Игра законом - Роман Симоненков

– Ты здоров, Глебушка? – вырвалось у него. – Это невозможно, я не смогу.

– Помоги, дед, адвоката попроси, попытка не пытка, – терпеливо настаивал Жига, – она нужна мне, как глоток воды в пустыне, как попутный ветер паруснику.

– Эх, втягиваешь ты меня в блуду на старости лет, – тяжело дыша, просипел Юрий Владимирович, – у меня сахар в крови больше одиннадцати и инсулин закончился, сегодня-завтра похоронят, а ты проволоку в изолятор требуешь. Ладно, покумекаю.

– Спасибо, отец родной, – повеселевшим голосом брякнул Глеб.

Часто бывает так, что всё «идёт как по маслу», но небольшой пустяк портит в конце всё наработанное раньше. Можно было назвать день удачным ровно до того момента, как следователь открыл свой сейф, обнажив содержимое железного хранителя. Взгляд выхватил со стальных полок именно то, что для него имело важность. Кожаную обложку своего паспорта и водительского удостоверения Корчагин перепутать не мог. Подарок Аркаши Вольнова на прошлый Новый Год имел выдавленные на натуральной коже фамилию с инициалами. Почему же я не забрал документы на последней встрече с Зацепиным? Как могли они снова оказаться в следственном управлении? Сколько раз детектив попадал в жернова хитроумных постановок и заговоров, но прежде всегда удавалось узреть образ ситуации полностью, как видят земной шар на глобусе. Теперь же игральные карты, по всей видимости, оказались не им краплены, а Вася Зацепин точно знал больше, чем говорил. Оставался ещё один вариант. Подельника тоже приняли в рамках этого дела.

Вернувшись в камеру, Корчагин нашёл всех в ней в состоянии бурного восторга и веселья. Оказалось, что Стоян смог передать записку в воровскую камеру во время прогулки, спокойно проследовав мимо конвоя в обе стороны. В соседней камере ожидал «законки», решения суда, вступившего в законную силу, положенец «Квадрат». Местный опер Клевцов два раза выручал его в те моменты, когда конкуренты пытались перевести «стрелки». Сеня всегда старался разобраться в сути вопроса, не прессовал сгоряча и не приклеивал заранее ярлыков людям, до этого бывшим в местах лишения свободы. За это пользовался некоторым уважением, даже в среде отмороженных блатарей.

Оставалось только догадываться, как отнесутся к необычной просьбе бывших сотрудников в воровской хате. Пусть решат помогать, всё равно вероятность появления четырёх метров медной проволоки в изоляторе была слишком низкой, чтобы удалиться от состояния слепой надежды.

– Я тоже попробовал кое-что предпринять, на предмет меди, – вальяжно бросил Жига.

– У следователя попросил кусочек? – съязвил Жура.

– Позвонить позволил, а сам из кабинета вышел, – огрызнулся Глеб.

– Чудеса продолжаются, – протараторил Сеня, – мы только не понимаем, на что нам эта медь нужна.

Все многозначительно посмотрели на седобородого сокамерника.

– Я собираюсь отсюда убежать, – бодро вторил тот, – никого с собой не зову, но на корабль желающих приму.

– Какой корабль, кудесник? – серьёзно спросил Сеня.

– Тот, который я из медной проволоки сделаю. Сынки, тело наше способно творить чудеса, вы уже могли в этом убедиться. Части тела, которые прежде вы считали застывшими, неизменными формами, на самом деле являются энергосистемами, способными к внезапным преобразованиям. Весь наш мир образовался из первичных материй, энергий или информации, как удобно называйте. Человек умеет трансформировать физическое тело в информацию и проецировать его в любой точке земного шара. Двигателями моего корабля будет ваш мозг, сила которого безгранична. Мощность движков будет зависеть от силы намерения, которое вы вложите в своё путешествие в пространстве.

– Какая-то фигня, мужики, – повысил голос Жура, – он сумасшедший, а вы от безысходности начинаете идти у него на поводу. Фокусник он с Цветного бульвара, а может, и подсадная утка, которая накрякает вам пару лишних лет в колонии.

– Круговая, то есть, со всех сторон замкнутая линия, имеет значение наузы, столь же крепкой как завязанная верёвка или запертая цепь, – не обращая никакого внимания на слова Журавкина, распинался волшебник. – Начертанная ножом, мелом или углём линия защищает человека от зловредного действия тёмных сил, как в фильме «Вий», помните. Такой же круг, но выполненный из меди, медной проволоки, является, кроме того, мощнейшим порталом, вбирающим в себя всю мощь динамической энергии космоса. А ты, Саша, зевало прикрой и не будь кликушей, которая в беснующихся конвульсиях несёт болезненный бред…

Журавкин сделал два шага вперёд, к Стояну, намереваясь его толкнуть, но наткнулся на вытянутую вперёд руку мудреца и вяло присел. Его безвольная туша, сползая по стене, смогла лишь выдавить из себя неуверенный вскрик:

– А не боишься, что тебя Бог накажет за эдакую чертовщину?

– Запомни, богобоязненный атеист, – усмехнулся Семёнов, – высшие силы никого не наказывают, наказывает себя человек сам.

Четыре дня прошли в напрасных ожиданиях и надеждах. Саша Журавкин всё больше молчал или ехидно выкрикивал несуразицу, на которую никто старался не обращать внимания. Сеня, наконец, смог одолеть в шахматы Стояна, а Глеб каждую ночь проваливался на тонкий план, где посещал Варвару и сына Володю. Подозрительных людей при этом не встречал. Волкодлак обучал технике движения в астральном мире, знакомил с его обитателями, показывал способы изучения подводного царства. Когда они приблизились к воде, вокруг ощущалось почти материальное жужжание энергии. Не было никакого ощущения контакта, но переход был поразительный. Жига внезапно оказывался в том, что походило на водную глубь, намного более плотную, чем подсвеченная атмосфера астрального мира. Видимость была чрезвычайно хорошая, и можно было видеть на сотни метров в разных направлениях. Могло показаться, что это некая буферная зона. Но малюсенькие пузырьки и частички материи повсюду доказывали, что на самом деле действие происходит под водой. Направляясь вверх, под небольшим углом к более светлой области, которая являлась поверхностью, Жига ощущал, что в глаза бросались двигающиеся искры. Среди них виднелась стая огромных рыб. Они были овальные, плоские и ярко окрашенные, размерами много больше, чем самые большие киты, которые плавают в океанах. «Столько ещё неизведанного», – подумал Глеб и ощутил, как от большой рыбы исходит интеллект, любопытство и… нечто похожее на развлечение. Взвившись вверх, он всплыл среди огромных океанских волн и взмыл в прекрасное небо цвета маренго. На расстоянии нескольких километров слева был берег с небольшой речкой, бурно текущей по кремово-желтым пескам и впадающей в бескрайнее пространство океана. Белые барашки прибоя паслись по всему пляжу, дружно сменяя друг друга.

Корчагин понял, что может подниматься в небо как угодно высоко. Разглядев с высоты спутника Москву и направив своё намерение на эту точку, он оказался возле Останкинской башни, где собирались сотни астролётчиков, притягиваемых сюда самым высоким строением столицы.

В последнюю ночь выход был кривой, глючный. Изображение напоминало плохо работающий чёрно-белый телевизор. Полуволк объяснил, что бывают такие дни, когда путешествия в мире изначального РА затруднены, и связано это с фазами Луны и иногда с погодными условиями.

Вечером пятого дня, при стандартной процедуре сбора грязной посуды, из окошка камеры на пол упал смотанный ломоть медной проволоки, обёрнутый небольшим кусочком белой бумаги. На ней Квадрат кривоватым почерком нацарапал «Добро и любовь всегда возвращаются в самый нужный момент. Удачи вам, люди».

Можно было и раньше догадаться, что особых проблем у блатных не возникнет с передачей кусочка меди. Деньги в изоляторе и зоне решали всё. В каждой камере, помимо телевизора, почти всегда в наличии было несколько мобильных телефонов, ноутбук с подключенным через модем Интернетом и микроволновая печь. Проволока выглядела какой-то дерзкой шуткой или издевательством, поэтому цена такой «посылки» была явно не высокой.

Стоянов-Семёнов распустил катушку, убедился в размерах мотка и скрутил проволоку обратно, положив под свою подушку. Вид его при этом стал серьёзный, и даже Жура, обычно проявляющий желание блеснуть остроумием, на этот раз тихо наблюдал за каждым движением седобородого. Поцеловав каменный кулон, фокусник выпрямил спину, закрыл лицо руками и ритмично дышал около получаса.

– Сегодня не выйдет, – тонким голосом произнёс он, открыв глаза.

– Почему? – выкатилось с губ Глеба.

– Не время…

– А когда время придёт?

– Завтра ночью сиганём, перед этим объясню, что вы должны сделать для успешного старта, – стальным басом ответил Стоян.

– Что вы сделаете? – переспросил Жура.

– Сиганём. А если точнее выразиться, то миганём. Очень быстро переместимся в пространстве. Так быстро, что ты сынок таких чисел не слыхивал. Хотя не твоя вина. К сожалению, наследие пращуров, в том числе арифметику, никто в школах давно не изучает. Кому-то понадобилось представить древних тёмными и безграмотными людьми, которых несколько веков назад облагородил цивилизованный Запад. Спорить с этим мне негоже. Но почему-то умалчивают, что наши предки оперировали такими математическими величинами, которые могли потребоваться только для трансгалактических перемещений и перелётов. Употребляемое до сих пор слово «сигануть» является производным от самой маленькой арифметической единицы сиг, который меньше секунды в триста миллионов раз! Меньше секунды также миг, мгновенье и доля. Ну как тебе, Саша?