Весь Роберт Хайнлайн в одном томе - Роберт Хайнлайн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А реакция публики… Путешествие на Луну? Чушь! Так было тридцать лет назад, в конце 1949 года. Через девятнадцать лет и десять месяцев на Луну сел «Аполло-11».
Взгляните снова на кривые графика. В том, что касается космических полетов (а также промышленности, энергии и колонизации), мы скатились до жалкой кривой номер 1, но мы в состоянии за одну ночь вознестись обратно на четвертую кривую, если до нашего президента и/или Конгресса дойдет, что не одна, а все наши кризисные проблемы могут быть решены за счет эксплуатации космоса. Безработица, инфляция, загрязнение среды, энергия, истощение невозобновимых ресурсов — вот лакомый небесный пирог для нашей страны и для всей планеты, включая страдающий от нищеты «третий мир».
Я не буду пытаться доказывать свои слова здесь. Прочтите лучше книги «Третья промышленная революция» Гарри Стайна (1979) и «На шаг дальше» доктора Джерри Пурнела (1979) и примите мои заверения в том, что я знаю обоих авторов уже не менее двадцати лет, что у каждого из них многолетний опыт работы в аэрокосмической промышленности, каждый, кроме формального образования, продолжает исследования по специальности, а главное — они истинные эксперты в этом вопросе.
От почти всеобщего неверия в космические полеты до посадки на Луну через двадцать лет… от объявленного президентом Кеннеди решения до отпечатка человеческой ноги на Луне всего через семь лет… а до конца столетия еще двадцать лет — мы еще можем перебраться на четвертую кривую (и разбогатеть) чуть ли не за ночь. К 2000 году у нас могут быть колонии О'Нейла в точках «Лагранж-4» и «Лагранж-5», обеспечивающие сами себя и экспортирующие энергию на Землю, передаточные станции на орбитах вокруг Земли и Луны, постоянная база на Луне, снабженная электрической катапультой, и дома для престарелых.
Я, однако, не уполномочен предсказывать то, что мы можем сделать, а лишь то, что с наибольшей вероятностью может свершиться к 2000 году.
Наша все возрастающая национальная робость и нарастающий антиинтеллектуализм, наше почти тотальное отсутствие интереса ко всему, что не приносит прямой и немедленной прибыли, развал системы общественного образования почти по всей стране (особенно в Нью-Йорке и Калифорнии) заставляют меня предсказать, что наша космическая программа будет продолжать сокращаться. Не удивлюсь (но чрезвычайно огорчусь), если программу «космического челнока» ликвидируют.
А тем временем другая нация или группа стран начнут эксплуатировать космос — промышленность, энергия, возможно, и колонии в точках Лагранжа, — и в какой-то момент, проснувшись, мы окажемся перед фактом, что нас обошли. Такое уже случилось с нами в 1957 году; нам пришлось наверстывать упущенное. Возможно, нам удастся этот повторить. Возможно…
Но денежную ставку на это я делать не рискну.
2. 1950 Противозачаточные средства и контроль над болезнями до такой степени изменят отношения между полами, что сменится вся социальная и экономическая структура нашего общества.
1965 Эта тенденция сейчас настолько более очевидна, чем пятнадцать лет назад, что у меня появляется искушение назвать ее свершившимся Предсказанием. Мы повсюду видим огромные изменения в отношениях полов старики называют их «моральным разложением», а молодежь не обращает на них внимания и воспринимает все, как должное. Вот некоторые характерные признаки: бестселлерами становятся книги вроде «Секс и единственная девушка»; ранее непечатные слова из трех и более букв можно встретить в романах и журналах; неологизм «свингер»[858] вошел в обиходный язык, а суды признают, что полная или частичная обнаженность уже является неотъемлемой частью культурных нравов. Но до конца еще далеко; эта революция пойдет гораздо дальше, а сейчас она лишь едва началась.
Самой трудной задачей для писателя-фантаста становится необходимость верно предугадать вторичные последствия, вытекающие из введения нового фактора. Многие верно предвидели появление безлошадных экипажей, у некоторых хватило храбрости предсказать, что ими будут пользоваться все, а лошади постепенно почти исчезнут. Но мне неизвестен ни один писатель, будь то прозаик или публицист, увидевший бы те огромные будущие изменения в обычаях американцев, имеющих отношение к ухаживанию и браку, причиной которых стал автомобиль, — те изменения, которые диафрагма и противозачаточные таблетки лишь подтвердили. Насколько мне известно, никому и в голову не приходили те изменения в сексуальных обычаях, которые вызвал к жизни автомобиль.
Уже сейчас существует некое новое устройство, которое окажется столь же революционным в какой-то другой области и столь же неожиданным. И вам, и мне известны и его название, и функции, но никто из нас не знает ни что это за устройство, ни каким окажется этот неожиданный эффект. Вот почему научная фантастика не пророчество и вот почему писательские предположения так приятно и писать, и читать.
1980 (Нет, я до сих пор не знаю, что это за революционное устройство — если только не компьютерная микросхема.) Сексуальная революция: она продолжает набирать темп — феминистки, гомосексуалисты, матери-одиночки, родившие вне брака, уже не вызывают неодобрительного удивления, в старых степенных университетах и колледжах незамужним парам позволяют в кампусах жить в одной комнате, групповые браки, «открытые» браки, несчетные мили «освобожденных» пляжей. Большая часть перечисленного может быть сформулирована одной фразой: что раньше скрывалось, теперь делается открыто. Но сексуальные отношения постоянно меняются, и новые из них еще не стали культурными нравами.
Но, как мне кажется, я вижу тенденцию, которая может оформиться к 2000 году. Расовая биологическая функция «семьи» заключается в защите детей и беременных женщин. Для обеспечения этой функции семейная организация должна вознаграждать также и мужчин… и я не имею в виду копуляцию. На эту тему есть старая циничная поговорка: «Зачем держать корову, коли молоко так дешево?» Брак должен предлагать супругам эмоциональный, духовный и физический комфорт, превышающий тот, которым пользуется живущий одиноко, если первичная функция выполняется.
(Уточнение: имеются индивидуумы обоего пола, предпочитающие жить одиноко. Это расовая самокоррекция.)
Традиционная американская семья (отец, мать, двое или трое детей) перестала приносить эмоциональное удовлетворение — если когда-либо приносила. Это порождение нашего времени: мобильность, контроль над рождаемостью, легкость развода. В начале нашего столетия традиционная семья состояла из отца, матери и от четырех до восьми детей… и, в свою очередь, была ячейкой расширенной семьи, включающей бабушек, дедушек, тетушек и дядюшек плюс двоюродных родственников, живущих неподалеку (а
