Ночь Саммерсенда - Линдалл Клипстоун

начинаем двигаться вперед. Наши глаза устремлены прямо перед собой, когда мы проезжаем остаток пути через деревню. Как только выезжаем на дорогу, я быстро сворачиваю на узкую тропинку. Веду свою лошадь в поля. Я оглядываюсь один раз, чтобы убедиться, что Кловер и Ариен следуют за мной. Затем я пришпориваю свою лошадь и пускаю ее галопом. Пристально смотрю вдаль, пока деревня не останется позади.

Поля, по которым мы едем, паровые. Земля осталась голой после последнего сбора урожая. Предполагается, что в ночь Глубокой Осени я должен прибыть сюда. Зажечь свечу, сделать подношение.

Воспоминания всплывают, словно призраки, о сезонах, проведенных здесь, когда я был ребенком. Когда мой отец был лордом. Жители деревни выстраивались вдоль поля, когда он опускался на колени, чтобы посыпать землю солью и пригоршнями лепестков.

Он носил мантию лорда, как идеально скроенный плащ. Так естественно нес бремя долга.

Наконец мы покидаем открытую местность. Следуем по тропе, петляющей сквозь рощицу оливковых деревьев. Печать на моем запястье начинает пульсировать. Я опускаю взгляд. Мой рукав откинут. На оголенном участке кожи над краем перчаток я замечаю линии яда. Теперь они темнее, толще. Они смещаются, мерцают, перемещаясь под моей кожей.

У этой раны, у этой боли есть знакомый голод. Но я не боюсь. Я приветствую его. Тени распространяются. Я ощущаю нарастающий привкус ила на своем языке. То, как мои легкие чувствуют себя пойманными в колючую ловушку шипов. Насколько горят шрамы на моем горле.

Это не Гниль, требующая кровавой десятины. Я не опутан никаким проклятием. Только Летой. Узами, созданными моим обещанием. Ее магией. Нитью заклинания, связывающей нас друг с другом. Неисцелимой раной от пронзившей меня любви.

Чтобы добраться до Вейрского леса, потребуется почти двое суток. Мы едем без остановок, за исключением краткого отдыха на пустой обочине. Затем мы снова едем дальше. Избегая дороги, я выбираю тропинку, скрытую деревьями. Теперь садов больше нет. Мы в диком лесу. Воздух холодный, солнечный свет закрывают сплетенные ветви.

Во время Харвестфолла ночь наступает рано. Вскоре сумерки скрадывают тени. Затянутое облаками небо, едва видимое сквозь деревья, цвета пепла. Ветер стихает.

Мою кожу начинает покалывать, как будто за мной наблюдают.

Я оглядываюсь через плечо и понимаю, что я один. Должно быть, Ариен и Кловер отстали. Утомленно вздыхая, я заставляю лошадь остановиться. Спускаюсь с седла. Завязываю на руке поводья в узел и подхожу к обочине дороги, чтобы дождаться их.

На краю просеки лежит поваленное дерево. Его веретенообразные корни вытягиваются над головой. Когда я подхожу к ним, оттуда выпархивает огромный мотылек. Он кружит вокруг меня, достаточно близко, чтобы я ощутил трепет крыльев на своем лице. Я испуганно вздрагиваю. Смотрю на его след – узор на крыльях, изогнутые усики, – прежде чем он исчезнет в темнеющем небе.

Боль в моем запястье отдается резким, настойчивым толчком. Я откидываю рукав. Повязка, закрывающая печать, запятнана слишком темной кровью. Я снимаю перчатки. Просовываю пальцы под повязку. Осторожно нажимаю на заклинание.

Я ищу нить, которая связывает меня с Летой. Сначала нет ничего, кроме безмолвной темноты. Затем появляется одна тонко закрученная ниточка. Мгновение она дрожит, затем превращается в яркую, горячую боль. Темнота сгущается по краям поля зрения. Я отпускаю свое запястье. Прислоняюсь спиной к дереву. Закрываю глаза, пытаясь отдышаться.

Издалека доносится стук копыт. Я выпрямляюсь, разворачиваясь в сторону дороги. Но вместо Ариена и Кловер замечаю Тею. Заметив меня одного, она резко останавливает своего пони.

Она встревоженно озирается, все крепче сжимая руками поводья. Под капюшоном я замечаю темно-каштановые кудри, обрамляющие ее лицо, выбившиеся из плетеной короны.

– А где Ариен и Кловер?

Я втягиваю воздух сквозь стиснутые зубы. Это усилие – разговаривать с ней, когда во мне бушует магия.

– Они отстали. Я жду их, – говорю я Тее. Она переводит взгляд на темный лес. На ее лице застыл страх.

– Что-то случилось?

Очередной порыв ветра колышет деревья вокруг нас. Солнце уже опустилось ниже. Тени сгустились. Тея дрожит, растирая руки. С сомнением посмотрев на дорогу, она слезает со своего пони и поворачивается ко мне лицом.

– В деревне о тебе ходят слухи.

– Да. Я в курсе.

– Слухи о тебе… и Виолетте.

На моем запястье печать снова пульсирует, затем гаснет и замолкает. Черные полосы теперь на каждом из моих пальцев, словно сотворенные из теней кольца. Я сжимаю кулаки, жалея, что не успел надеть перчатки.

– Какие слухи о Виолетте?

Соблюдая определенную дистанцию между нами, Тея бросает еще один нервный взгляд в сторону дороги.

– Что ты принес ее в жертву.

По моему языку расползается ядовитый привкус. Грязи и чернил, ила и дыма. Я пытаюсь держать себя в руках, сдерживая алчущий тремор магии. Она не может знать. Но слухи обо мне никогда не были далеки от правды.

Я осторожно спрашиваю:

– А ты что думаешь?

– Я не знаю. – Она колеблется, покусывая губу. А затем делает шаг вперед. Уверенно встречает мой взгляд. – Но я не позволю тебе причинить еще кому-либо боль.

– Кому-то еще? – Я обескураженно смотрю на нее. А затем понимаю, что она имеет в виду. Почему она настолько напугана и одновременно решительна. Я не могу сдержать смешок. – Я не планирую приносить в жертву Ариена и Кловер. Да и, собственно говоря, кого-либо еще. А теперь ты должна уехать. Тебе предстоит долгий путь в то место, где ты должна быть.

– Нет.

Я мрачно смотрю на нее.

– Это не было просьбой, Тея.

Она качает головой и скрещивает руки на груди.

– Я никуда не поеду.

Тишина затягивается. Мы пристально смотрим друг на друга. Ее глаза блестят от наворачивающихся слез. Затем издалека я слышу топот другой лошади. Мелодичный голос Кловер раздается из-за деревьев.

– Вот ты где!

Плечи Теи опускаются. Она с облегчением вздыхает, когда Ариен и Кловер появляются в поле зрения.

– Извини, – говорит Ариен с печальной улыбкой. – Мы свернули не туда и заблудились.

Моя шаткая власть над магией ослабевает. Яд распространяется с пугающей скоростью. Мое горло сжимается, словно опутанное осокой. Трудно говорить. Когда я это делаю, мой голос звучит странно. Голос, омытый озером.

– Видишь ли, – многозначительно говорю я Тее, – они не жертвы.

Кловер в замешательстве переводит взгляд с нее на меня.

– Что происходит? Тея, почему ты здесь?

Она спешивается. Тея бросается вперед, заключает Кловер в объятия. Она утыкается лицом в плечо Кловер и начинает плакать.

– Я не могла позволить ему причинить тебе боль!

– Ох! – Кловер испуганно ахает. Она обнимает Тею. – Мы в безопасности. Я обещаю тебе, мы в безопасности.

Ариен подавляет