Южные ночи - Сьюзен Уэлдон

Увидев, что Леа выходит из своего укрытия за пальмой, Тревор очнулся от раздумий. Воистину прекрасная, полная жизни и отваги, она к тому же была настолько невинна, что это даже опасно, подумал Тревор. Печальное выражение лица девушки кольнуло Прескотта в самое сердце. Хотя Джесс и не желал ей зла, но он все-таки глубоко ранил свою подругу. Пожалуй, Эдварду Стэнтону остается выдать племянницу замуж за какого-нибудь нетребовательного, покладистого мужчину, склонного к фермерской жизни. И чем скорее, тем лучше. А когда вокруг зашумит целый выводок детворы, у Леа просто не останется времени для мужской работы.

Но нет, Леа требовалась как раз сильная, властная рука мужа. Какой же нормальный мужчина в состоянии долго упиваться собственной страстью и терпеливо ждать, когда ответное желание проснется в ее чудесном теле? О черт!

Тревор услышал низкий женский голос, напевающий протяжную негритянскую мелодию, и заметил Хипи, выходящую на пляж. Остановившись неподалеку от своей госпожи, она сказала:

— Миц Леа, вы похожая на утонущую крысу. Что же поделать теперь с этими мокрыми трусами?

Хозяйка протянула руку из-за пальмы.

— Дай мне чем-нибудь прикрыться.

Хипи повиновалась, и юная госпожа, быстро натянув предложенную нижнюю юбку, проворно выскользнула из мокрых панталон. Поняв, что после этого Леа снимет лифчик, Тревор стиснул зубы и закрыл глаза.

Терпению мужчины рано или поздно приходит конец. А он уже превзошел самого себя… Интересно, если бы не Джессу, а ему пришлось оказаться наедине с Леа и она обняла бы его, предлагая свои губы, сумел бы он поступить столь же благородно, как этот паренек? Пожалуй, нет. Он целовал бы ее до тех пор, пока она в полной мере не ощутила бы, до чего довела его.

На лице Тревора застыла мрачная, угрюмая гримаса. Леа скатала в комок свое нижнее белье и вручила его рабыне. Сама мысль о том, что у нее под платьем ничего нет, возбуждала Прескотта до такой степени, что он уже не мог с прежним удобством сидеть верхом. Если она не догадается сменить платье — и чем скорее, тем лучше, — то остаток этого дня доконает его.

Глава 8

Леа возвращалась домой самой длинной дорогой. Проходя мимо хижин рабов, она то и дело останавливалась поговорить с женщинами, которые были заняты своими домашними огородами. Рядом играли дети и, как обычно, когда молодая «миц» наведывалась к ним в гости, бежали ей навстречу. Леа зачастую проводила с ними лишний час за игрой в пятнашки. Но сегодня она только ласково поздоровалась с малышами и отправила их играть. После разговора с Джессом ее одолевали грустные мысли, и ей не хотелось развлекаться. По крайней мере тем самым она хотя бы убережет себя от проповеди Нелли, которая постоянно напоминает ей, что хозяйке плантации не пристало возиться с негритянской мелюзгой.

Леа решила посвятить сегодняшний день визитам к больным и престарелым. Одна из хижин стояла немного в стороне, напоминая лазарет, и Леа не пропускала случая заглянуть сюда. Для нее это было делом обычным и будничным, поскольку она рассматривала всех обитателей плантации как продолжение собственной семьи. Рэйчел нравилось заботиться о самом доме, и она редко выезжала, а Леа пренебрегала обыкновенными женскими хлопотами по хозяйству и не любила постоянно находиться в четырех стенах, зато могла ежедневно общаться с рабами.

Прошло не меньше часа, пока наконец Леа добралась до усадьбы. Волосы ее уже успели просохнуть. Леа рассчитывала незамеченной проскользнуть в дом с заднего крыльца, но не тут-то было. В это время дня жизнь на заднем дворе бьет ключом, поэтому нечего и надеяться на это.

Убедившись, что в передней никого нет, девушка шмыгнула в парадный вход. Так. Отлично, но теперь надо потихоньку добраться до своей комнаты, где она уже спокойно сможет заняться собой, до конца обсохнуть и переодеться.

Бесшумно ступая по лестнице, она пошла наверх. Вдруг, услышав шаги над головой и решив, что это дядя, Леа приостановилась. Конечно, Эдвард неважно видит, но для нее сейчас увидеться с кем-либо вовсе ни к чему. Ей не хотелось усугублять страдания дядюшки столь непристойным видом. Поэтому, не имея иного выхода, Леа соскочила с лестницы и скрылась в кабинете. Захлопнув у себя за спиной дверь, она застыла на месте.

Майор и Джесс Батлер, которые до ее появления оживленно беседовали, как по команде смолкли и уставились на нее. Повисла неловкая пауза, во время которой Леа, бросив взгляд на Тревора, заметила, что майор полулежит, лениво развалясь в мягком кресле.

Леа недолго пребывала в растерянности. Взяв себя в руки, она с неподражаемым чувством собственного достоинства, с истинно королевским величием, которое в данной ситуации требовало особой решительности, произнесла:

— Джентльмены, я подумала: почему бы вам не подкрепить свои силы перед обедом? Ведь ты же останешься обедать у нас, не так ли, Джесс?

— Не хочу злоупотреблять вашим гостеприимством, — отозвался Батлер. — Наверное, сегодня мне лучше откланяться и не раздражать Эдварда своим присутствием.

— Не будь дураком. Мой дядя относится к тебе как к родному.

Леа отметила про себя, что ни один из них не приподнялся при ее появлении. Правда, с Батлером они сроду не придерживались формальной вежливости, но подобная фривольность со стороны майора удивила и даже насторожила ее. Она считала Прескотта хорошо воспитанным человеком и не сомневалась, что он немедленно вскочил бы на ноги, если бы вошла, например, Рэйчел.

— Благодарим за ваше милое предложение, но, как вы сами можете видеть, мы уже успели некоторым образом подкрепиться.

При этом заявлении Тревора, сказанном не очень твердым голосом, Леа бросила взгляд на пустой стакан, стоявший возле него на краю стола. Тогда она повернулась к Джессу и поняла, что этот тоже некоторым образом подкрепился.

— Джесс Батлер, буду благодарна вам, если вы уберете свои грязные сапоги со стола моего дяди.

Парень немедленно выполнил ее требование с глупой улыбкой, которая как нельзя лучше говорила о том, что Леа не ошиблась в своем предположении.

— Да-а, неплохо вы приложились к дядюшкиному бурбону. Что ж, на здоровье. Однако постарайтесь запомнить: в этом доме не принято напиваться в такую рань.

— Но уже… скоро обед, — проворчал Джесс. Он неуклюже поднялся на ноги и широким кругом обогнул стол, после чего предпринял попытку отвесить Леа лихой поклон. Чуть не потеряв равновесие, бедняга покачнулся и вынужден был отступить куда-то вбок, чтобы не упасть.

В диком смущении за своего кавалера, сожалея о том, что принялась увещевать его при майоре, Леа молча наблюдала за манипуляциями Джесса. Хотя Тревор, похоже, выпил ничуть не меньше Батлера, ей показалось что он должен держаться на ногах гораздо увереннее. Взяв Джесса за руку, Леа вывела его в переднюю, приподнялась на мысочки, чмокнула в щеку и вежливо попрощалась с ним.