Проклятие Ведьмака - Джозеф Дилейни

Ком застрял у меня в горле. Дом Ведьмака стал моим новым домом, я помнил все его уроки, все наши разговоры, все жуткие сражения с тьмой. Мне будет недоставать всего этого, и при мысли, что наставника сожгут живьем, на глазах у меня выступили слезы.

Мама была права. Поначалу я колебался относительно ученичества у Ведьмака. Меня страшило одиночество. Однако мама сказала, что я смогу разговаривать с Ведьмаком и что, хотя он учитель, а я ученик, со временем мы станем друзьями. В тот день я не мог сказать наверное, подружились ли мы, потому что он часто обращался со мной сурово и сердился на меня, но одно я знал точно: мне будет недоставать его.

Когда охранники потащили Ведьмака к задней двери, я кивнул Алисе и, наклонив голову и стараясь не встречаться ни с кем взглядами, повел ее по балкону и дальше, вниз по лестнице. Снаружи небо уже начало светлеть. Когда ночная темнота окончательно рассеется, кто-нибудь может узнать нас. На улицах было теперь гораздо больше народу, и за то время, что мы провели внутри, толпа около здания, где шел суд, по меньшей мере удвоилась. Я проталкивался к задней части здания, к двери, откуда выводили пленников.

Одного взгляда оказалось достаточно, чтобы понять – надеяться не на что. Ни одного пленника мне рассмотреть не удалось, что неудивительно, поскольку около двери столпились по крайней мере двадцать охранников. Стоило ли даже думать о том, чтобы затевать что-то против них? Сердце у меня окончательно упало, и, повернувшись к Алисе, я сказал:

– Пошли обратно. Тут ничего не поделаешь.

Мне хотелось поскорее спрятаться в подполе, поэтому шли мы быстро и по дороге не обменялись ни единым словом.

ГЛАВА 12

Серебряные врата

Когда мы наконец оказались в подполе, Алиса устремила на меня гневный взгляд.

– Это несправедливо, Том! Бедная Мэгги! Она не заслуживает смерти на костре. Никто из них не заслуживает. Нет, нужно что-то делать!

Я пожал плечами, глядя в пространство. Мой разум оцепенел. Вскоре Алиса легла и уснула. Я пытался последовать ее примеру, но мысли о Ведьмаке не давали мне покоя. Ну да, вроде бы никакой надежды нет. Но, может, стоит пойти посмотреть на сожжение? Может, тогда какая-то возможность и появится? Я без конца обдумывал этот план, прикидывал так и эдак и в конце концов решил, что с наступлением сумерек покину Пристаун и пойду домой, чтобы переговорить с мамой.

Она подскажет, что делать. Все случившееся здесь мне не по зубам, я нуждаюсь в помощи. Мне предстояло идти всю ночь без сна, поэтому было бы разумнее выспаться сейчас, пока можно. Однако задремал я далеко не сразу. Когда же это произошло, мне почти сразу же начал сниться сон: я снова был в катакомбах.

Как правило, во сне ты не понимаешь, что спишь. Однако если это все же случается, как правило, происходит одно из двух: либо ты тут же просыпаешься, либо остаешься во сне и дальше действуешь по своему желанию. Так, по крайней мере, всегда бывало со мной.

Но в этом сне все было иначе. В этом сне как будто что-то управляло мной. Я шел по темному туннелю с огарком свечи в левой руке и приближался к одному из склепов, где лежали останки маленького народца. Я не хотел подходить к ним, но ноги сами несли меня туда.

Я остановился у входа в склеп и в трепещущем свете свечи увидел кости. В основном они лежали на полках в дальней части склепа, но некоторые грудой валялись на мощенном булыжником полу. Я не хотел входить в склеп, честно, не хотел, но у меня как будто не было выбора. Я шагнул внутрь, услышал, как мелкие обломки костей трещат у меня под ногами, и внезапно ощутил холод.

Как-то зимой, когда я был маленьким, мой брат Джеймс погнался за мной и набил мне уши снегом. Я вырывался, но он был всего на год младше нашего старшего брата Джека и такой здоровенный, что папа в конце концов пристроил его учеником к кузнецу. У Джеймса с Джеком совершенно одинаковое чувство юмора. Джеймс считал, что это очень смешно – набить мне уши снегом, но мне-то было по-настоящему больно, все лицо онемело и даже спустя час продолжало ныть.

Примерно то же самое я испытал в этом сне. Чрезвычайно сильный холод. Значит, ко мне приближалось создание тьмы. Ощущение холода возникло внутри головы, и в конце концов она так замерзла и онемела, что как будто перестала быть частью меня.

Что-то, находящееся во тьме позади, заговорило со мной. Что-то, стоящее между дверным проемом и мной, почти вплотную ко мне. Голос был резкий, низкий, и я сразу узнал его. Даже стоя спиной к этой твари, я ощущал ее зловонное дыхание.

– Вот мы и здесь, – сказал Лихо. – Это все, что у меня есть.

Я не отвечал ничего; последовало долгое молчание. Это был просто ночной кошмар, я силился проснуться, но без толку.

– Уютная комнатка, вот эта, - продолжал Лихо. – Одно из самых моих любимых мест, да. Полным-полно старых костей. Хотя вообще-то мне нужна свежая кровь, и лучше всего молодая. Но если мне не удается ее заполучить, старые кости тоже неплохо. Хотя свежие лучше – вкусные, мозговые… Мое излюбленное лакомство. Мне нравится раскалывать свежие кости и высасывать из них мозг. И все же старые кости лучше, чем ничего. Вот такие старые кости, как эти. Это лучше, чем голод, гложущий меня изнутри. Голод – это очень скверно.

В старых костях мозга нет. Однако, видишь ли, старые кости хранят воспоминания. Я поглаживаю старые кости не спеша, чтобы они выдали мне все свои секреты. Вижу покрывавшую их когда-то плоть, ощущаю надежды и честолюбивые планы, которые так и не осуществились, оставив по себе лишь хрупкие, мертвые кости. Это тоже дает мне пищу, тоже утоляет голод…

Лихо совсем близко наклонился к моему левому уху и почти шептал. Мною вдруг овладело сильное желание повернуться и посмотреть на него, но он, видимо, читал мои мысли.

– Не оборачивайся, парень, - предостерегающе сказал он. – Вряд ли тебе понравится то, что ты увидишь. Просто ответь на один вопрос…

Последовала долгая пауза. Я слышал, как в груди колотится сердце. Наконец Лихо задал свой вопрос:

– После смерти… что происходит?

Ответа я не знал. Ведьмак никогда не обсуждал со мной эту тему. Я знал лишь, что существуют призраки, по-прежнему способные думать и говорить. И что иногда душа покидает тело, но остаются какие-то ее обрывки. Однако куда уходит душа, когда покидает тело? Я не знал. Только Бог знает. Если Бог существует.

Я покачал головой, не произнося ни слова. И оборачиваться тоже не посмел, просто чувствовал, что позади затаилось что-то огромное, ужасное.

– А ничего нет после смерти! Ничего! Совсем ничего! - взревел Лихо прямо мне в ухо. – Просто черная пустота. Никаких мыслей. Никаких ощущений. Забвение. Вот и все, что ждет тебя по ту сторону смерти. Но выполни мою просьбу, парень, и я подарю тебе долгую-долгую жизнь! Три раза по двадцать и еще десять лет - вот и все, на что могут рассчитывать жалкие людишки. И это в лучшем случае. А я способен продлить срок твоей жизни в десять, в двадцать раз! И все, что требуется, это открыть ворота и выпустить меня! Просто открой ворота, а я сделаю все остальное. Твой хозяин тоже обретет свободу. Я знаю, ты хочешь этого. Вы сможете вернуться к той жизни, которую вели прежде.