История Греции. Курс лекций - Соломон Яковлевич Лурье

Эфу 5—которую в дар Эхепол Анхисид Атрейону Дал, чтоб ему яе идти на войну под ветристую Трою, Но наслаждаться спокойствием дома.

Кто не выходил по требованию Агамемнона в поход, должен платить большую тягостную виру. Так, коринфянин Евхе-нор, сын Полиида («Илиада», VIII, 665), пошел в поход, хотя и знал, что его ждет смерть, так как иначе ему пришлось бы платить разорительную пеню.

Не менее показательно и замечательное описание скипетра Агамемнона в «Илиаде» (II, 101):

Восстал Агамемнон со скиптром.

Скиптр сей Гефест даровал молненосному Зевсу Крониду...

Далее рассказывается, что этот скипетр Зевс передал Гермесу, Гермес Пелопу, Пелоп Атрею, Атрей Фиесту:

И Фиест, наконец, Агамемнону в роды оставил,

Чтоб он над тьмой островов и над Аргосом всем воцарился.

Здесь под Аргосом, как и в большинстве других мест «Илиады», разумеется весь Пелопоннес; таким образом власть Агамемнона простиралась на Пелопоннес и на большое число островов.

Столь же показателен, как справедливо указал Нильссон, быт олимпийских богов, ибо (как замечал уже греческий философ Ксенофан), изображая богов, люди только переносят на

Эфа — имя кобылицы.

небо человеческую жизнь; религия отражает обычно лишь немного более раннюю эпоху жизни человеческого общества.

Здесь, на небе, мы имеем тех же «басилеев» разных рангов, начиная от нимф и кончая Зевсом. Из них менее знатные живут на своих участках, более знатные — в крепком городище верховного басилея, на Олимпе. Их созывают, с ними совещаются, но в конце концов все решает единовластно верховный басилей; он настолько сильнее всех прочих басилеев, что остальным басилеям, в конце концов, остается, несмотря на протесты, только подчиняться ему; конечно, дело не обходится при этом без попыток устроить переворот и сбросить верховного басилея («Илиада», I, 400 и сл.).

Характерно, что в этом небесном государстве великие правители отдельных областей считают за честь исполнять обязанности слуг при дворе Зевса («Илиада», VIII, 440):

Коней его распряг Посейдон, земли колебатель,

И колесницу, покрыв полотном, на подножье поставил.

Все эти черты совершенно чужды гомеровскому обществу, которое, как указывал Энгельс, представляло собой ряд совершенно независимых друг от друга общин с явственными пережитками военной демократии. Эти общины могли объединяться для общего похода, но при этом сохраняли полную независимость.

Подобно тому, как в описании быта, оружия, одежды и утвари мы нашли явственные следы микенской эпохи, сохраненные певцами по традиции, так и при описании общественных отношений эта же традиция сохранила ряд воспоминаний о великой микенской державе, резко противоречащих всему гомеровскому укладу. Эти выделенные нами черты прекрасно гармонируют и с сооружением киклопических стен и дорог, требующих применения массы рабочих рук и свидетельствующих о власти микенских царей на большом пространстве, и с роскошными дворцами, и с богатыми усыпальницами, содержащими еще до наших дней огромные массы золота и драгоценностей.

4. МИКЕНСКАЯ КУЛЬТУРА. ГИБЕЛЬ КРИТСКОГО ГОСУДАРСТВА

Примерно с 1600 г. микенская культура представляет собой только ответвление критской без сколько-нибудь существенных отличий. Поэтому все, что было сказано о культуре Крита, по существу относится и к микенской культуре. Здесь мы отметим только те отличия, которые имеют принципиальный интерес.

Наиболее резкое различие мы находим в области архитектуры. На Крите в центре здания находится открытый двор, окруженный множеством бессистемно распланированных комнат. В Микенах в центре здания находится большая комната (мегарон), покрытая кровлей, имеющей отверстие в центре. Под этим отверстием находится очаг, являющийся в то же время и алтарем. По мнению ряда ученых, такая архитектура естественна для более северных стран, где жилища нуждаются в искусственном согревании; поэтому и думают, что эта архитектура занесена греками с севера. Входом в мегарон служит коридор с двумя колоннами. В противоположность критским зданиям, микенские здания отличаются симметрией и выражают определенную архитектурную мысль. Стены зданий украшены фресками, исполненными, несомненно, художниками критского происхождения. Вдоль стен идут скамьи, на которых могло поместиться много гостей. Если план центральной части дворца резко отличается от плана критских дворцов своей стройностью, то расположенные в полном беспорядке вокруг этой центральной части многочисленные комнатки и коридоры вполне сходны с соответствующими частями так называемых дворцов на Крите. Здесь имеется даже характерная для Крита ванная комната.

Большое сходство с дворцом в Микенах имеет и дворец в Тиринфе. План этого дворца также резко отличается от плана критских дворцов; из ворот вход ведет в переднюю, снабженную колоннами, далее следует большой двор, окруженный колоннадой, с алтарем посредине, и, наконец, большой крытый мужской зал (мегарон) с алтарем, над которым находится отверстие в крыше, подпертой четырьмя колоннами. У одной из стен на возвышении находится трон.

Если древнейшие микенские гробницы — те шахтные гробницы, о которых мы говорили выше, — замечательны только богатством найденного в них инвентаря, то более поздние гробницы XV —XIII вв. поражают и своими колоссальными размерами и своей художественной отделкой. Это так называемые купольные гробницы. Они представляют собой замечательные архитектурные сооружения. Многоугольные камни, из которых были сделаны микенские стены, здесь постепенно заменяются четырехугольными плитами правильной формы. Наиболее красива по своей архитектуре гигантская гробница, называемая неправильно сокровищницей Атрея.

Большое совершенство постройки крепостных укреплений показывает, какую большую роль играли в жизни государств микенской эпохи непрерывные войны. Любопытно, что рука об руку с упадком микенской живописи идет прогресс в области крепостного строительства, достигая своего высшего расцвета в XIV —XIII вв. Мы говорили уже выше о замечательных «киклопических» стенах, окружавших Микены, имевших такую вышину и толщину, о которых не могли и мечтать греки в классическую эпоху. Наиболее замечательным произведением монументальной скульптуры этой эпохи (XIV в.) являются Львиные ворота в Микенах — сходные по виду с современными им гербами: два симметрично расположенных льва подпирают находящуюся в центре колонну, на которой покоится уменьшенное стилизованное изображение дворца. Эти ворота служат частью городской стены, рядом с ними находилась башня. Микенские архитекторы вполне владеют искусством сооружения так называемого ложного свода. К микенскому акрополю примыкал, как видно из раскопок, нижний город, не укрепленный, имевший вид большой деревни. Раскопки вполне подтверждают гомеровский эпитет «euryagyios», «с широкими улицами», прилагаемый им к Микенам.

Тиринф также обнесен высокой стеной с башнями, сохранившими остатки замечательных ложных сводов; и здесь за городской стеной лежит неукрепленный нижний город.

Археологические памятники Крита также дают нам возможность сделать кое-какие выводы о Микенском государстве — о его внешних сношениях и торговых связях.

Примерно с XVI в. в ряде общин, населенных теперь, несомненно, греками, начинает господствовать критская культура (остатки ее найдены уже для XVII в. в Микенах, Тиринфе и на