Проклятый горный дикий край (СИ) - Лопатин Георгий

Маршал Соколов покрутил пальцем осмотрев при этом кабинет.

— Чисто. Можете говорить.

— Мой человек, вышел со мной на связь и передал мне одну крайне тревожащую информацию, что может нам сильно помешать если, ее вбросят в критический момент… на финише.

— Что за информация? — тут же напрягся Андропов.

Маршал Соколов сделал по-военному четкий доклад о возникших нелицеприятных явлениях с принуждением завербованных для работы в ДРА женщин к сексуальным связям. И что это не отдельные эксцессы, а отработанная схема.

— Несколько женщин при этом уже пропало… это я успел выяснить по своим каналам. Остается только гадать что с ними.

Маршал, протянув листок, добавил:

— Здесь все персоны, что смог выявить мой человек. У него еще есть аудиозапись допроса. Передаст ее кому я укажу. Ситуация паршивая и реагировать надо немедленно, иначе…

Андропов сжал губы и прищурился, что говорило о том, что он в бешенстве, правда непонятно отчего больше: из-за сложившейся ситуации или возможных последствий для него.

— Я все понял Сергей Леонидович… меня могут обвить в некомпетентности если выясниться, что сие явление возникло в бытность мной главой ГКБ… и раз уж на этом посту так обосрался, то… Или что еще хуже — в потворстве этому мерзкому явлению.

Ударить действительно могло сильно, ведь именно при Андропове КГБ сильно расширило свою сферу деятельности практически на все аспекты жизни общества. И тут такое.

— Так точно, — кивнул Соколов, вспомнив, что именно на этот фактор напирал «информатор».

— Что за человек кстати?

— Я сам его награжу, Юрий Владимирович. Не стоит беспокоиться.

— Понимаю вашу заботу и опасения за своего человека, Сергей Леонидович, опять же опасаетесь, что завербую, но я ведь все равно узнаю, это будет несложно, — сделал намек на улыбку Андропов.

— Майор Киборгин, Анатолий Леонидович, — со вздохом ответил маршал.

Не то, чтобы у него были какие-то особые планы на этого майора, но вдруг? Таких людей, коими можно заткнуть любую дыру, полезно держать подле себя.

— Еще раз благодарю, Сергей Леонидович. Меры будут немедленно приняты. Вполне возможно, что это чья-то провокация… целенаправленный подкоп под нас. Очень уж мерзкое явление. Такое если бы вскрылось в нужный момент заляпало бы с ног до головы. Не отмыться.

— Я тоже так подумал.

«Надо еще разобраться с в конец охреневшими тыловыми крысами-билетчиками обдирающих боевых офиуеров, а то может под меня мину закладывают… так мы ее под Устинова переведем», — подумал при этом Соколов.

Когда маршал ушел, Андропов, сняв телефон и позвонив нынешнему главе КГБ Федорчуку, затребовал:

— Виталий Васильевич, мне необходимы все данные на майора Киборгина, Анатолия Леонидовича. Срочно. — И зайди ко мне. Есть разговор.

Прошло несколько часов, за которые секретарь ЦК КПСС дал необходимые приказы Федорчуку по формированию специальной следственной группы для направления ее в Ташкент, принесли затребованную папку с личным делом.

Особенно его заинтересовали последние листки в которых говорилось о начавшихся в отношении майора проверок в ответ на «сигналы».

— Какой однако интересный и противоречивый персонаж… — скупо усмехнулся Андропов. — Герой… отличник боевой и политической, член партии и… при этом устроил в батальоне бордель… да еще солдатский, что видимо особенно сильно ударило по самолюбию всяких офицеров, ха-ха! Так… а почему нет на эту тему докладных от батальонного особиста? Оговор недоброжелателей? Или еще и этот особист в деле?.. Ведь оплата «чекисток», — поморщился Андропов, — идет из трофеев… Ладно, бордель — дело добровольное в отличие от того, что творится в Ташкенте… и вполне возможно, что не только там. Что до трофеев… Ну что же, я добро помню и забуду об этом…

Андропов снова снял трубку и опять позвонив председателю КГБ, приказал:

— Все мероприятия с проверками в отношении майора Киборгина, Анатолия Леонидовича прекратить. Немедленно.

Андропов снова полистал дело майора, нашел пометки о том, что Киборгин установил союзнические связи с местными племенами и участвовал вместе с ними в операциях против мятежников. Тоже за долю в трофеях.

Снят с понижением в должности. Местечковые интриги. Знакомо.

«Ничего, сейчас Соколов его восстановит, еще и орденок какой даст… „За службу Родине“ скорее всего, но и правда, заслужил…» — подумал он.

— Протеже генерал-майора Громова. Громов… Громов… Предложил найти союзников среди хазарейцев и аймаков, как еще один фронт против пуштунов, — вспомнил он, ибо сам чуть ли не в последний день своей работы главой КГБ подписал приказ на начало разработки и реализации этого плана и уже нашли несколько перспективных фигур. — Хм-м… а не Киборгин ли настоящий автор этой идеи учитывая его активные шашни с белуджами? Он вообще на идеи богат. Те же планеры… просто и эффективно. Да и идея со штрафбатом вполне может от него исходить, подсуетился для себя… Какой, однако интересный персонаж. Перспективный. Надо бы его взять на заметку… может пригодиться.

Глава 12

28

В Афганистан Анатолий с Верой попали только через три дня после инцидента. Прапорщиков на всякий случай вечером спустили в подвал и там они связанные дождались прилета московских чекистов, что их приняли и взяли пленку с допросом. Киборгин на всякий случай ее скопировал. Благо магнитофон двухкассетный.

— Батальо-о-он! Сми-ирно! Равнение на середину!!!

Стоило только Анатолию появиться в пределах видимости и заметившие его первыми солдаты сначала заулыбались, а потом загудели и никакие приказы командиров «отставить шум» не помогали. Но вот Киборгин поднялся на небольшую трибуну и уже весь батальон восторженно орал.

К радостным выкрикам солдат добавился придурковатый смех гиен не понимающих что происходит и оттого разволновавшихся, что заставило уже засмеяться штрафников, а некоторые и вовсе стали подражать смеху гиен.

Анатолий испытывал в этот момент противоречивые чувства. С одной стороны он тоже был рад такой бурной встрече со стороны простых солдат, а с другой… это было не очень правильно.

«Ну и причины радости бойцов скорее всего лежат в несколько иной плоскости», — подумал он.

Но вот активные восторги утихли, и майор смог наконец говорить.

— Надеюсь вы рады меня видеть не только потому, что вместе со мной приехала группа… психологической разгрузки?

По строю солдат вновь колыхнулась волна смеха с похабным оттенком.

— Так же надеюсь, что в мое отсутствие вы вели себя прилично и мне не придется никого наказывать.

Тут строй прогудел с невнятным оттенком раскаяния.

— Это плохо… Папа вернулся и наведет порядок среди заблудших детишек и кому надо сделает а-та-та ремнем по попе… И дам сладкого примерным своим детишкам.

Солдаты вновь заржали и вместе с ними гиены.

Прошла официальная процедура назначения.

— … К торжественному маршу… Шагом марш… Запе-евай!

Солдаты бодро зашагали по плацу выбивая пыль сапогами.

Теплое место, но улицы ждут

Отпечатков наших ног.

Звездная пыль — на сапогах.

Мягкое кресло, клетчатый плед,

Не нажатый вовремя спускной крючок.

Солнечный день, в ослепительных снах!

Группа крови — на рукаве,

Мой порядковый номер — на рукаве,

Пожелай мне удачи в бою, пожелай мне:

Не остаться в этом песке,

Не остаться на этих камнях.

Пожелай мне удачи, пожелай мне удачи!!!

Чуть переделанная Анатолием песня Виктора Цоя действительно зашла солдатам. Пели с чувством, особенно припев, последние строчки прямо-таки с надрывом. Хотя опять-таки это могло сказываться предвкушение от новых встреч с «чекистками», не говоря уже о послаблениях в службе и нормальной еды.

«Надо бы нормальные инструменты купить… электронные, хотя бы пару-тройку гитар», — подумал Анатолий.