Мудрость змеи: Первобытный человек, Луна и Солнце - Виталий Ларичев

И сообщите при этом, что прежде всего зародилось.

Это было странное время безвременья и небытия, когда внезапно разверзлось Пространство — зияющая космическая бездна. Хаос, мрачный и безграничный. Он выглядел ужасающе: чудовищная пасть головы великана, обращенная к западу, где вдалеке у горизонта еще предстояло сблизиться Небу с Землей, ибо не родились они еще на свет. Да и самого света тоже тогда не было. Не стоял там, на западе, и могучий Атлас, надежная опора звездного небосвода, и не обозначился в тех краях выход из «дна мира», таинственного Тартара, подземного пристанища мертвых.

Но раскрылась бездонная пропасть, и в пределах этого бесконечного «разинутого рта» появились, как о том повествует «пастух-поэт» древней Эллады Геси-од, изначальные существа — «вечно незыблемое основание», исполинская широкогрудая Гея, богиня Земли, в недрах ее — «сумрачный Тартар», и «между вечными всеми богами прекраснейший Эрос», тот самый, «сладкоистомный», кто «у всех богов и людей земнородных душу в груди покоряет и всех рассужденья лишает»[20]. Что ж удивляться тому, что вслед за явлением в мире этого бога даже сам Хаос разродился «Угрюмым Эребом» и «Черной Ночью», которая, «в любви сочетавшись, зачала в чреве», а затем и произвела на свет свою противоположность — «Сияющий День иль Гемеру», положив тем самым начало времени — суткам, ограниченным протяженностью ночи и дня. Так Хаос — пространство — обзавелось внуком — временем. Но главным порождающим началом стала богиня Гея. Она вначале родила себе супруга — «ровное ширью Звездное Небо, Урана, чтоб точно покрыл ее всюду и чтобы прочным жилищем служил для богов всеблаженных» а затем «шумное море бесплодное, Понт», «Океан глубокий», и «хитроумного Крона», а также других богов и чудовищ. Эти-то порождения и стала вскоре причиной конфликта супругов:

Дети, рожденные Геей-Землею и Небом-Ураном,Были ужасны и стали отцу ненавистныС первого взгляда. Едва лишь на свет кто из них появился,Каждого в недрах Земли немедлительно прятал родитель,Не выпуская на свет, и злодейством своим наслаждался.С полной утробою тяжко стонала Земля-великанша.

В поисках выхода «злое пришло ей на ум и коварно-искусное дело»: Гея, «породу создавши седого железа, огромный сделала серп» — Луну — и стала настойчиво призывать детей воздать отцу за злодейство, «ибо он первый ужасные вещи замыслил». Узнав, что им предстояло сделать, «страхом объятые, дети молчали», и только Крон с величайшей охотой взялся за дело, поскольку его мало огорчал «отца злоимянного жребий». И

Взвеселилась душой исполинская Гея.В место укромное сына запрятав, дала ему в рукиСерп острозубый и всяким коварствам его обучила.

А далее произошло вот что:

Ночь за собою ведя, появился Уран и возлег онОколо Геи, пылая любовным желаньем, и всюдуРаспространился кругом. Неожиданно левую рукуСын протянул из засады, а правой, схвативши огромныйСерп острозубый, отсек у родителя милого быстроЧлен детородный и бросил назад его сильным размахом.

Гея-Земля приняла капля за каплей кровь супруга, «а когда обернулися годы», богиня-прародительница произвела на свет «мощных Эриний» и великих Гигантов «с длинными копьями в дланях могучих, в доспехах блестящих». Но удивительно: потомство дал и «отсеченный острым железом член отца детородный». Нетленный, он долгое время носился в мировом Океане, пока из пены, взбитой около него волнами, не зародилась «богиня прекрасная». Когда же она вышла на берег у священных Кифер, то

Ступит ногою —Травы под стройной ногой вырастают. Ее Афродитой,«Пеннорожденной», еще «Кифереей» прекрасновенчаннойБоги и люди зовут…

В последующем путешествии по Земле и Небу фиалковенчанной Афродите сопутствовал Эрос, и он не случайно стал (вместе с прекрасным Гимером) спутником богини плодородия. Ведь

С самого было начала дано ей в удел и владеньеМежду земными людьми и богами бессмертными вот что:Девичий шепот любовный, улыбки, и смех, и обманы,Сладкая нега любви и пьянящая радость объятий…

Пронизывающая всю природу любовь и в последующем перерождала каждую сущность в мире Небес и Земли и правила в нем безраздельно, определяя судьбы богов, и пяти поколений людей, обстоятельства жизни которых великий поэт эллинов представил в своей бессмертной эпической поэме «Работы и дни». Жизнь и труд людей определяли тогда «знаки Неба», звезды и Солнце с их неизменными ритмами явлений, познанных человеком во благо свое и на радость обитателям белоснежных высей Олимпа. Они, эти огне-носные знаки, подсказывали людям самое важное в многотрудном бытии земледельца и пастуха: когда в за какое дело приниматься, что за жертвы приносить бессмертным богам, управителям судеб людских:

Лишь на востоке начнут восходить Атлантиды-Плеяды,Жать поспешай; а начнут заходить — за посев принимайся.[21]

Каждый земледелец знал, что первое появление на осыпанном небесными огнями утреннем одеянии Урана известных всем звезд, предшествующее восходу дневного светила, означало, что на календаре начинается отсчет 5- 10-го дней месяца мая и потому следовало приступить к сбору плодов, порожденных щедрой супругой Неба — Геей-Землей (она же Демет-ра). Вторая столь же знаменитая звезда открывала сезон пахоты и высевания в благостные недра земли семян злаков, а приходилось ее явление на 5 — 11 ноября. Помимо того были для земледельца еще два знака наступления поры захоронения в землю зерен — появление Гиад и Ориона, ужасная мощь которого как раз и гнала с неба Плеяды, падающие в страхе в «мглисто-туманное море»:

После того как Плеяды, Гиады и мощь ОрионаСтанут на западе — помни, что время посева настало.

Эти тревожные события поздней осени, когда умирала природа, развертывались у горизонта западной части небосклона, где заходило Солнце. Оно, день ото дня слабея, приближалось к той точке исчезновения за краем земли, когда наступало зимнее солнцестояние. Земледельцы знали, что «погребать» семена в борозды, прочерченные плугом на теле Матери-Земли, нужно в те самые дни 3, 7 и 15-го ноября, когда одно за другим уходили за горизонт созвездия Плеяды, Гиады и «мощь Ориона». Это было захоронение во имя будущей жизни, ибо каждый знал, что зерна вскоре прорастут живой зеленью.

На 140 дней и ночей исчезаютЗвезды-Плеяды, потом же становятся видными глазуСнова в то время, как люди железо точить начинают,Всюду таков, на равнинах закон, — и для тех, кто у моряБлизко живет, и для тех, кто в ущелистых горных долинах,От многошумного моря седого вдали, населяетТучные земли.

Когда в дни, близкие летнему солнцестоянию (около 47 июня), на востоке, предваряя появление Солнца, восходило созвездие Ориона, это значило, что необходимо приносить жертвы самой Деметре:

Только начнет восходить Орионова сила, рабочимТотчас вели молотить священные зерна ДеметрыНа округленном и ровном току, не закрытом от ветра.

Когда же Орион и Сириус утром будут видны на юге, «в середине Неба», а Арктур засияет в пламени утренней зари, то это означало, что наступил 14-й день сентября и близится время осеннего равноденствия. Земледелец воспринимал такие небесные знамения как призыв отправляться на виноградники:

Вот высоко середь неба уж Сириус стал с ОриономУж начинает заря розоперстая видеть Арктура:Режь, о Перс[22], и домой уноси виноградные гроздья.

Момент начала других дел на винограднике определял тот же Арктур, но при первом своем вечернем появлении на небосклоне 24 февраля. Этот так называемый акронический восход, когда Арктур сиял на Небе всю ночь, приходился на 60-й день после зимнего солнцестояния:

Только лишь царственный Зевс шестьдесят после солнцеворотаЗимних отмеряет дней, как выходит с вечерней зареюИз океанских священных течений Арктур светоносныйИ в продолжение ночи все время сверкает на небе.Следом за ним, с наступившей весною, является к людямЛасточка-Пандионида с звенящею, громкою песнью;Лозы подрезывать лучше всего до ее появленья.

Гесиод, повествуя о приуроченности земледельческих работ к звездному календарю, дает вслед за тем наставление, которое, как яркий солнечный луч, высвечивает потаенный смысл действий селян при возделывании земли, посеве и жатве: