Мудрость змеи: Первобытный человек, Луна и Солнце - Виталий Ларичев

Ожерелье о подвесками мальтинского погребения.

Заключительная часть расчистки захоронения привела к открытию еще двух украшений, но уже не связанных с ожерельем. Около пояса лежала круглая бляшка, изготовленная из мамонтовой кости. Нижняя сторона ее была гладкой, а верхняя сплошь покрыта волнообразным орнаментом из резных параллельных линий. Каждая из них напоминала изображение извивающейся змейки. Одну из них разрывало пополам сквозное отверстие. Бляшка сохранилась плохо, потому пришлось тут же заняться ее реставрацией. Около грудных позвонков и между обломками нижних ребер лежали семь мелких кусочков еще одной скульптуры. М. М. Герасимов долго и терпеливо стыковал их, пока ему удалось, наконец, восстановить скульптуру летящей птицы, но не условную и схематичную, какой виделась ему птица в кулоне ожерелья, а настолько реалистичную, что не составляло труда узнать ее. Это было изображение стремительно летящего лебедя с длинной, слегка искривленной шеей и приостренной, как наконечник копья, головой. Неестественно короткие обрубки крыльев выступали по сторонам, отделяя шею от вытянуто-овального туловища. В хвостовой части скульптуры располагалось сквозное отверстие. Значит, это тоже была подвеска, которая прикреплялась шнурком к одежде…

Раскрытое на дне гробницы более полувека назад и мне посчастливилось увидеть, но уже, разумеется, не в Мальте, а на третьем этаже Эрмитажа, в отделе истории первобытной культуры этого хранилища национальных сокровищ. М. М. Герасимов, понимая, какую удачу подарила ему фортуна, принял решение изъять из глины все погребение монолитом. Этот блок он и передал затем на вечное хранение в достойное его уникальной ценности место.

Винтовая, с гулкими металлическими ступенями лестница, которая вела со второго этажа Эрмитажа на третий, сразу напомнила мне и В. И. Жалковскому спираль ачинской скульптуры. Как было не счесть подобный знак благоприятным, если именно они, эти спирали, и привели нас сюда, чтобы укрепиться в правильности понимания их как годовых записей календаря древнекаменного века Сибири. Обилие лунок на кулоне ожерелья и на куколкообразных подвесках его обнадеживали и настраивали на оптимистический лад. Важно было и то, что Мальта и Ачинское поселение, несмотря на разделяющую их тысячу километров, принадлежали одной культуре — мальтинской. Речь, таким образом, шла о выявлении новых деталей одной культурной традиции, в данном случае — календарно-астрономической и, естественно, культово-религиозной с ее астральной основой.

Возможные вариации образного восприятия центральной подвеска ожерелья: птица (сова или орел); двуконечный фаллос; голова быка; ящерица; слившиеся воедино фигуры, женская и мужская; фигура женщины с признаками беременности; беременная женщина; мужчина.

Работа началась с изучения кулона. При горизонтальном размещении скульптуры, какое она как раз и принимала при подвешивании ее с помощью шнурка, пропущенного через сквозное отверстие, подвеска эта действительно напоминала птицу, быть может сову: закругленные части средней зоны могли быть телом ее, более выступающим и круто выпуклым в верхней части (голова и туловище) и менее выступающим, плавно закругленным в нижней (хвост). Не следовало, однако, исключать еще два, по крайней мере, возможных варианта образного восприятия этого выдающегося образца искусства. При том же горизонтальном положении скульптура могла быть понята как двуконечный фаллос. Такие скульптуры хорошо известны в искусстве древнекаменного века Западной и Восточной Европы. Но при развороте на 90° она, как по мановению волшебной палочки, преображается и принимает вид скульптурного изображения беременной женщины. В такой позиции круто выпуклая, выступающая вперед часть средней зоны скульптуры может восприниматься как сильно округлившийся, будто накануне разрешения от бремени, живот, а противоположная, плавно закругленная и менее выделяющаяся часть — как ягодицы. Понять кулон в качестве скульптуры беременной женщины не составляет труда для каждого, кто знаком с соответствующими образцами палеолитического искусства. Стилизация изображения беременной женщины при подобном развороте скульптуры не подлежит сомнению, но степень этой образной трансформации не превосходит допустимую для образцов древнейшего искусства норму. Во всяком случае, она не больше той, что считается приемлемой для восприятия подвески как скульптуры летящей птицы.

Совмещение в одном и том же изделии первобытного художника образов беременной женщины и фаллоса легко объявить плодом воображения. Обратимей однако, в поисках классической ясности к аналогам. В их ряду стоят, в частности, известные женские статуэтки из Савиньяна (Италия) и Долни Вестонице (Чехословакия). Они уже давно обратили на себя внимание исследователей как раз той самой поразительной особенностью — совмещением в одном образце палеолитического художественного творчества символов женского и мужского начала: изображения беременной женщины (при вертикальном по длинной оси размещении скульптуры) и двуконечного фаллоса (при горизонтальной по длинной оси ориентации).

Примечательно, что концы сходных по виду скульптур древнекаменного века, как и концы центральной подвески ожерелья, приостренно-конические, что и позволяет рассматривать их как двуконечные. На приостренные концы могла отдельно крепиться женская головка. В древнеегипетской иконографии известен образ именно такого женского божества высшего ранга (Нут, богиня Неба), тело которой фаллическое, а головка обычная — женская.

Женские скульптурные изображения древнекаменного века, которые при горизонтальной ориентации выглядят как двуконечные фаллосы (1, 2 — из Савиньява; 4, 5 — из Долни Вестонице); 3 — гинандроморфная скульптура из Тюрсак; 6, 7 — богиня Неба Нут с фаллосовидным телом.

Подсчет показал, что на центральной подвеске ожерелья 273 лунки — ровно столько же, сколько на одной из лент простой спирали ачинской скульптуры. Однако это число подразделяется здесь на иные блоки. В средней зоне кулона знаков было 90, на поверхности одного конусовидного конца — 99, а другого — 84. Более того, знаковая структура оказалась такой, что открывалась благоприятная возможность значительной по дробности детализации элементов, составляющих каждый из этих блоков:

Суммы лунок в концентрических овалах на поверхности одного из конусовидных концов скульптуры образуют следующую числовую последовательность (по направлению от приостренной части к средней зоне):

1 → 7 → 8 → 9 → 10 → 10 → 10 → 11 → 11 → → 11 → 11 = 99.

Овалы из лунок, нанизанные на резные линии, рассекают этот конец скульптуры на десять частей. Как особый элемент (ostium urethrae externum) следует рассматривать одиночную лунку, выгравированную на поверхности зауженного конца фаллоса. Площадь здесь для размещения ее оказалась совсем небольшой, и, вероятно, чтобы не нарушить тело скульптуры, глубина гравировки не отличается значительностью.

Предметы, обнаруженные в гробнице: 1–8 — подвески ожерелья; 9 — скульптура летящего лебедя; 10–12 — пластина с волнистыми линиями (11 — сохранившиеся части, на основании которых М. М. Герасимов произвел реконструкцию см. 10 и 12).

Суммы лунок концентрических овалов другого конусовидного конца скульптуры представляют при подсчетах в другом направлении, от широкого основания к приостренной части, такой числовой ряд:

9 → 10 → 10 → 10 → 11 → → 10 → 8 → 8 → 7 → 1 = = 84.

Овалы из лунок и связанные с нами резные линии рассекают этот конец скульптуры на девять частей. Глубина одиночной лунки ostium urethrae externum на поверхности зауженного конца незначительна, как и у лунки на противоположном конце.

Лунки куколкообразных подвесок, размещенных левее и правее центральной, рассредоточены так, что образуют завитки, на концах которых как раз и располагаются сквозные отверстия. Общее число лунок и сквозных отверстий в трех куколкообразных подвесках, расположенных левее центральной, составляет

10+ 11 + 14 = 35.

Общее число лунок и сквозных отверстий в куколкообразных подвесках, расположенных правее центральной, составляет

11 + 13 + 14 = 38.

Всего лунок и сквозных отверстий в шести куколкообразных подвесках

35 + 38 = 73.

Элементы узора на вытянуто-овальной пластине тоже можно рассматривать как знаки. Змеевидно-волнистые линии, сплошь покрывающие одну из ее поверхностей, подразделяются сквозным отверстием на два блока — 8 и 10 (сквозное отверстие, разрывая пополам одну из змеевидно-волнистых линий, разграничивает блоки). Всего знаков здесь