Мудрость змеи: Первобытный человек, Луна и Солнце - Виталий Ларичев

Сказанным следует пока ограничиться, и теперь остается лишь оценить календарную значимость всех 1065 знаков, выгравированных на фаллической скульптуре. Они отражают продолжительность трех лунных лет с превышением всего на двое суток: 1065: 354,3670 = 3,0054.

В ленте 3 как раз два знака отделены от еще одного серповидным разделителем, который в таком случае можно воспринять как указание на действительный рубеж трех лунных лет.

Общее число знаков почти соответствует количеству суток в целом числе не только синодических, но в сидерических месяцев:

1065: 29,5306 = 36,06, 1065: 27,32 = 38,98.

Это может быть свидетельством стремления свести к целым числам синодическое и сидерическое счисления времени. Суммарное количество знаков на скульптуре соответствует также целому (и весьма примечательному) числу трехдневных недель: 1065:3 =355.

Нетрудно заметить, что эта цифра близка числу суток лунного года. Итак, в лунном трехлетии трехдневных недель оказывается столько же, сколько в лунном годе суток. Эта остроумная числовая «игра-перекличка» разных временных измерений в одной календарной системе не может не восхитить глубоко продуманным и даже, можно сказать, щегольским изяществом. Трудно не отдать должное и блестящей комбинаторной эстетике всей структуры календаря, зафиксированного на поверхности скульптуры.

Разумеется, все это при желании можно объявить случайным. И все же трудно вообразить, что при ювелирной гравировке спирально-змеевидного узора художник и скульптор древнекаменного века разместил в лентах лунки так, что количество их помимо его воли и разума оказывалось вдруг кратным трем и столь же непреднамеренно отразило примечательные календарные блоки, намекающие на счисление времени не только по Луне, но и по Солнцу, на поиск момента возможности затмений, лунного или солнечного, на разные варианты лунного счета времени — синодического и сидерического, на осведомленность о продолжительности весьма своеобразных астрономических периодов — драконических месяца и года. Пусть это невозможно представить при обращении к культуре древнекаменного века и все же согласимся, что столь странные совпадения при необдуманности действий невероятны.

Продолжим анализ чисел в каждой из лент спиралей. Речь идет о количестве их в отдельных строчках, которые, змеевидно изгибаясь, образуют «гравированное поле». Поразмыслим — мог ли определить случай такую вот «числовую ритмику», да и соотношение чета (ч) и нечета (н) тоже.

Сложная спираль

Нижняя часть

Лента 45: 11 → 11 → 1l → 12.

Лента 207: 47 → 52 → 52 → 56.

Верхняя часть

Лента 173: 57 → 58 → 58.

Лента 187: 59 → 64 → 64.

Простая спираль

Нижняя часть

Лента 177: 43 → 44 → 44 → 46.

Верхняя часть

Лента 273: 65 → 68 → 70 → 70.

Лента 3: 1 → 1 → 1.

В этих числовых рядах обращают внимание строчки с равным количеством лунок. В первой и последней лентах они повторяются трижды: 11–11 — 11 и 1–1 — 1, а во всех остальных дважды: 52–52; 58–58; 64–64; 44–44; 70–70. В отдельных случаях строчки отличаются друг от друга всего лишь на 1: 46–47; 56–57; 58–59; 64–65. Нельзя не заметить и того, что количество лунок в строчках, если переходить, следуя этому своеобразному указателю, от ленты к ленте, постепенно возрастает, как бы строго диктуя должное направление и порядок счисления знаков: 11–11 — 11–12 → 43–44 — 44–46 → 47–52 — 52–56 → 57–58 — 58 → 59–64 — 64 → 65–68 — 70–70.

Такие особенности позволяют утвердиться в мнении, что эта числовая ритмика в самом деле продуманная и преднамеренная, а не определяется случайностями совпадений. Сказанное можно спокойно принять, если заметить, что специальный математический анализ приведенного выше числового ряда с выявлением отношения каждого его члена к драконической (д), синодической (с) и тропической (т) календарным характеристикам позволил выявить неоспоримую закономерность: спиралевидное возвращение к числам из различных пластов[16].

Четко просматривающаяся на этой схеме числовая спираль состоит из двух таксонов: д — с—с — т повторяется трижды в строчках лент 45, 177 и 207; затем выше пояска золотого сечения после двукратной драконической характеристики строчек появляется второй таксон: д — с—т — т, повторяемый дважды. В нем порядок знаков, то есть последовательность чередования, остается тем же и лишь третий знак из с превращается в т. В свете всего этого целенаправленный отбор чисел в строчках лент не может более оспариваться, а это значит, что палеолитический человек ачинского поселения рассматривал в единстве три вида астрономических характеристик — тропическую, синодическую, и драконическую. Он стремился, судя по всему, предугадать момент возможности наступления затмений.

Итак, если справедливо мнение, что спираль есть самое выразительное отражение в орнаментальном искусстве идеи времени, то узор из лунок на ачинской скульптуре из бивня мамонта можно рассматривать как первое, уникальное для древнекаменного века и, главное, наглядное подтверждение этой гениальной мысли. Она требует, пожалуй, доказательства более простого, чем указания на примечательности математические и календарные, какими бы ни казались они знаменательными. Поэтому, допустив, что в строчках, лентах и, наконец, в целом в спиралях скульптуры из Ачинска отражены знаковые записи определенных календарных блоков, следует попытаться сделать очередной логический шаг — выявить признаки упорядоченной системы счисления времени. Если же таковая окажется налицо, то нужно будет сделать еще один шаг: проверить истинность ее, приняв самый строгий критерий — древняя система должна быть не только элементарно простой, но, главное, сохранять свое «рабочее состояние». Иначе говоря, расшифровка структуры календаря древнекаменного века только тогда может быть признана удовлетворительной, когда она при проверке окажется и теперь, по истечении двух десятков тысячелетий, удобным инструментом демонстрации хода времени.

Нет нужды водить читателя по запутанным лабиринтам поиска разгадки принципа построения календаря древнейших обитателей Сибири и рассказывать в деталях о методах всевозможных проб и ошибок. Такое повествование могло бы составить особый, с детективными, а порой и драматическими обстоятельствами сюжет. Он, быть может, не исчерпан до сих пор, поскольку то, что предлагается в качестве итога раздумий над календарной головоломкой древних людей, возможно, будет еще совершенствоваться и детализироваться. Кстати, любой, склонный к разгадкам тайн древних эпох может, при желании, испытать свое терпение на этом увлекательном поприще и внести вклад в науку о принципах счета времени в древнекаменном веке. Пока же я предлагаю такой вариант их понимания.

Если зигзаги строчек из лунок, составляющие ленты и спирали точечного узора ачинской скульптуры, представляют собой календарную запись трех лунных лет и двух суток, то первый вопрос, который возникает в самом начале расшифровки, заключается в том, чтобы решить, с какой лунки следует начать счет. Постепенное нарастание количества каверн в строчках лент, расположенных у основания скульптуры, к лентам, размещенным в верхней части ее выше «золотого пояска», позволяет высказать предположение, что это, должна быть первая лунка ленты 45, составленной, из строчек 11–11—11—12. Такой допуск определяет, естественно, весь последующий «ход» Луны по лункам остальных лент спиралей. Ночное светило будет «двигаться» по зигзагам строчек, попеременно переходя от лент одной спирали к лентам спирали другой по мере увеличении количества лунок в строчках каждой из них:

43 — 44–44 — 46 → 47–52 — 52–56 → 57–58 — 58 → 59–64 — 64 → 65–68 — 70–70.

Теперь предстоит решить значительно более сложный вопрос — какой день года должна определять первая лунка первой строчки, составленной из 11 каверн. Если справедливо предположение, что в спиральном фрагменте отражена устойчивая система счисления времени по годам и, следовательно, на скульптуре из Ачинска в своеобразной записи зафиксирован хорошо разработанный календарь, то можно высказать мысль, что те, кто создавал его, по всей видимости, имели представление о четырех поворотных пунктах года — летнем и зимнем солнцестояниях, а также весеннем и осеннем равноденствиях. Но какому из этих дней, астрономически разграничивающих лето, осень, зиму и весну, палеолитический человек отдавал предпочтение? Ответить на такой вопрос едва ли удалось бы, если бы в двух лентах спиралей не оказалось весьма знаменательных календарных блоков: 177 (43–44 — 44–46) — количество суток от осеннего до весеннего равноденствия, 187 (59–64 — 64) — количество суток от весеннего до осеннего равноденствия, и 273 — количество суток от осеннего равноденствия до летнего солнцестояния; Поскольку место этих лент в последовательной цепочке хода Луны по лункам спиралей известно (45 → 177 → 207 → 173 → 187 → 273), то нетрудно сообразить, что лента 45 с ее строчками 11–11 — 11–12 отражает дни, связанные с летним солнцестоянием и предшествующие наступлению осени в августе или в сентябре (лента 45 предшествует ленте 177, отражающей период от осеннего до весеннего равноденствия, но следует за лентами 273 и 3, отражающими период от весеннего равноденствия до летнего солнцестояния; отсюда и следует, что на 45 приходится начало летнего солнцестояния).