Ханец - Владимир Алексеевич Абрамов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Чжао уже не столь сильно выматывался. Каждую неделю ему предоставляли один выходной, во время которого он посещал город или его окрестности. Поскольку с жрицами любви его сбережения быстро таяли, а пополнения бюджета не предвиделось, то он стал экономить. Ночами у него в постели стали задерживаться служанки, коих у кузнеца было четыре. Сам кузнец к девушкам не проявлял интереса. То ли за долгую жизнь они ему наскучили, то ли берёг наниты, которые у его вида пытаются сбежать вместе с семенем. Хенг же наниты не берёг. Как он понял — бессмертные вроде него подобным «недержанием» не страдают.
Служанки помимо того, что дарили ему удовольствие, помогали Хенгу освоить местную речь.
Время летело стремительно. Так пролетело четыре года. Ханец научился ковать «как безрукий козёл» по мнению авторитетного учителя. Но по его личному мнению в кузнечном деле он уже был неплох, как минимум не хуже кузнецов с соседних кузниц. Но для бессмертного перфекциониста это жалкие потуги на профессионализм, а не мастерство.
Одно было хорошо. Уже несколько лет он получал доход с продажи своих поделок. Не все средства оседали в его карманах, а лишь половина прибыли, поскольку он пользовался кузней, материалами и ресурсами учителя. Из-под его молота выходили обычные бытовые предметы из меди и бронзы и стальные бытовые ножи. До изготовления мечей на продажу Гефест его не допускал, лишь разрешал тренироваться на нескольких заготовках, отрабатывать приёмы изготовления слоистых сталей и кузнечной сварки.
* * *Обычный летний день, как и многие другие до него: солнечно и немного ветрено. Хенг привычно зашёл в кузницу и начал растапливать дровами горн. Он привёл в действие меха для растопки пламени, которое от такого быстро занялось. Начали образовывать угли. Ещё немного, и можно будет приступать к поковке.
Организм привычно дёрнулся, извещая о приближении бессмертного. За годы жизни в Описе парень привык к подобному. Стоило им с Гефестом разойтись на несколько десятков метров, как на повторное сближение наниты всегда так реагировали. Чжао подумал, что Гефест уходил за вторую стену и сейчас возвращается. Он обернулся к уличному входу, но оттуда в помещение кузницы зашёл совершенно не тот, кого он ожидал увидеть.
Это был крепкий воин лет тридцати с гладко выбритым лицом. Его левую щеку пересекал безобразный рваный шрам. Его вооружение составляли короткий меч на поясе, круглый щит, шлем, панцирь на груди и поножи. Из-под шлема выбивались чёрные локоны. Взор его цепких карих глаз замер на Хенге.
— Так вот ты какой, Гефест, — криво ухмыльнулся он. — Я тебя иначе представлял. Я Леон из спартанцев.
— Ты ошибся, спартанец, — сохранил безмятежное лицо подмастерье, туловище которого прикрывала лишь рабочая тога. — Меня зовут Чжао Хенг, я ханец и ученик кузнечного дела уважаемого мастера. Если вам нужен мастер, то он где-то в доме. Но если работа простая, то не стоит его отвлекать, я и сам справлюсь. Что вам нужно починить, уважаемый Леон? Или быть может вы хотите купить что-то из наших товаров?
Хенг намеренно тянул время и строил из себя непонимающего простофилю кузнеца. Он сразу при виде напряженной фигуры воина и по его смертоносному взгляду понял, что тот один из участников Игры и пришёл для сражения с одним из богов. На самом деле он был абсолютно уверен в том, что Гефеста нет дома, как и служанок. Сегодня суббота, а значит, во втором круге собрался большой базар, на который пошёл поглазеть хозяин дома. Служанки после завтрака тоже отправились на базар за вином, продуктами и прочими товарами. Всей толпой они уходят лишь по субботам, чтобы принести с рынка всего побольше.
Ханец оказался в неудобном положении: оружия под рукой нет. Самое ближайшее — кузнечный молот, но до него пара шагов. Ещё ближе кочерга и бронзовый совок для подбрасывания углей в горн, но их он за оружие не считал. Готовых мечей в кузнице никто не хранил. Тут имелось лишь две заготовки под мечи, на которых он тренировался. По сути, это тупые железяки подобные монтировкам.
Он чувствовал себя неуютно без оружия в компании вооруженного бессмертного фанатика.
— Сдаётся мне, что ты врёшь, — сурово сдвинул брови спартанец. — Впрочем, плевать. Я зарежу тебя как свинью и прославлюсь на весь мир как убийца бога!
Короткий меч с шелестом покинул ножны.
— Эй-эй-эй! — приподнял руки Хенг и испуганно заголосил, отступая ближе к горну. Его спину начало припекать жаром от горячих углей. На коже выступили капли пота. — Я не тот, кого вы ищете. Я даже не воин, а всего лишь подмастерье кузнеца. Если вино ударило вам в голову, охладитесь водичкой, господин спартанец.
— Кому ты врёшь? — медленно наступал на него спартанец, перехвативший в боевое положение щит. — Я же вижу твои шрамы. Часть из них нанесены стрелами и мечами!
Хенг с досадой мысленно выругал короткую тогу, выставляющую на обозрение его тело, на котором боевых шрамов хватало, но больше их было от пыток. Все шрамы, полученные им до смерти, сохранились с ним навсегда. Так у всех полубогов. Бесследно заживают лишь раны, которые нанесены после активации нанитов.
— Если бабу трахнули — она не обязательно жрица любви. Остановись, воин. Молю, сохрани мне жизнь! Клянусь духами предков — я не тот, кто тебе нужен!
Он не остановился, почти пересёк кузницу и уже собирался нанести удар мечом, как Хенг схватил совок и зачерпнул в топке углей. Спартанец начал удар, но в тот же миг ему в лицо полетели горячие угли, которые в полёте разбрасывали искры. Он попытался прикрыться щитом, для чего ему пришлось дёрнуть меч назад. Часть углей врезалась в щит, но несколько перелетели через него и попали мужчине в лицо.
— Кала малака сисе*! — громко и с экспрессией воскликнул он.
Чжао не дал ему продолжить атаку и вслед за углями кинул в него совок, от которого спартанец тоже защитился щитом.
Следом за
