Холодные медные слёзы. Седая оловянная печаль - Глен Кук

Никогда не знаешь, какие открытия ждут тебя рядом.

Со знатоком не поспоришь. Тем более что «факты», которым учили меня, не имели никакого смысла. Хроники Террелловых времен, составленные вне религиозных общин, абсолютно не совпадали с тем, что проповедовали священники.

По их версии, Террелл погиб мученической смертью за то, что нес в массы слово истины. Но, судя по светским хроникам, религиозный бизнес в те дни был широко открыт для всех желающих. На каждом углу в городах и в каждой деревушке в провинции имелись свои пророки. Они могли нести любую чушь, какую хотели. Больше того, Террелл был пророком Ано, а у того тогда было больше последователей, чем сейчас.

— Тогда почему Седрик приказал его убить?

— Потому что он начал лезть в императорские дела. Он становился политиком. И ему не хватило здравого смысла умерить пыл, когда ему намекнули, что не стоит вкладывать свои слова в уста Ано — тот и сам может о себе позаботиться.

Я всегда придерживался такой же точки зрения. Зачем Ано нужны приспешники на земле, расшибающие неверующим головы, когда он сам есть Великий Расшибатель голов?

— Так кто же такие эти Сыны Хаммона?

— Не знаю. Никогда о них не слышал.

— Они дьяволопоклонники, Гаррет, — сказала Майя. — Они никогда не произносят имени своего бога. Называют его Разрушителем и просят его приблизить конец света.

— Психи.

— Он отвечает им, Гаррет. — Ее затрясло. — Это самое страшное. Я слышала его. Голос звучал у меня в голове. Он обещает им конец света до исхода столетия, если они честно выполнят все его приказания. Многие погибнут в этой борьбе, но мучеников ждет награда. Они обретут покой и вечное блаженство на его груди.

Мы с Дином обменялись тревожными взглядами. Глаза Майи остекленели, и она лепетала всю эту галиматью словно бы против воли.

— Эй, Майя! Вернись. — Я хлопнул в ладоши перед ее носом.

Она вздрогнула и обвела нас безумным взглядом:

— Извини. Меня занесло, да? Но когда эти типы устраивают свои службы и их гадкий бог разговаривает с ними, это действует довольно сильно. Черт! В предпоследнюю ночь произошло кое-что похлеще. Он заявился лично.

— Да? Тварь, похожая на шестирукую обезьяну двенадцати футов росту?

— Это одно из обличий, которые он принимает. Гаже, чем бочка с червями. А ты откуда знаешь?

— Я встречал его. У Чодо дома. Не очень приятная компания. Но для бога он немного хиловат, на мой взгляд.

— Это не настоящий бог, Гаррет. Я не вполне поняла, что они имели в виду, но эта тварь вроде как снится настоящему богу. И он может управлять своими снами. Ты меня понимаешь?

Майя нервничала все сильнее. Я начал бояться, не сотворили ли они с ней чего-нибудь, о чем она не хочет говорить или не может вспомнить.

— Тебя это расстраивает?

— Немного. С такими, как я, подобные вещи не происходят.

— Майя, со мной тоже ничего подобного не происходит. И вообще ни с кем. У меня было несколько чудных дел, но я ни разу не вступал в противоборство с богом. В наши дни никто не имеет дела с богами. Они уже давным-давно не являются лично.

Я оглядел своих слушателей. Дин выглядел встревоженным. Майя выглядела встревоженной. Даже Бесс, не имевшая понятия, о чем мы толкуем — благословите, боги, ее пустую головку, — была обеспокоена. Я мысленно повторил свои последние слова.

Бог, который появляется лично.

Чепуха из области ночных кошмаров. Кто в наше время надеется, что боги будут активно вмешиваться в дела людей? Никто, даже завернутые на религии парни вроде Перидонта. Боги не суют свой нос в чужие дела с глубокой древности.

Рассказ Майи представлял интерес, но только в плане утоления любопытства. Мне все-таки придется наложить лапы на Джилл Крайт и, возможно, слегка ее выжать. Что-то ведь породило весь этот возбужденный лепет.

Я вспомнил записку, которую Джилл оставила в квартире. Я допустил, быть может, самый крупный ляп за свою карьеру, пестрившую нелепыми ошибками.

Нужно было сидеть на этой наживке, пока на нее не клюнут. Кто-то должен был прийти и забрать ее, и этот кто-то, возможно, и есть первопричина этого проклятого дела.

Может быть, Джилл мне вовсе и не нужна. Если бы я только дождался его прихода!.. Но тогда я не освободил бы Майю…

Может, еще не поздно?

— Я должен уйти.

36

Я опоздал. Записка исчезла. Я проклял свою слепоту. Я разнес эту квартиру на кусочки в поисках хоть чего-нибудь и нашел именно то, чего и заслуживал. Ничего.

Итак, придется все-таки идти длинным путем. Охотиться за Джилл Крайт, пока что-нибудь не выяснится.

Я надеялся получить некоторую передышку от Сынов Хаммона. После хука, который они схлопотали, вряд ли им захочется предпринять что-либо, кроме отступления для перегруппировки сил. Я со злорадством подумал, что эти ублюдки теперь в таком же замешательстве, как и все мы.

Выбравшись оттуда, я направился в те края, где, по мнению Тей Котон, следовало искать Джилл.

Филиалы и дочерние фирмы Преисподней и Чистилища разбросаны по всему Танферу. Порядочные люди велят своим дочерям обходить такие заведения за милю. Большой Босс скорее всего снимает пенки во всех подобных местах. Но самое злачное, самое крупное среди них — Веселый Уголок, который иногда называют Улицей Проклятых. Чего бы вы ни пожелали, там всегда найдется тот, кто продаст это вам. И Большой Босс получит свой процент.

Это ад на земле для тех, кто прошел весь путь до конца, для тех, кого совратили, использовали и выбросили, как только они утратили свой товарный вид. Тем, кто не побывал за кулисами и не жил в долг на самом дне, трудно поверить, что одни разумные существа способны так гнусно использовать других.

Отсюда выходят нравственные уроды, которые уничтожат сотню жизней за медный грош и ни разу не почувствуют даже тени раскаяния. Больше того, они просто не поймут, если вы скажете им, что дурно приучать к наркотикам двенадцатилетних, склоняя их к тяжелому и грязному ремеслу.

Они понимают, что такое «против человеческих законов», но не «против законов человечности». Их философия признает правильным все, что бы они ни делали. По крайней мере до тех пор, пока их не схватят за руку.

Они выходят отсюда. И они настоящие монстры.

И по этим страшным улицам бредет одинокий странствующий рыцарь, последний благородный человек на земле, согнутый, но не сломленный безжалостными бурями…

Батюшки! Еще немного накрутить себя в том же духе — и мне обеспечено будущее уличного пророка, со всеми вытекающими отсюда последствиями, включая пинки и зуботычины.

Люди не любят, когда им указывают, как поступать правильно. На самом деле они не хотят поступать правильно. Они хотят делать, что им заблагорассудится, а когда приходит время расплачиваться, вопят, что они ни в чем не виноваты.

Бывают минуты, когда меня не слишком волнует судьба моих братьев и сестер и я бы с радостью посмотрел, как половину из них зажарят заживо. Я нечасто пребываю в таком праведном настроении, но путешествие по Веселому Уголку вызывает его всегда.

Самое главное — в том, что здесь творится, нет необходимости. И рабы, и поработители могут выжить, не занимаясь тем, чем они занимаются. Танфер — процветающий город. Благодаря войне с венагетами и победам Каренты здесь для всех желающих найдется честная работа. И эти вакансии остаются открытыми, пока в город не приезжают иммигранты нечеловеческого происхождения и не заполняют их.

Сто лет назад нелюди были диковинкой, существами из легенд. Редко кто встречался с ними в обыденной жизни. Сегодня они составляют половину населения, и сам черт не разберет, какой коктейль течет в жилах остальной половины.

Настоящая кутерьма начнется, когда война закончится, армию распустят и все предприятия, работающие на войну, закроются.

Итог моих горестных раздумий был таков: большинство обитателей Веселого Уголка, какими бы подлыми, жестокими или опустившимися они ни были, должны иметь возможность выбора, оставаться там или нет.

— Гаррет!

По-моему, я даже подпрыгнул фута на четыре. И все из-за того, что мой инстинкт самосохранения впал в спячку. Я приземлился настолько готовый к худшему, что меня бил озноб.

— Майя! Какого дьявола ты здесь делаешь?

— Жду тебя. Я вычислила, что ты пойдешь этой дорогой.

Неужели маленькая ведьма превращается в ясновидящую?

— Ты не сказала, зачем. — Впрочем, ответ я знал.

— Мы ведь партнеры, помнишь? Мы кое-кого разыскиваем. А существуют места, куда мужчину нипочем не пропустят, зачем бы он ни пришел.

— Ты немедленно отправишься домой. Я иду в Веселый Уголок. Это не место для…

— Гаррет, заткнись и посмотри на меня. Мне что, девять лет? Или я только из монастырской школы?