Черная радуга - Дж.Дж.МакЭвой

Как же закончится этот год?

– Присяжный писал в Твиттер во время отбора? Вы, черт возьми, разыгрываете меня? Какой?

– Присяжный номер четыре, – ответил Тристан.

– Проклятие.

Милостивый Бог, это дело сводит меня с ума.

– Кто заменяет присяжного номер четыре?

Они просто переглядывались друг с другом, после чего резко начали просматривать свои записи. Как, черт возьми, я могу выиграть дело с этими идиотами?!

– Кто заменяет присяжного номер четыре? – заорал я.

– Дебора Падовано, – сказала Тея, когда вошла, держа два подноса с кофе.

– Ты, встань и возьми кофе, – указал я на одного из своих помощников, а затем ей. – Ты, сядь и рассказывай, так как здесь никто больше, кажется, не знает гребаных подробностей.

Они поменялись местами, и она помчалась к месту, схватив один из файлов из груды бумаг перед нами, и вручила его мне.

– Дебора Падовано, 72 года, ее муж умер шесть лет назад от сердечного приступа, и она никогда не выходила повторно замуж, не имеет детей, – рассказала она по памяти.

– Где она работает?

– Она владеет небольшой пекарней, и думаю, она могла бы быть хороша для нас… вас… в этом деле, – исправилась она.

– Почему? – спросил ее Тристан, наклонившись вперед.

– Ее муж потерял все их сбережения на жизнь из-за махинаций, вынудив их вернуться к работе. Он умер от сердечного приступа шесть месяцев спустя, и теперь женщина владеет своей собственной пекарней, открытой на деньги, которые она получила от его страхования жизни. Я не считаю, что она убила мужчину, но и не считаю, что ей было грустно осознавать, что он погиб. Существует тысячи женщин по всей стране, которые ненавидят своих мужей. Все, что нам необходимо, так это одна, верно?

– Оставайся сидеть, – сказал ей. – Все остальные, я хочу знать каждый ужасный поступок, который мистер Нэш когда-либо совершал в своей жизни, и мне необходима эта информацию до конца дня.

– Ты, пошли со мной, – я позвал ее.

Она колебалась мгновение, а затем последовала за мной из конференц-зала.

– Что вам нужно, мистер Блэк?

Она шла, соблюдая дистанцию между нами, пока мы направлялись в мой кабинет.

Бетти окинула меня взглядом, морщинки под ее глазами выделились сильнее, когда я придерживал дверь открытой для Теи.

– Придержи мои звонки на час.

– Да, сэр, – сказала она с намеком враждебного отношения.

– Что-то не так, Бетти?

– Нет, сэр, – ответила она, притворившись, что печатает на компьютере.

– Ты уверена? – настаивал я.

Она вздохнула, оттолкнувшись от стола и встав. Бетти повернулась ко мне лицом. – Теперь, когда вы упомянули об этом, сколько времени я работаю на вас?

– Восемь лет, плюс-минус.

– Я понимаю, что вы заняты, будучи Великим Леви Блэком и все такое, но вы могли бы запомнить за все годы моей самоотверженной работы, хотя бы вы могли…

Подойдя к ее столу, я открыл нижний ящик и положил милую голубую коробку на ее стол.

Я усмехнулся. – Продолжишь?

– Ты – ужасный молодой человек, – рассмеялась она, подняв крышку и начав исследовать содержание коробки.

Ее глаза засияли, и улыбка вспыхнула на лице, когда она достала билеты на свое любимое представление «Лебединое озеро».

– У тебя также будет ужин на двоих в «Chateau La Rue» в любое время, когда пожелаешь.

– Леви… – ответила она.

– С днем рождения, Бетти.

– Спасибо.

Кивнув, я вернулся к другой женщине в своей жизни. Она стояла у окна, из которого открывался вид на весь Бостон.

– Наслаждаешься видом?

– Ты просто не мог не пойти и не сделать чего-то милого, – прошептала она, хотя я заметил, что уголки ее губ приподнялись. Я встал позади нее. – Что вам нужно, мистер Блэк?

– Ты, – вскользь ответил я, – но поскольку это не на повестке дня прямо сейчас, то мне приходится довольствоваться этим, – я вручил ей досье.

Она отошла подальше от меня, а я взял гитару и сел в свое кресло.

– Я не понимаю.

– Расскажи мне, как ты вела бы это дело, – ответил я, бренча по струнам на грифе гитары.

– Ты шутишь?

– Гипотетически конечно. Ты мне нравишься, но я пока что не готов предоставить будущее женщины в твои руки. Ты удержала свое имя на доске, что означает, что ты все еще глава группы. Заключим сделку, если ты преуспеешь в этом, то я лично обучу тебя, и это – учебное упражнение. Теперь, как ты руководила бы этим делом?

– Мне необходимо прочитать…

– Ты просматривала дело на протяжении последних двух месяцев. Если тебе все еще необходимо прочитать что-нибудь, то ты полна мечтаний, если думаешь, что можешь стать адвокатом.

Она свирепо посмотрела на меня, бросив файл на стол и скрестив руки.

– Я не стала бы тратить впустую время на присяжных, пытаясь выставить миссис Нэш хорошей, потому что это будет оскорбление их интеллекта. Я выступила бы и сказала: «миссис Нэш ненавидела своего мужа». Они могли сразу же возненавидеть миссис Нэш, но стали бы доверять мне, потому что я единственная, кто не несет чепуху.

– Хорошо, что дальше? – я поднял ноги, затянув струны, прежде чем вновь начать играть.

– Дальше, я прояснила бы, что миссис Нэш была не единственным человеком, который ненавидел его. Когда его дочь пригласили бы для дачи показаний, я спросила бы ее, каково это, когда тебя лишают семейного наследства…

– Виновна.

– Что?

– Я сказал «виновна», поскольку если так ты собираешь представлять это дело, то присяжные примут такое решение.

– Ты говорил на занятии, что лучший способ оправдать одного подозреваемого, так это предоставить присяжным другого подозреваемого, способного к совершению преступления.

– Это правда.

– Тогда почему мой вердикт «виновна»?

– Поскольку ты задаешь неверный вопрос, – вздохнул я, закрыв глаза, чтобы вслушаться в музыку. – Ход твоих мыслей правильный, но подход слаб. Дочь мистера Нэша лишили наследства. Почему? Нанеси удар по уязвимому месту.

– Разве это не давление на свидетеля?

– Нет, если ты правильно это преподнесешь. Ты можешь задеть ее чувства, и другие подумают, что ты стерва, но кому какое дело? В конце дня это победа, которая имеет значение. Поэтому не сдерживайся. Задавай ей наводящие вопросы. Позволь ей самой подписать себе приговор. Допроси меня, как будто я являюсь ею во время дачи показаний.

Она кивнула, и я поставил гитару, а потом выпрямился, ожидая ее вопросов.

– Мисс Нэш, правда ли, что вы покинули свой родительский дом год назад?

– Да, я хотела увидеть мир.

– Разве причина не в том, что ваш отец был в ярости из-за вашего злоупотребления наркотиками?

– Нет…

– Нет, он не был в ярости? Или нет, вы не злоупотребляли наркотиками?

Я хотел усмехнуться. Она поняла суть.

– Да, у меня была проблема с наркотиками, но я выздоровела. Папа помогал мне справиться с моей болезнью.

– Если кто-то помогал вам, тогда почему вы уехали?

Хороший вопрос.

– Я…

– И если ваш отец помогал вам, зачем вам потребовалось украсть ювелирные драгоценности стоимостью в более чем двести тысяч долларов?

– Я никогда…

– Я напоминаю вам, что вы находитесь под присягой, мисс Нэш, и что дача ложных показаний является уголовным преступлением. Знаете ли вы, что ваш отец заявил в полицию о краже драгоценностей, однако он отказался от обвинений, когда понял, что это сделали вы?

Я замер на мгновение, придя в восторг от нее, и слегка завелся, прежде чем уловил суть кое-чего намного более важного на данный момент.

– Подожди, у тебя есть доказательства этого? – спросил я, акцентируя внимание.

– Не совсем.

– Что это значит?

– Мистер Нэш вел инвентарную ведомость всех драгоценностей. Когда я просматривала ее, то заметила, что почти двести тысяч долларов пропало в то же самое время, когда и его дочь. Поэтому я позвонила в полицейское управление, заявив, что являюсь одним из адвокатов миссис Нэш, и спросила, было ли подано заявление о пропаже драгоценностей, они сказали, что первичный вызов зафиксирован, но пару часов спустя мистер Нэш перезвонил им и сообщил, что нашел их. Однако согласно его записям не существовало никаких дальнейших отметок о том, что они когда-либо были найдены.

– И ты говоришь это только сейчас? – это не разрешит дело, но все же укрепит наше положение.

– Не существует никакой документации…

– Это не имеет значения. Если мы можем использовать данный факт, чтобы привести в замешательство сторону обвинения и свидетеля, то это может с тем же успехом стать зацепкой в линии защиты.

– Ох.

Такие поступки, как этот, напоминают мне, что она все еще является студенткой, и ей еще многому необходимо научиться. Но как только она получит степень бакалавра, то станет силой, с которой будут считаться.

– Ладно, начнем заново, – сказал я, слушая ее разъяснения по поводу того, как она допрашивала бы свидетеля.