Не паникуй! История создания книги «Автостопом по Галактике» - Нил Гейман

16. Жизнь, Вселенная и все такое прочее

ЗАФОД: С моим чувством реальности все в полном порядке. Я сдаю его на техобслуживание каждые две недели.

Первые две книги из цикла «Автостопом по Галактике» были написаны на основе сценариев для радиошоу. Когда Дуглас Адамс согласился написать третью книгу (ту самую, за которую он поклялся не браться никогда), ему пришлось вытащить из закромов сюжет, с которым он «носился уже целую вечность».

Когда-то он предлагал этот сюжет для «Доктора Кто», но Грэм Уильямс счел его «слишком дурацким». Позже, когда зашла речь о съемках полнометражного фильма о Докторе Кто с Томом Бейкером в главной роли, Дуглас сделал из этой истории наброски сценария под названием «Доктор Кто и криккитмены» (см. приложение V). Фильм так и не сняли, но еще позже, когда появилась надежда на второй сезон телесериала по «Автостопу…», Дуглас снова задумался, не использовать ли для него сценарий «Криккитменов».

До второго сезона дело так и не дошло (по причинам, которые мы уже изложили во всех подробностях), но зато началось превращение «Доктора Кто и криккитменов» в третью книгу «Автостопа…»

Фабула сюжета практически не изменилась. Роль Доктора Дуглас распределил между Слартибартфастом, Триллиан и (в последних сценах) Артуром Дентом, хотя те события, которые должны были составить вторую половину фильма о Докторе Кто, уместились в последние тридцать страниц «Жизни, Вселенной и всего такого прочего». (В версии для «Доктора Кто» после неудачной попытки сорвать злодейские планы криккитменов Доктор отправляется на планету Криккит, где и проводит почти все время до конца сценария в своем классическом стиле: бегает, попадает в плен, спасается, разгадывает замысел врага, снова бегает, опять попадает в плен, спасается, спасает Сару Джейн и так далее.)

«Жизнь, Вселенная и все такое прочее» отличалась от предыдущих двух книг «Автостопа…» уже тем, что Дуглас писал ее не по частям. Он с самого начала знал, что должно происходить дальше, но это обернулось новой проблемой: как втиснуть персонажей «Автостопа…» в сюжет «Доктора Кто»? Персонажи «Автостопа…» – в сущности, безответственные лентяи. Вместо того чтобы, допустим, спасать вселенную, они предпочтут отправиться на вечеринку (Форд), приосаниться (Зафод), растерянно повертеть головой (Артур) или пожаловаться на жизнь (Марвин). Остается разве что Триллиан, которую до сих пор еще никто не рассматривал всерьез (или хотя бы мимоходом) как кандидата на роль спасителя вселенной.

Были и другие причины, по которым «Жизнь, Вселенная и все такое прочее» оказалась для Дугласа едва ли не самой трудной из всех его книг. «Как всегда, я откладывал работу до последнего. У меня случился ужасный кризис в личной жизни, после которого я долго не мог прийти в себя. Я просто не в силах был выжать из себя ни единой шутки: мне хотелось спрыгнуть со скалы или что-нибудь в этом духе. В общем, это был очень эмоциональный эпизод в моей жизни, и я не хочу вдаваться в подробности…»

(Позже Адамс вообще отказывался это обсуждать, но в тот период он сообщил в одном интервью, что его бросила подруга: «Ушла от меня с этим типом – по той весьма сомнительной, по-моему, причине, что он, видите ли, ее муж».)

В результате первый, черновой вариант «Жизни, Вселенной и всего такого прочего» получился, по словам Адамса, «страшно унылым»: «Я написал три четверти книги в черновом варианте, и тут настало время отправляться на месяц в Штаты для рекламного тура. И я внезапно понял: все, что я написал, ни к черту не годится. Пришлось позвонить издателю и заявить: “Послушайте, я еще не закончил. Я собираюсь переписать все заново, но сейчас мне надо уехать”… В общем, это был кошмар!

Но я все-таки поехал и провел этот тур, непрерывно мучаясь совестью. Потом я вернулся и засел за работу. От первого варианта “Жизни, Вселенной… ” я не оставил камня на камне. Взять, к примеру, первые двадцать страниц черновика, где Артур просыпается в пещере через два с половиной миллиона лет. (Думаю, в то время я бы отдал все, чтобы оказаться в пещере!) Я переписывал, переписывал и переписывал эту сцену до тех пор, пока из двадцати страниц она не превратилась в две строчки. Так и со всем остальным.

Просто удивительно, что мне вообще удалось написать эту третью книгу! Это чудо, что она появилась на свет и даже оказалась не так уж плоха. Но, честно сказать, я все равно считаю ее неровной, и это естественно: в тех обстоятельствах даже повесить книжную полку для меня и то был тяжкий труд, не говоря уже о том, чтобы писать книгу.

Впрочем, надо признать, что я ненавидел каждую книгу, которую писал. Стоило приняться за следующую, как я начинал ненавидеть и ее – причем так сильно, что на этом фоне предыдущая книга вдруг оказывалась вполне терпимой. С третьей книгой проблема была в том, что я с самого начала знал, как должны развиваться события. Но время от времени я замечал, что в механике сюжета что-то не стыкуется и нужно каким-то образом подогнать эпизоды друг к другу, да не просто так, а чтобы это было смешно. И вот тут-то мне приходилось туго по-настоящему! У меня аж зубы сводило: я буквально слышал, как скрипят эти несмазанные шестеренки, – точно шины по асфальту, когда сворачиваешь за угол на полном ходу.

Борьба между формой и содержанием в третьей книге обострилась до предела: именно для этой книги у меня заранее имелся очень подробный и логически обоснованный план – и в итоге от него пришлось полностью отказаться. Я всегда срываюсь на поворотах, но если прежде я просто продолжал двигаться в ту сторону, куда меня занесло, то теперь волей-неволей приходилось искать обратный путь и возвращаться к намеченному плану. В итоге по тексту сразу видно, в каких местах меня заносило.

Одним словом, это была непрерывная война между тем, как все должно было быть в теории, и тем, как получалось на практике. Наверное, поэтому в книге чувствуется некоторая озлобленность: я то и дело пинками загонял персонажей и события в то русло, которому они – по моим представлениям – должны были следовать, даже если им самим этого не очень-то и хотелось. Кроме того, я почти ничего не объяснял, хотя первоначально собирался включить в книгу множество пояснений, – и можете себе представить, каково это, когда тебя пинками загоняют в сюжет, ни словом не объясняя, зачем это нужно! Естественно, мои персонажи злились.

Наверное, я очень странный человек.

С другой стороны, некоторые из самых удачных, на мой взгляд, сцен, какие мне только удалось написать, очутились как раз в этой книге: почти весь эпизод с Аграджагом и, особенно, сценка с полетом Артура. Во всем описании полета, кстати говоря, я не изменил ни слова: оно осталось точно таким же, каким было в первом черновике (хотя, честно сказать, тут я немного смухлевал: эта сценка вся написалась на одном дыхании, и я просто побоялся ее трогать, хотя кое-что можно было бы и подправить).