Ангел-мечтатель (СИ) - Ирина Буря
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Нам нельзя здесь оставаться! — решительно заявил я ему.
Вот так — с ним всегда нужно сразу уверенный тон брать. Единственное, что я не учел, так это то, что мы мысленно беседовали — и мой уверенный тон прошел мимо его ушей.
— Не обсуждается, — отрезал он. — Остаетесь под надзором. Оба. И в инвертации. Аксакал вас видеть не должен.
— Да ты понимаешь, что с нами четырьмя Татьяна здесь заживо сварится? — повысил я голос.
— Выведешь ее частично из инвертации, — проигнорировал он мой повышенный тон так же, как и уверенный. — Как хвастался.
— Да мне ее для этого держать нужно! — напомнил я ему особенности еще одного своего открытия. — А Игорю звонить как?
— Найдешь способ, — остался он глух и к голосу разума. — Тебе же в этом равных нет.
Поспорить с этим вряд ли бы кто решился, но комплименты в мой адрес от Стаса никогда не предвещали ничего хорошего.
— Стас, — запаниковал я, — давай так: я здесь остаюсь, а Татьяну ты отведешь в другое место — хоть под охраной, хоть под надзором, но в видимости.
— У меня сейчас моих орлов на вас обоих не хватит, — с явной неохотой признался он.
— Да зачем ее стеречь? — ухватился я за его признание. — Чем она сама тебе навредить может?
— Вот я до сегодня тоже так думал, — мрачно заметил он, и вдруг резко добавил: — И имей в виду, тебя держать будут, чтобы не начал в пространстве скакать.
— Да не буду я перемещаться, — усилил я нажим. — Честное слово!
— Помню я твое слово, — ядовито отозвался он, — перед выводом Татьяны из учебки. Обещал действовать строго по приказу — и что? Пол-отряда пришлось бросить, чтобы аксакала от вас отцепить.
— Да свяжи ты меня, если иначе успокоиться не можешь! — завопило вовсе не моим голосом некстати пришедшее неординарное решение. — Только ее отпусти.
— А вот это интересно, — заинтригованно протянул Стас.
Похоже, желанию снова самоутвердиться за мой счет удалось добиться того, что оказалось не под силу твердому, уверенному голосу разума — Стас задумчиво замолчал.
Как мне показалось.
А потом со стороны его подручных ощутилось явно нездоровое возбуждение.
— Что бы он вам ни говорил, — предупредил я их, — так просто я не дамся. Забыли нашу последнюю тренировку?
— Да командир не с нами, а с твоей женой говорит, — загалдели все трое хором. — А ты правда умеешь с места на место перемещаться? Покажешь, пока здесь сидеть будем? Чтобы время даром не шло.
Сейчас, разбежался. Ради Татьяны я на любое самопожертвование готов — но в разумных пределах. В кои передача моего опыта моим же тюремщикам не вписывается даже под угрозой распыления. Внештатники соврать не дадут.
И о чем это он с Татьяной у меня за спиной переговаривается? Я в очередной раз хотел бы узнать …
— Что тебе от нее нужно? — рявкнул я Стасу.
— Рот закрыл, — хлестнуло меня в ответ.
— Что ему от тебя нужно? — переключился я на Татьяну.
— Отстань, — настигла меня вторая оплеуха.
— Татьяна, немедленно переводи мне все, что он тебе говорит! — пророкотал я в страшном гневе. Как я надеялся.
— Она отказывается, — ответил мне Стас. — Оставлять тебя. Категорически. Так что будете здесь сидеть.
— Нашел кого спрашивать, — быстро заговорил я, пока он снова не утвердился в своем решении. — Ты просто выведи ее отсюда, а потом мы здесь как-нибудь договоримся.
— Что ты сказала? — медленно, с расстановкой произнес Стас после минутного молчания.
У меня мелькнула страшная мысль, что Стас не выдержал-таки напряжения от предстоящего разговора с Мариной. Оно и понятно — он же не я, прошедший многолетнюю закалку в почти ежедневном с ней общении. Это же мне приходилось постоянно с мирных забот о своих близких на нейтрализацию ее тлетворного на них влияния переключаться …
И тут до меня дошло.
— Татьяна, — нервно хохотнул я, — по-моему, у нас все сообщения по неправильным каналам пошли.
На сей раз мне никто не ответил. Я переключился пару раз с одного на другой — тишина.
— Я только что сказала ему, — раздался наконец у меня в голосе удивительно спокойный голос Татьяны, — что нам лучше выйти всем вместе и поговорить вслух и в видимости — разумно и взвешенно, как цивилизованным лю … существам.
— Как будто он знает, что это такое, — буркнул я. Проверив сначала, к кому обращаюсь.
Из пещеры, однако, он вывел нас куда вежливее, чем втолкнул в нее — всего лишь цепко под локти поддерживая. Вот как ей это удалось? И как ей удалось заставить его привести нас именно в ту комнату, в которой она его костоломов проникновению в инвертацию обучала? Я помню, конечно, ее блестящие успехи во внушении в курсе хранителей, но главный каратель, вроде бы, по долгу службы должен быть не подвержен воздействию совсем еще неопытного новичка. Она на нем специально тренировалась в мое отсутствие, хотел бы я знать?
Ответа на этот вопрос я уже даже не ожидал. В смысле, пока Стас не уйдет. А там — эта комната навела меня на заманчивые мысли. В смысле, ее расположение прямо возле выхода из павильона и в противоположном от пещеры с Тенью и карателями конце коридора. Бежать отсюда мне-то самому и в голову не приходило, но если Стас считает это возможным …
Совсем ненадолго. В тихое, удаленное от ангельской суеты место. Чтобы получить ответы на все вопросы. И помириться после них.
Оказалось, что Стаса обуревали те же желания. В смысле получения ответов.
— Я хотел бы узнать, — тихо и увесисто начал он, усадив Татьяну за один из столов, толкнув меня за другую его сторону и усевшись во главе его со сложенными на нем руками — так, чтобы достать нас обоих при малейшем движении, — что подразумевалось под договором с Мариной?
— Это я так сказала, — небрежно отмахнулась от него Татьяна. — Нет никакого договора. Пока. Пока я предлагаю тебе следующее: мы с Анатолием остаемся здесь и ждем от тебя новостей. И я даю тебе слово, что мы ничего не будем предпринимать. Кроме звонка Игорю, конечно, — торопливо добавила она.
— И если он подорвется, ты его, значит, остановишь? — едко усмехнулся Стас.
— Я никуда не буду бежать, — скосила на меня глаза Татьяна. — И он, я думаю, тоже.
— И звонить никому, кроме мелкого? — прищурился Стас.
— Слово, — торжественно кивнула Татьяна.
Если бы на моем месте сидел Стас, сейчас бы прозвучало знаменитое: «Не понял». Так вот —
