Восхождение Светлого - Фим Юлия

Чживэй, почувствовав прикосновение, повернулась к нему. Опустив взгляд, она сдвинула руку ближе к его, и теперь их мизинцы переплелись.

В душе расцвела весна, хотя еще недавно, казалось, в нем бушевала буря. Его сердце стремилось к ней, а ум, словно драгоценный камень, в ее присутствии мерк. И теперь оказалось, что в нем еще жил рычащий зверь, готовый вгрызаться в сердце, когда ее взгляд устремлялся на кого-то еще.

– Прогуляемся? Хозяйка хвалилась, что у нее расцвели орхидеи.

Чживэй кивнула.

– Лин Цзинь, хочешь посмотреть на орхидеи? – повернулся Сяо До к подруге, но, поймав взгляд Шэня, понимающе улыбнулся. – Я слышал, что смотреть орхидеи лучше по двое. Но мы следующие!

Последнюю фразу он крикнул уже уходящим друзьям.

Шэнь и Чживэй шли вместе молча по закрытому дворику, иногда останавливаясь у очередного горшка с цветами.

– Теперь, когда Юхэ мертв, я вступаю в битву за престол.

– Как отреагировал император на смерть сына? Шэнь пожал плечами.

– В наших кругах смерть – близкий друг. Отец уже терял детей и убивал друзей. В Запретном городе все ходят по острию ножа, и все помнят об этом.

– Не было ничего необычного?

– Отец в последнее время ведет себя необычно. Бессмертие наложило определенный отпечаток. Но, думаю, он рад, что пророчество не сбылось, и ему удалось избавиться от предателя.

– Пророчество, – пробормотала Чживэй. – Твой отец – дурак?

Шэнь остановился и бросил на нее задумчивый взгляд.

– Ты права. Император совсем не дурак, – он обеспокоенно нахмурился. И тут он упустил что-то? Почему у нее в последнее время ощущение, что он везде отставал на пять шагов. – Чживэй…

Он дождался, пока она не повернулась и не посмотрела на него.

– Почему последний удар нанес Сюанцин?

– Он оказался ближе, – отмахнулась Чживэй.

Что-то определенно было не так. Шэнь изучающим взглядом прошелся по Чживэй, и она смешалась, отводя глаза. Все-таки он не был ей безразличен. И он будет выглядеть жалко, если их недолгие минуты вместе потратит на кого-то другого.

– У меня подарок для тебя.

– О?

Шэнь протянул ей шпильку для волос. Красный кристалл переливался в огне фонарей, украшенный серебряным обрамлением.

– Красивая.

– Лучше, чем красивая, это Глаз Дракона. Он хранился в нашей сокровищнице многие тысячелетия и был подарен моей матери, когда она стала женой императора. Чувствуешь ци? Она светится ярче в присутствии врагов.

Чживэй потянулась к нему.

– Но я думал подарить ее победительнице Чжао Юхэ. Должен ли я ее отдать Сюанцину?

Чживэй закатила глаза и нетерпеливо выхватила шпильку у него из рук.

– Он просто оказался ближе. Весь план был мой.

– Твой?

Шэнь нежно удержал руку Чживэй.

– Я полагал, мы придумали план вместе. И, если память мне не изменяет, я помог загнать его в ловушку? Тогда шпилька, получается, моя.

Красные глаза Чживэй смешливо сверкнули. Она потянулась к Шэню, их лица оказались так близко друг к другу, что он чувствовал ее дыхание на щеке.

– Уважаемый принц Чжао Шэнь, я великодушно принимаю этот подарок, – поддразнила его Чживэй, и, когда он склонился для поцелуя, она увернулась. – Помоги.

Шэнь вдел шпильку ей в волосы и с удовольствием отметил, как сильно она ей шла.

– Я восхищаюсь твоим умом, – сказала Чживэй, ласково коснувшись его щеки. – Упорством, с которым ты идешь к своей цели. Ничто не может остановить тебя.

– Чживэй, я чувствую то же самое.

Она улыбнулась.

– Вернемся.

Он последовал за ней обратно в комнату, но почувствовал странное послевкусие, как будто в столь нежно брошенной фразе стоило искать двойное дно.

Пятерка друзей пировала до глубокой ночи, и Шэнь не мог перестать думать, что если бы Сяо До был внимательнее и заметил шпильку в волосах Чживэй, то поддразниваний было бы не избежать, но друг оказался намного менее внимательным, чем Лин Цзинь и Сюанцин. Те потратили несколько секунд на разглядывание украшения и одновременно нахмурились, словно тренировались в синхронности.

Когда пришло время расходиться, Шэнь повернулся к Чживэй.

– Когда мы теперь увидимся?

– О? Мы не увидимся теперь много месяцев, – произнесла она удивленным тоном.

– Почему? – Шэнь этого не ожидал.

– Мне нужно готовить армию, а тебе – переворот в Запретном городе. Мы не можем привлекать к себе внимание. А тебе не стоит часто отлучаться из дворца.

Она была права.

Нет, она была неправа. Он этого не хотел.

– Чживэй…

– Ты невероятно терпелив, – произнесла она. – И ты дождешься.

Она ударила его собственными словами. За это он ее и любил.

– Ты будешь скучать по мне каждый вечер, главнокомандующая Лю, – усмехнулся он.

– Я буду думать о тебе каждый день, – улыбнулась она.

Сюанцин

Шпилька раздражала. Сияние, исходившее от нее, било по глазам, а Дракон плевался от ярости.

«Заберррри ее, уничтожь».

Сюанцину пришлось подняться и под предлогом, что он собрался посмотреть орхидеи, уйти от друзей. Дракон становился все сильнее, Сюанцину сложнее было контролировать свое сознание днем и ночью, медитации помогали с этим все хуже.

«Заберри».

– Ее радует эта заколка, – произнес Сюанцин.

В рычании Дракона было столько ненависти, что у Сюанцина сперло дыхание.

«Не играйсся со мной, гнуссный мальчишка».

– Мы ровесники, – буркнул себе под нос Сюанцин в попытке сопротивляться ему.

«Дессять тысяч лет в пещерре прровел я, а не ты. Ты ничего не помнишь. Ты скоррплупа без ореха».

«Не слушшаешься? Дерржи».

Сюанцин вдруг оказался на полу пещеры. Он лежал обнаженный, покрытый бесчисленным количеством ран, из которых сочилась кровь.

– Кто это? – тихий шепот нового беловолосого стражника.

Сюанцин равнодушно смотрел на ноги нового мучителя сквозь кровавый туман. Тело уже давно даже не болело, его качало на волнах боли.

– Можешь кинуть в него заклинанием Света.

Вспышка – глазам очень больно. Сюанцин закричал, однако быстро замолк.

Опустошение затмевало боль.

«Отец не придет. Он бросил меня здесь гнить».

Совершенно один, брошен. Самый известный, самый красивый, самый обаятельный – никому не нужный наследник Темных.

– Смешнее всего, когда поджигаешь его, – произнес охранник. – Он извивается.

– Это не убьет его?

– Этого выродка темных? – засмеялся. – Нет, он здесь уже несколько десятков лет.

Дракон резко оборвал воспоминание, однако Сюанцин не смог сразу вернуться. На мгновение он окунулся в настолько черное отчаяние, в настолько неописуемую боль, что все воспоминания после перестали иметь значение.

«Мы им отомссстим», – прошипел Дракон.

Воля Сюанцина ослабла. От этой мысли Дракон довольно заурчал.

Глава IX

Если не знаешь ни себя, ни его, каждый раз, когда будешь сражаться, будешь терпеть поражение

Тело Чживэй изнывало от усталости, но еще больше она чувствовала себя изнуренной душевно. Вся ее жизнь в этом мире была не случайностью, а цепочкой действий заинтересованных в ней людей.

Из пещеры она спасла четверых: светлого принца, Лин Цзинь, Сяо До и Сюанцина. Никто из них впоследствии не оказался обычным человеком. Лин Цзинь и Сяо До пришли за Драконом, Чжао Шэнь пришел за ней или за Драконом (пока что Чживэй не могла делать однозначные выводы), Сюанцин оказался Драконом, которого все так ищут. Последнее, пожалуй, было даже достойно иронии, но Чживэй слишком устала.

Они с Лин Цзинь уже укладывались спать, когда та заговорила.

– Ты приняла очень ценный подарок, – посмотрела она на Чживэй. – Подобные подарки обычно остаются внутри семьи.

Чживэй не была наивной, прекрасно понимая, что значение такого подарка в империи Чжао не может быть переоценено. Даже в ее мире мужчины не дарят столь дорогих украшений случайным женщинам.