Призраки знают все. Рукопись, написанная кровью (сборник) - Анна Данилова

Василису он узнал сразу же. Летнее кафе, под белым полотняным тентом за столиком сидит женщина в белом открытом платье, розовый прозрачный шарф облаком окутывает ее полноватые загорелые плечи. На голове у женщины огромная белая широкополая шляпа. Половину лица закрывают темные «кошачьи» очки.

На столике чашка с недопитым кофе, сложенная газета, в пепельнице дымится тонкая сигарета.

Игорь подошел, представился.

– А как вы догадались, что я – это я? – Василиса широко улыбнулась, показав очень красивые и похожие на натуральные зубы.

– Знаете, мне вас подробно описали.

– Неужели? И кто же?

Она кокетничала с ним напропалую, откровенно разглядывала Игоря, приподняв над бровями очки. Смелая, красивая и, судя по всему, сильная, добрая женщина.

– Господин Гулькин, знаете такого?

– Знаю Гулькина! Ужасный зануда, но прекрасный человек. Правда, слегка помешан на своих буфетах… Хотя, конечно, речь-то идет, как вы понимаете, вовсе и не о буфетах, а о его увлечении стариной. Обожаю подобных людей! Они харизматичны, интересны, у них богатый внутренний мир. Правда, такие персонажи, как Михал Михалыч, несколько оторваны от реальности, живут себе в этом пыльном мирке и никого туда не пускают.

Игорь, вспомнив, как Гулькин от души накормил его колбасой, в душе не согласился с Василисой. Больше того, он представил себе, что под «пыльным мирком» Василиса подразумевает личную жизнь Михаила Михайловича, куда она в свое время, вероятно, попыталась забраться, но куда ее категорически отказались впустить.

– Василиса, а Михаил Михайлович о вас отзывался очень хорошо.

– Вот как? – Она приподняла брови и попыталась, как показалось Игорю, расширить до предела усилиями мышц глаза. – И что же он вам обо мне сказал?

– Что вы – удивительная женщина.

– Ха! – Этот возглас прозвучал как-то слишком уж вульгарно. – Удивительная, это точно!

Она провела ладонью по гладко причесанным волосам, собранным на затылке в тугой тяжелый узел, и покачала головой, словно соглашаясь с чем-то, о чем Логинов мог только догадываться. Вероятно, вспомнила что-то из их с Гулькиным прошлого.

– У нас был роман, но он закончился ничем, – запросто призналась она. – Ну и ладно. Не больно-то нужно! Но мужик он все равно мировой. Классный!

– Как вы понимаете, мне надо задать вам несколько вопросов, касающихся Дениса Караваева.

После этих его слов глаза Василисы с тщательно накрашенными густыми ресницами начали быстро наполняться слезами. Капли упали ей на грудь, впитываясь в белую мягкую ткань платья.

– Я вам солгала, – прошептала она, давясь слезами. – У меня вчера вовсе не болел зуб, и никакой нерв я не удаляла. Просто мне было страшно, понимаете?! Я не могла поверить, что мне придется разговаривать с каким-то совершенно чужим человеком о Денисе! Ведь мы же с ним были… Словом, мы собирались пожениться. И так ужасно расстались! Если бы знать заранее, что все так сложится… Уж не знаю, что там произошло и как именно он погиб (мне звонили наши общие знакомые и сказали, что ему кто-то разбил голову и что в его квартире нашли Алису, его соседку, тоже убитую!), но я, как только об этом узнала, принялась корить себя за то, что так поступила с ним. Подумала почему-то, что если бы я тогда не ушла и осталась с ним, то, может, его никто бы и не убил! Все в его жизни сложилось бы иначе, он мог остаться в живых! Не знаю, почему я так думаю.

– Василиса, расскажите мне о Денисе. Каким он был человеком, кто его окружал, чем он увлекался?

– Денис был человеком непростым. О таких говорят – себе на уме. Скрытный, задумчивый, с большими амбициями, нескромными желаниями… Вам уже, наверное, рассказали о том, как он любил тратить деньги? Как ездил в Америку, о которой бредил в молодости… Знаете, может, тогда его и осуждали за эгоизм. Мол, не женат, детей нет, живет себе в свое удовольствие. Но сейчас, когда его уже нет, все эти факты словно бы свидетельствуют о том, что он торопился жить. И стремился перед смертью попробовать, испытать, увидеть все то, о чем мечтал в молодости. Что вы хотите? Простой парень из Оренбурга, из бедной семьи, где воспитывалось двое мальчишек-погодок. Отец их рано умер, детей растила мать, она много и часто болела. Уж не знаю, как и что делает Василий – это его брат, – а Денис получил высшее техническое образование, стал хорошим компьютерщиком, зарабатывал программированием и ремонтом компьютеров. Потом женился на одной женщине, старше его лет на пятнадцать, кажется, и она поселила его здесь, у себя, в Саратове. Все это я знаю со слов самого Дениса. Надо сказать, он очень хорошо отзывался о своей покойной жене…

– Она умерла? И как давно?

– Они прожили вместе совсем недолго. Когда она умерла точно, я вам сказать не могу. Но Денис рассказывал, что она была женщиной очень красивой, умной, у нее был свой бизнес, кажется, ателье или даже несколько ателье. Вы же понимаете, что, когда он мне все это рассказывал, я не особо вникала во все это, так, принимала к сведению, не более того.

– От чего она умерла?

– Тоже не знаю. Заболела и умерла. Причем как-то очень быстро.

– И что было дальше?

– Ничего. Денис с тех пор так и не женился. Мог бы жениться на мне, но я сама все испортила. А потом еще… Понимаете, меня в городе все знают. Я человек упрямый, мне всегда хотелось пробиться туда, наверх, где все богатые и влиятельные, я знакомилась с мужчинами, у меня появлялись какие-то связи, рвались, и снова я с кем-то знакомилась, сводила людей между собой, ходила на какие-то тусовки, вечеринки, выставки, премьеры… Мне казалось, что я очень сильная, умная, нравлюсь мужчинам. А потом оглянулась – а мне уже сорок, семьи нет, детей тоже. А тут – Денис. Мы как-то сразу друг другу понравились. И он показался мне в период начала нашего знакомства и возникновения отношений очень нежным, ласковым, щедрым и, главное, созревшим для женитьбы человеком.

– А потом вы в нем разочаровались?

– Нет, напротив. У нас с ним все было замечательно! Он старался во всем угодить мне, он очень старался. Но у меня такой характер, что, вероятно, я не умею быть благодарной и совсем не разбираюсь в людях. К тому же я всегда любила покритиковать… Ох, что-то я с вами разоткровенничалась!

Она и откровенничала, и кокетничала, а еще – сильно нервничала, как если бы собиралась сказать что-то важное, да только не знала, как к этому важному подойти.

– Что в нем было не так?

– Да все так! Разве что ему немного не хватало вкуса. Хотя он считал обратное. Моей ошибкой было – направлять его, советовать ему купить ту или другую вещь, возможно, я делала это не совсем тактично или деликатно. Знаете, как мы, женщины, умеем унизить мужчину? Закатываем глаза, делаем страшное лицо и восклицаем: «И тебе нравится вот это?!» Понятное дело, он в таких случаях чувствовал себя слегка униженным. А я, вместо того чтобы как-то смягчить свою реакцию на то, что мне казалось безвкусицей, находила все новые и новые эпитеты, стремясь подчеркнуть его несостоятельность в данном вопросе.

– Но его квартира показалась нам просто эталоном превосходного вкуса, – не удержался Игорь. – Выходит, это ваша заслуга?

– Возможно. Просто я очень люблю все красивое. Думаю, что я и Караваева полюбила за его красоту. Ведь он был очень красив. Хотя и не молод.

– Скажите, что вы знаете о его коллекции орденов?

– Да, есть такая коллекция. Там всего-то два или три стоящих ордена, а все остальное он со смехом называл металлоломом.

– Вы не знаете, что это были за ордена? Я имею в виду, конечно, «стоящие».

– Понятия не имею. Кажется, они как-то связаны с победой или с каким-то полководцем… или генералом… Кажется, звучала иногда фамилия Ушакова.

– Как вы думаете, это была ценная коллекция?

– Думаю, да. Но только для него. Ну, подумайте сами, кому из серьезных, я имею в виду, нормальных людей могут понадобиться ордена? Это же как игрушки для взрослых.

– Позвольте, но один такой орден может стоить несколько миллионов долларов…

– Да что вы говорите?! – Она округлила и без того огромные глаза и надула губы, явно дурачась.

– Василиса, прошу вас, успокойтесь! И не пытайтесь убедить меня в том, что вы, собираясь выйти замуж, не удосужились узнать о человеке как можно больше. Да тот же Гулькин наверняка рассказал вам о его коллекции.

– Но я не убивала его! – вдруг воскликнула она горько. – Не убивала! Хотя и знала, что у него есть какие-то ордена. Понятное дело, он мне их не показывал, иначе открыл бы при мне тайник. А я понятия не имела, где он все хранит. Больше того – я пыталась сама его найти, когда Караваев бывал в ванной комнате или отлучался из дому, но у меня ничего не получилось. Я не воровка, но меня разбирало любопытство… У него в каждом углу, грубо говоря, по целому набитому битком сундуку всякой ерунды, дешевки, которую он скупал, как мне думается, для отвода глаз, но ордена Ушакова, о котором мне говорил Миша, я так и не увидела. Хотя каким-то людям, по словам того же Гулькина, он показывал этот орден. Думаю, Денис искал настоящего покупателя, но так и не нашел. Зато покупатель, я имею в виду убийцу, сам разыскал его.