«Громоотвод» - Энтони Горовиц

Брусья были такими толстыми, а аквариум – таким большим, что казалось, что крема точно не хватит, но Алекс вспомнил, как Смитерс демонстрировал ему действие – он тогда взял буквально совсем чуть-чуть. Крем вообще сработает под водой? Впрочем, сейчас беспокоиться об этом уже нет смысла. Алекс поднёс тюбик к металлическим уголкам каркаса аквариума и выдавил длинную полоску крема на металл, затем размазал её по клёпкам.

Он оттолкнулся ногами и поплыл к другой стороне аквариума. Он не знал, через сколько времени подействует крем, да и Надя Фоль уже поняла, что что-то здесь не так. Алекс увидел, что она встала и говорит по телефону – возможно, вызывает помощь.

Одну половину тюбика он израсходовал на один угол аквариума, другую – на другой. Медуза нависла над ним и тянула к нему щупальца, словно пытаясь остановить. Сколько он уже провёл под водой? Его сердце колотилось. Что произойдёт, когда металл разрушится?

Он успел только всплыть на поверхность и глотнуть воздуха, прежде чем получил ответ на свой вопрос.

Даже под водой крем всё равно прожёг клёпки внутри аквариума. Стекло отделилось от каркаса; больше его ничего не удерживало, и огромное давление воды швырнуло его вперёд, словно дверь на ветру. Алекс не видел, что происходит. У него не было даже времени подумать. Его крутило и бросало, он был беспомощен, словно пробка в водопаде. Следующие несколько секунд превратились в кошмар из крутящейся воды и разлетающегося стекла. Алекс не решался даже открыть глаза. Он врезался во что-то, потом его снова подхватила вода. Он был совершенно уверен, что переломал себе все кости. Его накрыло с головой, потом он снова выбрался на поверхность, но, наконец открыв рот, искренне удивился, что вообще ещё может дышать.

Стеклянная стенка аквариума оторвалась, и тысячи литров воды хлынули в кабинет Ирода Сейли. Вода разломала мебель и выбила окна, а теперь медленно утекала сквозь трещины в полу. Побитый и оглушённый, Алекс с трудом поднялся на ноги. Вода доставала ему до икр.

Куда делась медуза?

Ему повезло, что он не налетел на неё, когда их вынесло потоком в кабинет. Но она всё ещё могла быть где-то рядом. Воды в кабинете Сейли ещё достаточно, чтобы она могла добраться до него. Алекс отошёл в самый угол комнаты, напряжённый, готовый в любой момент отпрыгнуть. А потом увидел, что произошло.

Наде Фоль повезло меньше, чем ему. Она стояла прямо у стекла, когда металлический каркас разъело, и не успела вовремя увернуться. Она лежала на спине, сломанные ноги выгнулись под странным углом. Португальский кораблик полностью накрыл её. Она невидящими глазами смотрела на Алекса, словно сквозь огромную массу дрожащего желе. Жёлтые губы раскрылись в безмолвном крике. Щупальца обвили её, сотни стрекательных клеток поразили руки, ноги, грудь. Борясь с тошнотой, Алекс добрался до двери и, шатаясь, вышел в коридор.

Звучал сигнал тревоги. Он услышал его только сейчас, когда к нему окончательно вернулись зрение и слух. Рёв сирены вырвал его из ошеломлённого состояния. Сколько времени? Уже почти одиннадцать. Хотя бы часы ещё работают. Но он в Корнуолле, до Лондона отсюда ехать часов пять, а на фабрике подняли тревогу, и он ни за что не сможет убежать от вооружённой охраны и преодолеть забор с колючей проволокой. Найти телефон? Нет. Фоль, скорее всего, сказала правду – телефоны здесь действительно заблокированы. Да и как он сейчас дозвонится до Алана Бланта или миссис Джонс? Они, скорее всего, уже уехали в Музей науки.

Остался всего один час.

Снаружи, перекрывая шум сирен, раздался другой звук. Пыхтение и рёв пропеллера. Алекс подбежал к ближайшему окну и выглянул. Да, в самом деле: грузовой самолёт, который стоял на аэродроме, когда он сюда приехал, готовился к взлёту.

Алекс промок насквозь, у него всё болело, он почти выбился из сил. Но он знал, что должен сделать.

Развернувшись, он бросился бежать.

Одиннадцать часов

Алекс выбежал из дома и остановился, оглядываясь вокруг. Он слышал сигналы тревоги, видел бегущих в его сторону охранников и две машины, которые неслись в сторону дома по подъездной дороге. У него была лишь одна надежда: что никто ещё не понял, что же именно случилось. Что его не будут искать сразу. Это его единственный шанс.

Казалось, что он уже опоздал. Личный вертолёт Сейли уже улетел. Остался лишь грузовой самолёт. Если Алекс собирается добраться до Музея науки в Лондоне за оставшиеся пятьдесят девять минут, он должен на него попасть. Но самолёт уже пришёл в движение, колёса отделились от колодок. Через минуту или две закончатся предполётные проверки, а затем он взлетит.

Алекс огляделся и увидел армейский джип с открытым верхом, припаркованный недалеко от входной двери. Рядом с машиной стоял охранник, державший в руке сигарету; он обернулся, чтобы посмотреть, что происходит, – но не в ту сторону. Идеально. Алекс бегом бросился по гравию. Он прихватил из дома оружие. Один из гарпунов Сейли проплыл мимо него, когда он выбегал из комнаты, и Алекс схватил его, чтобы иметь хоть какую-то возможность защитить себя. Он мог просто застрелить охранника прямо сейчас. Гарпун в спину, потом Алекс запрыгнет в машину, и поминай как звали. Но Алекс понимал, что не сможет этого сделать. Кем бы ни хотели сделать его Алан Блант и МИ-6, он не был готов хладнокровно убивать. Даже на благо страны. Даже чтобы спасти собственную жизнь.

Охранник поднял голову, увидел Алекса и потянулся к пистолету, который держал в кобуре на поясе. Достать его он не успел. Алекс размахнулся и ударил его прикладом гарпунного ружья в подбородок. Охранник рухнул на землю, пистолет выпал из его руки. Алекс схватил оружие и запрыгнул в джип; ключи, к счастью, торчали в замке зажигания. Он повернул их и услышал, как завёлся мотор. Водить машину он умел. Ян Райдер стал его учить, как только ноги мальчика начали доставать до педалей. Другие машины приближались к нему – судя по всему, водители видели, как он напал на охранника. Самолёт развернулся и уже ехал к взлётной полосе.

Он не успеет его догнать.

Может быть, его чувства обострились из-за опасности, надвигавшейся со всех сторон. Может быть, всё дело в том, что ему уже удалось столько раз спастись, когда казалось, что он обречён. Но Алекс даже не раздумывал. Он знал, что делать, словно делал так уже не один десяток раз. Может быть, тренировки оказались эффективнее, чем он считал?

Он сунул руку в