Война Поппи (ЛП) - Ловелл Л. П. Лорен Ловелл

Я делаю несколько шагов к нему навстречу. Его улыбка немного ослабевает, глаза настороженно сужаются, пока он изучает мое приближение. Я делаю ложный маневр влево, и он усиливает защиту, прикрывая свое лицо. Я наношу ему в живот сильный удар, понимая, что он задыхается, но Ронни пользуется случаем, чтобы замахнуться на меня. В обычной ситуации я бы просто замер на месте, принимая удар соперника, черт возьми, я бы даже пришел в восторг от перспективы, что меня ударит парень с такой репутацией, но я заставляю себя думать о простой жажде крови и вспоминаю Поппи.

Я наклоняюсь и отскакиваю, отвожу кулак назад и, используя всю свою силу, наношу удар в висок. Чувствую, как костяшки пальцев хрустят под давлением, и тупая боль пронзает мою руку. Секунду он пошатывается на ногах, прежде чем опускается передо мной на колени, а затем падает, как срубленное дерево.

Крики и хлопки буквально оглушают. Я смотрю в сторону ринга, где стоит Ларри в окружении Финна и Киана, и Ларри выглядит разозленным. На лице Финна легкая улыбка, а Киан, ну, он обнимает какую-то блондинку в обтягивающем платье и ухмыляется ей, глядя на ее декольте.

Я разворачиваюсь и ухожу с ринга. Люди растекаются по залу, как красное море, уходя с моего пути, пока я направляюсь к двери в углу комнаты. Я хватаюсь за дверную ручку, делаю паузу и глубоко вздыхаю. Неважно, насколько спокойным я стараюсь быть, но бой что-то делает со мной, выталкивая на поверхность нечто первобытное и агрессивное. Кровь мчится по венам, заставляя мое сердце биться быстрее. Я закрываю глаза на секунду, пытаясь заставить ярость вернуться в то место, где она обычно гнездится, ожидая вырваться на свободу при малейшей провокации.

Я вхожу в небольшой коридор, и в дверях кладовой уже появляется Поппи, обхватив себя руками. Ее глаза изучают мое лицо, и я знаю, что она, должно быть, видит во мне бомбу, готовую взорваться. Остаюсь на месте, не желая приближаться к ней слишком близко, потому что, честно говоря, не доверяю себе. Именно здесь, когда я нахожусь в этом месте, грань между реальностью и кошмаром становится очень тонкой. Находиться на этом ринге — это как унылая версия войны. Здесь нет пуль, и ты, может быть, не умрешь, но это все равно пробуждает во мне рефлексивный инстинкт выживания.

Некоторое время Поппи наблюдает за мной. Я абсолютно уверен, что она не знает, как со мной поступить в этом случае, и я не виню ее. Ни капельки.

— Ты в порядке? — спрашивает она.

Я напряженно киваю.

— Просто… дай мне секунду.

Она хмурится и слегка улыбается мне, но в ее глазах читается беспокойство. Она взывает к потерянным фрагментам моей души, которые погребены под тенями, настолько густыми и темными, что я едва могу что-то разглядеть за ними.

Я пытаюсь сопротивляться, но это бесполезно. Прежде чем успеваю что-либо осознать, я молниеносно преодолеваю пространство, которое нас разделяет. Ее глаза расширяются, и она делает дрожащий шаг назад, прежде чем мои руки оказываются на ее талии, а губы касаются ее губ. Она напрягается, а затем смягчается. Поппи такая доверчивая. Ее губы приоткрываются, и я стону, когда ее язык касается моего. Ее маленькие ручки обвивают мою шею, и она полностью подчиняется мне. Своим естеством она буквально омывает меня, успокаивая, не встречая сопротивления. Она сдерживает ярость во мне. Я поднимаю ее в воздух, и она податливо обхватывает мои бедра ногами. Я врезаюсь с ней в стену, и она отрывает свои губы от моих, прерывисто дыша. Я провожу носом по ее горлу и улыбаюсь, вдыхая ее непередаваемый аромат.

Бам. Дверь в раздевалку ударяется о стену из песчано-бетонных блоков, и Ларри проталкивается внутрь. Поппи снова напрягается. Вздохнув, я опускаю ее на ноги.

— Что это за дерьмо там было, а? — лицо Ларри покраснело, глаза горят диким огнем, пока он тычет большим пальцем в сторону ринга. — Такое дерьмо не принесет мне денег, сынок. Если ты будешь вытворять такие трюки, то ни один идиот не согласится драться с тобой. Господи!

Я хватаю Поппи за бедра и осторожно отвожу ее в сторону. Я встаю перед ней, закрывая Ларри обзор на нее.

— Я уже говорил тебе, старик, я сражаюсь так, как сражаюсь, и побеждаю, — пожимаю плечами и складываю руки на груди.

— И я уже говорил тебе раньше, что если не можешь хотя бы развлечь толпу, ты мне не нужен, — его левый глаз немного дергается. — Черт возьми, я имею в виду, что ты мне нравишься и все такое, но бизнес есть бизнес, — он вздыхает, потирая затылок.

— Я твой лучший боец, Ларри, — я поднимаю бровь, сохраняя каменное выражение лица. — Ты знаешь это. Я знаю это. Половина этой толпы пришла сюда только ради меня, так что прими или, черт возьми, оставь это.

— Может быть, ты мой лучший боец только потому, что наполовину псих, как гребаный вомбат-шизофреник, но, черт возьми, никто не хочет смотреть на то, как ты нокаутируешь этого ублюдка с первого раза.

— В Лондоне полно нелегальных боев, Ларри. Завтра я могу выйти на любой из них. Просто скажи. — Я не хочу быть придурком. Мне нравится Ларри. Он дал мне возможность зарабатывать деньги, и в некоторой степени чувство принадлежности, которого я не ощущал уже долгое время, но я не гребаная марионетка. Не собираюсь просто ввязываться во все это и подчиняться приказам. Эти драки могут быть незаконными, но их ни черта не нужно исправлять.

Тем временем выражение его лица становится пустым.

— Ни один из этих ублюдков не потерпит твоего дерьма, мальчик. Сколько раз мне приходилось вытаскивать твою пьяную задницу из твоей квартиры и протрезвлять? Сколько раз я вытаскивал тебя из какой-то дерьмовой драки в баре, прежде чем вызовут полицию, и твоя самоволка действительно приведет тебя к беде? Думаешь, кто-нибудь еще будет мириться с этим беспорядком? — его взгляд падает позади меня на Поппи. — Кроме нее, да?

Я делаю полшага вперед и открываю рот, чтобы ответить, когда Поппи проходит мимо меня и практически приближается к Ларри. Возвышаясь над ней, он смотрит на ее крошечную фигурку, приподняв брови.

— Знаете что, Ларри? — она откидывает голову назад, чтобы посмотреть на него. — Вы часть его проблемы. Вы когда-нибудь обращали внимание на то, как он злится, когда уходит? Может, вместо того чтобы вытаскивать его пьяную задницу из квартиры, вам следовало попытаться послать его за помощью. Не ведите себя, будто мученик, потому что вы им не являетесь.

Я стою, не в силах пошевелиться или вмешаться.

— Мученик? Кто сказал…

— Если бы вы заботились о нем, то помогли бы ему.

— Именно для этого выходят на ринг, чтобы…

— Ой, хватит этой ерундой, ладно? Посмотрите на него, — она указывает на меня. — Он выглядит так, будто вы ему помогли? — она качает головой. — Я думаю, что вы, возможно, хотели как лучше, Ларри, но на самом деле вам должно быть стыдно за себя.

Он опускает голову и делает глубокий вдох.

— Посс, позволь мне разобраться с этим, — говорю я, делая шаг вперед и обхватив пальцами ее руку, притягивая к себе.

— О, да, во что бы то ни стало, давай, Брэндон. Разберись с этим, — она скрещивает руки на груди и стучит ногой по полу. Я буквально вижу, как пар поднимается над ее головой.

— Как пожелаешь, Ларри, — говорю я. — Хочешь, чтобы я принял удар? Найди бойцов получше, — я хватаю свою сумку и обнимаю Поппи за плечи, фактически вытаскивая ее из комнаты. Она поворачивает голову и, несомненно, пристально смотрит на Ларри, пока мы идем. Черт, она как собака с костью, когда злится. Я так давно не видел эту ее сторону, что почти забыл о ее существовании.

Я расталкиваю людей плечом, прокладывая нам путь сквозь толпу, и поднимаюсь по лестнице в паб. Из бара доносится пронзительный свист, и я поднимаю взгляд и вижу Киана на барном стуле с пальцами во рту.

— Да, сними с себя все, сексуальный ублюдок! — кричит он через бар, привлекая внимание всех в зале.

Поппи смотрит на мою обнаженную грудь. На ее губах легкая улыбка.

— Наверное, тебе стоит надеть рубашку.