Шерлок Холмс пускается в погоню (сборник) - Мэтью Эллиотт

– А что скажет Скотленд-Ярд, если обнаружит вас здесь? – выпалил я.

Чэнь ответил мне по-детски простодушной усмешкой, такой странной для подобного субъекта.

– Думаю, ничего не скажет, доктор Уотсон. Видите ли, я занимаю очень высокое положение.

– Никакое положение не может поставить вас выше закона, – упрямо заявил я.

– Вы не правы. Я… как бы это сказать… прохожу между каплями дождя. Мне гарантировали полную защиту от преследований за старые грехи.

– А за новые? – осведомился Холмс.

Чэнь покачал головой, прикидываясь непонимающим. Он был так глубоко унижен Холмсом в их последнюю встречу, когда Лестрейд заковал профессора в наручники и повез в Скотленд-Ярд, что теперь откровенно наслаждался возможностью поиграть с нами, как кошка с мышью.

– Вы ведь заняты синтезом ядовитого газа, который быстро распространяется при контакте с воздухом? – скорее констатировал, чем уточнил Холмс.

– Возможно, – сдержанно признал профессор. Затем, вероятно поняв, что продлить наши мучения можно только одним способом – если подкинуть нам информации, он продолжил: – На основе синильной кислоты. Ваши английские ученые давно бились над этой проблемой. Их ставили в тупик его легкая воспламеняемость и то, что он конденсируется в холодной среде. Видите ли, в Германии бывает довольно холодно.

– Значит, вы предложили им свои знания химикатов, неизвестных европейской науке?

– Я сам ничего и никому не предлагал, мистер Холмс. Это мне сделали предложение. Во искупление грехов. Как вы знаете, за мной числится целая череда дурных поступков.

– Если позволите мне сказать, – заметил я, – непохоже, чтобы вы терзались раскаянием.

– Вы насмехаетесь надо мной, доктор Уотсон, но когда начнется война, на меня будут смотреть как на героя.

– Вы обычный убийца.

– Убийца, но уж никак не обычный.

– И вы продолжаете заниматься своим основным ремеслом, – прорычал Холмс. – Вы снабдили Лютера Себастиана ядовитым газом, который он использовал, чтобы избавиться от своих богатых братьев.

Обвинение было не безосновательно. Именно спрятанный в широком рукаве сосуд с другим газом позволил Чэню вывести из строя Лестрейда и бежать из-под ареста пару лет назад.

Китаец снова покачал головой. Я вспомнил давние слова Холмса: «Этот человек буквально источает зло, как запах. Оно окружает его. В его присутствии быстро начинаешь задыхаться».

– Я не знаю никакого Лютера Себастиана, – сказал Чэнь.

– Вы же не думаете, что я вам поверю? – поморщился мой друг. – Вы убийца по природе и по профессии. Эта наклонность приведет вас к гибели.

Чэнь сделал вид, будто поправляет какие-то бумаги на столе, а потом снова заговорил:

– У меня нет братьев, но мне кажется, что между ними нередко случаются нешуточные… «Раздоры» – подходящее слово? Например, вам представляется, что этот Лютер Себастиан виновен в смерти своих братьев. А вы, мистер Холмс, желаете видеть меня на виселице, а ведь именно вашего брата я должен благодарить за мое нынешнее положение.

Если Холмс не смог скрыть шок при неожиданном появлении Чэня, то теперь он очень удачно маскировал свое смущение. Тем не менее я заметил, как напряглись мускулы на его шее.

Не видя никакой возможности выйти с достоинством из этого столкновения, ибо было очевидно, что любые попытки сместить Чэня с его нынешнего поста не увенчаются успехом, Холмс ограничился несколькими грозными предупреждениями, которые явно не произвели впечатления на китайца, и направился к двери. Я последовал за ним, чувствуя себя посрамленным, расстроенным и бессильным.

Холмс не проронил ни слова в экипаже, пока мы ехали в Уайтхолл, и я благоразумно предпочел не приставать к нему с расспросами. Его нахмуренные брови и рассеянный вид были красноречивее любых слов.

Майкрофта Холмса я не видел несколько лет и поразился тому, как он прибавил в весе. Удивление мое было тем более велико, что уже в наши предыдущие встречи его чрезвычайная тучность бросалась в глаза. Однако подозрение, будто ему присуща леность, свойственная дородным людям, опровергалось остальными его чертами: властной линией бровей, сталью серых глубоко посаженных глаз. Взгляд их, похоже, неизменно оставался таким всеобъемлющим и проницательным, какой я замечал у Шерлока в минуты крайнего напряжения всех сил.

Офис Майкрофта нисколько не походил на кабинет крупного правительственного чиновника, не более просторный, чем у Чэня, с рядом шкафов, уставленных папками, вдоль одной стены и циклопических размеров глобусом – единственным, что отражало индивидуальность хозяина. Один из парных книжных шкафов, стоявших друг против друга, содержал труды по экономике, а другой – по международной политике. Совсем иного я ожидал от человека, обладавшего таким колоссальным влиянием.

– Надо же, два визита за один год, – весело сказал Майкрофт, разливая по бокалам вино. – Наша матушка была бы в восторге. Ну разве не смешно? Два брата, живущих в одном городе…

– В одном городе, но в разных мирах, – парировал младший Холмс.

Майкрофт между тем поднял бокал, чтобы предложить тост:

– Давайте отпразднуем нашу встречу, прикончив эту бутылку отличной мадеры урожая тысяча восемьсот четырнадцатого года. Он предшествовал Ватерлоо, припоминаете?

– Какая щедрость! – воскликнул Холмс. – Для тебя, одного из самых необщительных людей, должно быть, стало шоком известие о том, что наше гостеприимство распространилось до Китая.

Бокал в руке Майкрофта остановился в дюйме от губ.

– А… – выдохнул он. – Это. Ладно, что ты знаешь или думаешь, что знаешь?

– Я знаю, что британское правительство наняло убийцу для работы в лабораториях Олдершота.

Майкрофт поставил на стол свой бокал с вином.

– Британское правительство ничего такого не делало. Чэнь Та-кай, насколько я понимаю, обвинялся в попытке убийства.

– Удобная, но бессмысленная казуистика. Ты не хуже меня знаешь, что он причастен к десятку отравлений.

– Причастен, мой дорогой братец. Еще одно важное уточнение. Твои сомнения делают тебе честь, Шерлок, но человек, занимающий мою должность, не может себе позволить такой роскоши. Есть дела, которые не входят в сферу компетенции детектива-консультанта. Ими занимаются на другом уровне.

– И это касается разработки ядовитых газов в Олдершоте?

– Это строго охраняемый государственный секрет. Откуда ты узнал о них?

– От тебя.

– Я тебе точно не говорил ничего подобного! Насколько я помню, однажды ты меня спрашивал, существует ли это учреждение, но я отрицал сей факт.

– Верно, но я заметил, как бокал с бренди дрогнул в твоей руке.

Майкрофт пробормотал что-то неразборчивое, явно проклиная собственную неосторожность. Под стальным взглядом брата он только пожал плечами и сказал себе в оправдание:

– Inter arma enim silent leges[37].

Я чувствовал себя обязанным указать старшему Холмсу, что мы ни с кем не воюем.

– Но война неизбежна, доктор, – парировал он. – Наши эксперты – и я первый – убеждены в этом. Если мы хотим иметь преимущество, то должны исследовать возможности, предоставляемые химическим оружием. Иббетсон, наш человек в Фридрихсхафене, раздобыл документы, указывающие, что кайзер санкционировал такие же исследования.

– И поэтому ты привлек к сотрудничеству одного из самых опасных людей в мире, – бросил Холмс.

– А также одного из самых блестящих умов в мире. Работа профессора Чэня на несколько десятилетий опережает наше время. Ему удалось то, что не удавалось никому из британских ученых.

– Возможно, тебе будет интересно узнать, что «работа» Чэня привела к гибели двух человек.

Майкрофт остался невозмутим.

– Ну конечно же, – проговорил младший Холмс, пораженный внезапной догадкой. – Как это глупо с моей стороны! Ты все уже знаешь. Не сомневаюсь, если случается что-то важное в официальной сфере, ты узнаёшь все уже через несколько минут.

– Ну, не так быстро, Шерлок, но в целом ты прав. Нет сомнения, что смерть Эдгара и Алистера Себастианов имеет отношение к исследованиям Чэня, но я не вижу никакого повода связывать его с преступлением.

– Если не считать того факта, что эти исследования на несколько десятилетий опережают свое время и никто в этой стране не способен их повторить.

– Так мы считаем. Между прочим, этот твой инспектор Лестрейд, хорошо натасканная ищейка, сколотил крепкое дело против третьего брата, оставшегося в живых. Лютера Себастиана.

– Ты правда веришь, что молодой бездельник способен преуспеть там, где потерпели неудачу твои лучшие ученые? Возможность совпадения велика, но не настолько же? Профессор дурачит тебя, Майкрофт, просто потому, что это не составляет для него особого труда. Он не видит причины прекращать свою криминальную деятельность. На самом деле твое покровительство только помогает ему оставаться безнаказанным.