Maximus Rex: Белый отряд - Сергей Извольский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Взглянув в последний раз в широко раскрытые, заполненные ужасом и болью глаза, Этельред брезгливо оттолкнул юную невесту, отпуская ее подбородок. В этот момент я понял, что под сводами зала бьется эхо — королева, на чьих глазах только что была убита ее дочь, истошно кричала.
— Ах прекрасная Маргаритка, принцесса Зеленых Равнин. Этому миру будет тебя не хватать, — дождавшись, когда у королевы закончиться воздух в легких, с показной горечью обернулся Этельред.
Вдруг дернувшись и порывисто отбросив нож, он быстро подошел к королеве. Глаза великого князя блеснули серым металлическим отсветом, и он наотмашь ударил женщину по лицу. Резко, сильно, так что голова ее дернулась, а кровь из разбитых губ смешалась со слезами.
Винтарский князь, видимо, больше не мог сдерживаться. Потеряв над собой контроль — выругавшись, он еще несколько раз ударил королеву, в после схватив ее за волосы, потащил к столу. Легко приподняв визжащую от боли и ярости королеву, он забросил ее прямо на раскатившиеся в стороны тарелки и кубки. Женщина забилась в истерике, но Этельред прекратил сопротивление визжащей королевы сильным ударом кулаком в бок — от которого женщина согнулась, потеряв возможность дышать, после чего Этельред перевернул ее на живот.
Сорвав, срезая кинжалом, с королевы одежду, князь плюнул ей на спину, а после звучно, на весь зал, с размаха шлепнул по ягодице.
— Забирайте, она ваша! — крикнул князь.
В голосе его чувствовались нотки безумия.
— Ну, кто хочет королеву? Кто?!!
На некоторое время возникла пауза, после которой один из воинов решился и шагнул вперед, развязывая пояс. В тот момент, когда он пристроился позади королевы, князь подошел к женщине и склонился, глядя ей в искаженное криком лицо.
— Надо было слушать меня. Надо было слушать меня! — закричал он, брызгая слюной.
Вскочив, Этельред подошел в пристраивающемуся сзади к королеве воину.
— Давай! Давай! — схватив того за плечи, он заставил насильника увеличить амплитуду и резкость движений. Не дожидаясь финала, Этельред с криком отпихнул первого насильника, подталкивая к королеве второго.
— Фламгорн! — обернулся он к черному рыцарю.
— Да, ваше величество, — шагнул вперед герцог.
— Когда ее величество Ассама утолит похоть всех моих доблестных воинов, проследи чтобы она умерла. Хоронить никого не надо.
«Ассама. Ее зовут Ассама», — вдруг понял я и тут же вспомнил, где и когда ее видел.
Впрочем, неудивительно что я ее не узнал — кровавая дева-воительница, вызывающая ужас одним своим видом, в роли богини мало походила и на счастливую королеву во время свадьбы, и на ту несчастную женщину, что лежала сейчас на столе на животе.
— Будет сделано, ваше величество, — между тем поклонился Этельреду герцог Фламгорн.
— Сегодня великий день. Великий день! — обернулся великий князь к своим сопровождающим и телохранителям, среди которых была и Эстери, после чего легким шагом двинулся прочь из дворцового зала. Сопровождающая его свита, вместе с юной (по-настоящему юной сейчас) волшебницей направились к выходу из зала.
Королева больше не сопротивлялась и не кричала. Она лежала, безвольно глядя в пространство. К ее мокрому от слез и крови лицу прилипли черные волосы. Мне показалось, что она просто сошла с ума — ее взгляд больше ничего не выражал. Насильники менялись один за другим, а ей, похоже, уже было все равно. Нет, ошибся: рука королевы понемногу начала подниматься к лицу — причем делалось это так, чтобы не привлекать внимание.
Впрочем, сжимающий ее ягодицы очередной насильник вряд ли бы что заметил — как раз сейчас он звучно выдохнул, и быстро-быстро задвигал тазом, открыв рот в ревущем выкрике и запрокинув голову. Королева в этот момент вонзила себе ногти в щеку и медленно повела рукой вниз, оставляя на коже три широких и глубоких кровоточащих царапины.
И замерла, пока сзади к ней пристраивался следующий. Как только он начал двигаться, оставляющие кровавые дорожки ногти поползли дальше. С лица по шее, спускаясь на грудь — причем царапины от ногтей становились все глубже.
Некоторое время громко слышались подбадривающие крики для трудившегося над Ассамой воина. Но они уже не перекрывали понемногу вновь заполняющий зал гвалт и гомон: люди Фламгорна и многочисленные переодетые убийцы, находившиеся среди гостей, пили и ели с оставшихся целых столов, с боем занимали очередь к распластанной на столе королеве.
Ассама уже не лежала с безучастным видом. На лицо ее вернулось выражение ненависти, а глаза понемногу разгорались багровым отсветом. Трехпалая метка на ее щеке светилась. Даже без знания особенностей магии этого мира я догадался, что в дело идет Магия Крови — с помощью которой Ассама собирает энергию сущностей и эманации смерти, которые сплелись сегодня здесь, под сводами зала.
— А-аа! А-аа! — с рыком дергал тазом один из воинов, насилуя Ассаму. — Если служить, то Фламгорну! Если трахать, то королеву!
Каждый его возглас поддерживали десятки луженых глоток, но я их уже слышал через пелену подбирающейся смерти. В этот момент Ассама заметила меня — наши взгляды встретились. Тот, в чьем теле я был, вдруг кивнул на невысказанный вопрос — и увидел, как от руки распластанной на столе обнаженной королевы потянулась тонкая багровая магическая нить. Полоска крови, скользнув на пол, змейкой запетляла между телами. Рядом со мной она вдруг ускорилась, змеей прянув вперед — накрывая мне лицо словно щупальцами осьминога. Я почувствовал, как умирающий человек поднял руку и налившимися нечеловеческой силой пальцами разорвал себе горло, приближая смерть.
Резкое движение заметили — несколько воинов отвлеклось. Один из них подошел ближе, и пригвоздил меня мечом к полу, добивая. «Тело» к этому моменту уже был мертво, и боли я не чувствовал. Неправильность происходящего заметил пригвоздивший меня мечом к полу, но удивиться не успел — потому что он уже сам умер.
Насилующий королеву вдруг замер, сорвавшись с ритма и отпрянув от королевы, упал на колени; его тошнило кровью. Фламгорн, жующий рядом окорок, так и не отпустив кусок мяса подбежал к своему бойцу в попытке понять, что случилось. Герцог успел почувствовать мое приближение — обернувшись, он вскинул меч, но я легко перехватил его руку — чувствуя, как хрустят кости запястья.
Во «мне» сейчас бушевал просто океан силы
