Волки севера - Дуглас Орджил

Он показал на стол, заваленный картами, диаграммами, расчетами…

— Мы были очень заняты. Но я должен был…

Бисби перебил его, как будто не слыша последних слов.

— Чувство… У вас есть чувства?

— Да.

Бисби сунул руки в карманы и повернулся к окну. Голос его звучал немного смущенно, как будто он преодолевал какой-то внутренний барьер.

— Вы помните Эйнчорак… дорогу вдоль реки Нинилчик? По ней мы ехали в аэропорт.

— Да.

— Там живет один человек по имени Юлиус…

Внезапно на улице послышался шум. Дверь открылась и вошли Дайана с Валентиной, довольные, радостные. За ними вошел улыбающийся Солдатов, а затем показалась высокая фигура Волкова. Человек из Министерства иностранных дел был похож на кота, только что поевшего сметаны.

— Все улажено, — сказал Волков. — Завтра мы летим в Америку.

— Все! — воскликнула Валентина. Глаза ее сияли, она возбужденно смеялась.

Так вот почему Волков так доволен собой, подумал Стовин. Значит, и он с нами. И все же Стовин был рад. Волков оказался очень полезным человеком. Вероятно, где-то в советской иерархии, на очень высоком уровне, произошел поворот. Возможно, он был вызван желанием участвовать в конференции. Но это внезапно изменило все. Он и Солдатов получали всю информацию, о которой мог бы только мечтать западный ученый — температуру поверхности морей Карского, Лаптевых, Восточно-Сибирского, Охотского… Результаты измерений вулканической деятельности Камчатки… Стовин понимал, что учеными за последние три месяца проделана огромная работа, истрачены астрономические суммы денег. И они с Солдатовым получали все, что требовали. Волков следил за этим. Любой компьютер в Академгородке по первому требованию работал на них. Единственная страна в мире, где такая огромная работа могла бы быть проделана за такое короткое время, кроме СССР, были Соединенные Штаты.

— Я никогда не была в Штатах, — сказала Валентина. — И вообще, я за границей была всего раз, и то в Праге. Я даже сейчас не могу поверить, что лечу в Америку.

— Совершенно естественно, что жена должна сопровождать мужа, — сказал Волков. — Правда, должен разочаровать вас. В Нью-Йорке вам не удастся побывать. Мы летим через Тихий океан и прибудем в Лос-Анджелес.

— Почему? — спросил Бисби.

— Сейчас в Новосибирске погода лучше, чем в Москве. Там сильные снегопады.

— Временное явление, — сказал Солдатов.

— И тем не менее, здесь аэропорт в лучшем состоянии, чем Шереметьево. Аэропорт сейчас закрыт.

— Ясно, — сказал Бисби. — Но я не знал, что существуют рейсы через Тихий океан в Америку.

— Это неважно. Аэрофлот выделил для нас самолет. Он уже здесь.

Бисби ухмыльнулся. Любопытно, подумал наблюдавший за ними Стовин, что Бисби и Волков, ведущие беседы так, как будто ведут бой па шпагах, прекрасно понимают друг друга и чувствуют себя как давно знакомые люди.

Они поужинали вместе, а затем Стовин и Солдатов сели работать. Они пытались создать модель изменения климата на Кавказе и в нефтяных регионах Ирана. Бисби и Волков играли в шахматы, хотя американец знал, что он играет гораздо хуже русского. Валентина и Дайана укладывали вещи. После того, как закончилась третья партия и Волков объяснил, где ошибся Бисби, он поднялся.

— Вы, — сказал он Стовину, — можете оставаться здесь. Я поеду в школу с мистером Бисби. Вам с доктором Солдатовым нужно поработать.

Сильные порывы ветра сотрясали маленький домик. Снова пошел снег.

Когда через несколько минут пришел армейский вездеход, Стовин формально протестовал, но затем снова сел за стол с Солдатовым и они работали еще пару часов.

— У нас завтра трудный день, — сказал Солдатов. — Возможно, мы должны взять материалы в Америку и там окончить все расчеты. Там будет у нас ЭВМ?

— Конечно, — ответил Стовин. — И не одна.

Неожиданно дружеским жестом Солдатов похлопал Стовина по плечу.

— Спокойной ночи, — сказал он.

Волкову потребовалось двадцать минут, чтобы дозвониться по кодированному номеру до шефа КГБ. К его удивлению, трубку поднял сам председатель.

— Я сплю в своем кабинете, — сказал он. — Многие в Москве теперь делают так. До дома добраться сложно. А вы… вы уже все уладили с поездкой в США?

— Да, — сказал Волков. — Аэрофлот выделил лайнер Антонова.

— Ясно. А Валентина Солдатова. Вы сказали ей?

— Она в восторге, — ответил Волков. Я не знаю ни одной женщины, которая была бы не в восторге от предстоящей поездки в Америку.

— А я был немного удивлен, — сказал Волков. Голос его был осторожным, и председатель заметил это. — Я знаю, — продолжал Волков, — что это естественное для жены желание сопровождать мужа. Но сейчас ситуация необычная.

— Конечно. И вы сами дали ответ в своем рапорте. Вы описали Солдатова как счастливого человека.

— Да. Но…

— Человек, обожающий свою жену, будет беспокоиться, если оставит ее в Новосибирске в такое время. Женя Солдатов будет думать о жене, он не сможет хорошо работать. А нам нужна его работа. Поэтому Валентина Солдатова будет сопровождать его.

— Ясно.

— Вы, полковник Волков, должны радоваться этому. Это даст шанс и нам увидеть солнце.

— ?

— Если бы Валентина Солдатова не поехала, — сказал председатель, — вы бы тоже остались здесь. Я доверяю вам наблюдение за ней. За ними обоими. Спокойной ночи.

Дайана Хильдер лежала на узкой кровати в маленькой комнатке солдатовской дачи и читала, прислушиваясь к завываниям ветра на просторах Обского моря. Она была рада, что возвращается домой. Они больше не говорили о том, что произошло в лесу, когда волки загрызли солдат, но это все еще висело жуткой тенью в их памяти.

Правда, Дайана с удивлением обнаружила, что это на нее подействовало меньше, чем рука, обнаруженная в желудке волка. Работа, которую она проделала здесь с помощью материалов, предоставленных Институтом зоологии, была бесценной. Стовин сказал, что она вошла в его Сообщение и, возможно, является самой важной частью. Это было типично для Стовина. Он любил парадоксы. Однако Дайана решила, что больше никогда не будет заниматься волками. Она найдет себе другие темы. Только не волки.

Кажется, она не может быть настоящим ученым, как Стовин. Она не может совладать со своими эмоциями. А Стовин надежно защищен барьером своего интеллекта. И ничто не может коснуться его. И я, подумала Дайана, тоже не смогла сделать этого, ни физически, ни духовно. Я думала, что раз он пригласил меня… О, Боже, что я вообразила…? Я так одинока… Как бы мне хотелось, чтобы Стовин был здесь, рядом со мной. Она улыбнулась. Кровать такая узкая… Ему бы пришлось лечь на меня…

Повинуясь внезапному импульсу, она соскользнула с кровати, взяла керосиновую лампу, которыми теперь пользовались в Новосибирске, так как электричество отключали в 21 час, и села возле зеркала. Она взяла гребенку и стала ожесточенно расчесывать волосы, пока они не стали отливать золотом в желтом свете лампы. Затем она тронула за ушами пробкой от флакона с духами, которые она купила в Москве. Неплохо, сказала она себе, глядя в зеркало. Весьма сексуальна. Если бы я была мужчиной, Дайана Хильдер, я бы не пропустила тебя… Она поправила прическу. Так, кажется, лучше.

Где-то послышался скрип половиц. Это, наверное, Стовин направился спать в комнату, где раньше жил Волков. Дайана продолжала сидеть. Она пребывала в нерешительности. Ведь завтра они возвращаются домой… и никогда они уже не будут так близко друг с другом, как сейчас. Она снова поправила прическу. Ее била дрожь. Наконец она поднялась, открыла дверь. Комната Солдатовых находилась в конце коридора и там было темно. Но в соседней комнате, где ночевал Стовин, горел свет. Под дверью виднелась светлая полоска. Дайана тихонько открыла дверь.

Стовин сидел на кровати. Рядом лежала открытая книга. Он удивленно посмотрел на нее, и она осторожно вошла в комнату и закрыла за собой дверь. Она вдруг почувствовала, что ей трудно говорить.

— Что ты читаешь? — наконец глупо спросила она.

— Гармен Флон, — ответил он. Его лицо было в тени и она не могла видеть его глаз.

— Ты… — начал он, но она прижала палец к губам. Стовин продолжал смотреть на нее, но ничего не говорил.

— Я ужасно замерзла, — прошептала она.

Он сбросил книгу на пол, протянул ей руки.

— О, действительно, ты вся дрожишь.

Он смотрел на нее снизу вверх. Дайана видела, как на виске его бьется жилка.

— О, ты так хорошо пахнешь, — сказал он.

— Я?

— Садись сюда.

Он нежно погладил ее волосы. Затем он поцеловал ее с такой легкостью, что было трудно поверить, что он всего второй раз целует ее в губы. Дайана ответила на поцелуй. Стовин откинул покрывало на постели.

— Если ты замерзла, ложись под одеяло.

Вскоре они уже лежали рядом на узкой постели и их тела прижимались друг к другу. Колени, бедра, животы… Руки Стовина нежно ласкали ее тело, и она таяла под этими прикосновениями. Она обняла его за шею и стала целовать.