некромантов, из потусторонних миров в этот вылезало нечто непотребное, заставляющее магов Ордена в спешке наводить порядок. И три мантикоры, стая вурдалаков или армия живых мертвецов, были еще не самым страшным, что мог встретить радостно подпрыгивающий экспериментатор.

Впрочем, этих тварей создали искусственно, в чем два опытных мага не сомневались, слишком явные были различия между этими кошками и настоящими мантикорами. Это же подтверждали и управляющие амулеты. Прикончивший нежить колдун, выковырнул один и, изучив, несомненно сделал для себя некие выводы.

— И как ведет себя Круг, — спросил Рой.

— Да никак, — пожал плечами стражник. — Камни в траве. Как был, так и есть.

Маги переглянулись.

— Пойдем, посмотрим. Кстати, опыт мне подсказывает, что пульсар, спаливший морду одной из этих кошек, был создан Огнем, а не Воздухом.

— А какой маг в миг опасности швыряется огненной магией, а потом использует заклинание магии Воздуха, раза в два мощнее обычного? — спросил Мьянек.

И уже вместе они в один голос, ответили на этот вопрос:

— Двустихийный.

— А этот наемник удивляет меня все больше, — добавил практик. — Ты так и не вспомнил, откуда тебе знакомо его имя?

— Нет, — после недолгого раздумья ответил магистр теоретической магии. — Где-то слышал, но где — не помню.

Каждый маг может повелевать четырьмя стихиями, Огня, Воздуха, Воды и Земли, но лишь одна из них находит отклик в душе, становясь ее частью, чертой характера и второй натурой мага. Двустихийники, то есть способные в равной мере управлять обеими стихиями, а тем паче трехстихийники, довольно редко встречаются среди наделенных магическим Даром (трехстихийных на всю Волганию — человек пять), поэтому интерес магистров можно было понять. Стихии стараются вступить в противоречие друг с другом и с этим практически ничего поделать нельзя. Поэтому, обучаясь, маги выбирают лишь одну стихию, ту которая лучше подчиняется, к которой лежит душа, совершенствуясь во владении ей, хотя при этом могут творить заклинания других стихий, правда с меньшим эффектом. Швыряться огнем может и Травник, владеющий «землей», но использовать в быстрой схватке, когда требуется быстрая реакция, удобнее свою стихию.

Последний всестихийный маг, то есть в совершенстве владеющий магией Воды, Воздуха, Огня и Земли, пропал без вести сто пятьдесят лет назад.

К практику подошел десятник, коротко переговорил и ушел.

— Похоже они все-таки отыскали этого колдуна. — сказал он Рою.

— Быстро. — Сарказм теоретика не заметил бы только глухой.

— Сварек Вольгин?

Негромкий ровный голос уверенного в себе человека оторвал Арека от созерцания чудес природы (бледных, довольно, чудес) в виде сияющего солнышка и ругающихся баб. Из доносившихся обрывков разговора можно было понять, что одна пришла покупать яйца у другой, а та, соответственно, продавать. Но в процессе что-то не заладилось и теперь обе бабы оглашали улицу воплями на волганском, тролльем и гномьем, успев собрать вокруг себя небольшую толпу, громко обсуждающую сие действо, лузгавшую семечки и подбадривающую скандалисток одобрительными возгласами, в общем, наслаждающуюся представлением.

Маг обернулся. Перед ним стояли два высоких худых субъекта, в которых только слепой не признал бы таких же, как и Арек, магов. Только Арек был магом неофициальным, не получившим диплома, а эти двое, с первого взгляда было видно, состояли в Ордене. Он сразу вспомнил о тех двух магистрах, о которых говорил градоправитель. Что ж, вот и встретились. Конечно, все, что они могли ему сделать — это обвинить в незаконном применении магии, при этом доказывать что-либо пришлось бы очень долго. Разница между наймом в качестве мага-наемника и колдовством для уничтожения опасной нежити (деянии противозаконном), и найме война-наемника и магией для самозащиты (это разрешено даже для немагов), весьма расплывчата и местами спорна, но, если вдуматься, складывающаяся в пользу Арека, который и не нанимался вообще, а просто приехал в родные места, вышел погулять, а там на него некое мракобесие накинулось. А он просто защищался, и даже стражников спас. И вообще, "пусть сначала поймают" и "пусть сначала докажут"; не им придумано, а одним полуорком-разбойником, но очень верно сказано. И Орденские маги прекрасно это понимали, придя к нему просто поговорить, а не с толпящейся позади и предназначенной в случае чего прикрыть их своей грудью от боевой магии (основное назначение такой подмоги) стражей. Но мгновение этой встречи он бы, будь его воля, оттянул бы как можно дальше, скрываясь от них, и может быть даже бесславно сбегая. Это точно был не страх, не ненависть и не презрение, скорее топчущее душу грязными сапогами напоминание, что он, обладающий теми же силами и теми же знаниями, такой же, как и они, но изгой для магического общества. И изгой для необладающих магией простых людей. Впрочем, Арек и сам толком не разобрался в своих чувствах, предпочитая лишний раз даже не вспоминать об этом.

Как бы то ни было, на двух магов он воззрился холодным тяжелым взглядом, с мрачным выражением лица. Молчание затянулось. Орденские маги поняли, что радостно (ни как либо еще) приветствовать их тут никто не собирается и, смущенно кашлянув, перешли к делу.

— Нам доподлинно известно, что несколько дней назад вы схватились с нежитью, именуемой тут Упырихой, на улице Трех Кошек, и сумели как-то ее победить. — начал Мьянек. — И нам очень интересно узнать, что это была за нежить, к какому классу принадлежащая и как вам удалось ее победить.