Мария-Эстелла, или Призраки из прошлого (СИ) - Кальк Салма

— Давайте договоримся о времени встречи. Вся следующая неделя у меня уже расписана, так что… — она изо всех сил старалась говорить вежливо.

Но он не был сообразителен, только настойчив.

— Нет, госпожа де Шатийон. Вы не понимаете. Все очень, очень серьезно.

— В самом деле? — обо всех действительно серьезных вещах, происходящих в палаццо д’Эпиналь, она знала если не из поступающих к ней сведений, то от кардинала, от Марни или от юристов.

— Да-да, все серьезно и важно.

Она встала и пошла к двери, собиралась открыть ее и громко сказать «Брат Франциск, проводите отца Анджерри, он уже уходит», но он с невероятной для таких габаритов ловкостью возник у нее на пути и схватил за обе руки.

— Госпожа де Шатийон, вы такая неотразимая женщина, что я даже просто смотреть на вас не могу, у меня дух захватывает!

Элоиза слышала о проблемной теме «Анджерри и женщины». Анна рассказывала, что ее в свое время защитил от домогательств не то прямой и очень недвусмысленный запрет кардинала родственнику, не то угрозы, которые столь же прямо и недвусмысленно высказал Лодовико. Еще рассказывали, что пару раз Анджерри били безопасники, били в кровь и в синяки, и их потом никто за это не наказывал, хотя Анджерри и жаловался кардиналу. Кардинал никогда его не поощрял и не покрывал, но Анджерри по-прежнему был уверен в своей безнаказанности. Тем более что жаловались на него далеко не все женщины из служащих в штате кардинала, многие предпочитали молчать.

— Господин Анджерри, — проговорила она едва слышно, но очень внятно, — если вы сейчас уберете руки и уйдете, я обещаю, что не буду вас преследовать. И если вы больше ни разу не переступите порог этого кабинета, то ничего вам и не будет. Вы поняли?

— И что же вы мне сделаете? — хмыкнул он. — Вы мне давно понравились, вы красивая, ни с кем не спите, как говорят, значит, будете спать со мной. Возражать не советую, дядюшка все равно мне ни слова не скажет. Аналитиков у него целый отдел, а я — один.

Если бы она не была так зла, то, наверное, рассмеялась бы очень громко. Но она была именно что очень зла, и наружу сквозь зубы вырвалось разве что шипение.

* 2 *

Анджерри не успел ничего понять. Его неведомо как отнесло в противоположный угол кабинета и впечатало в стену. На секунду давление ослабло, и он кучей рухнул на пол. И начал задыхаться.

* 3 *

Брат Франциск насторожился, когда Анджерри отправился в кабинет госпожи де Шатийон без доклада. Он был уверен — дел никаких у того к ней нет и быть не может, значит ничего хорошего из его незапланированного визита не выйдет. Он выждал несколько минут, а потом позвонил Марни. У того телефон не отвечал. Тогда он позвонил Лодовико.

— Господин Сан-Пьетро, тут отец Анджерри пришел к госпоже де Шатийон, ворвался без доклада, как бы чего не вышло, ну вы же меня понимаете? А монсеньор не отвечает, я не дозвонился пока!

— Понимаю, — сразу же отреагировал Лодовико. — Сейчас будем.

Лодовико появился минут через пять. Брат Франциск облегченно выдохнул.

— Слава богу! Дверь не заперта, я ее только плотно прикрыл. С минуту назад оттуда слышался какой-то грохот…

— О, я надеюсь, дорогой отче жив, — хмыкнул Лодовико.

И тут появился улыбающийся Марни.

— Что случилось?

— Похоже, донна Элоиза там сейчас убивает Анджерри, — хмыкнул Лодовико. — Ты как знаешь, а я ей мешать не буду.

— Что?! Кто его туда пустил?!

— Это вы, монсеньор, обладаете если не властью, то силой кого-нибудь куда-нибудь не пустить. А я, увы, нет, — печально сказал брат Франциск, поднял глаза к небу и зашептал слова молитвы.

* 4 *

Лодовико на секунду опередил Марни и рывком распахнул дверь. Мужчины увидели следующую картину — в углу кабинета на полу у стены лежал Анджерри с выпученными глазами и багровым лицом, он держался руками за шею и хрипел. Элоиза стояла в паре шагов от него, не сводя с него глаз, правая рука вытянута в его направлении, пальцы хитро сложены. Оба они не заметили, что дверь открылась, и даже сам воздух в кабинете как будто дрожал от напряжения.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Нет, я туда не полезу. Она же не будет всю оставшуюся жизнь так стоять, правда? — хмыкнул Лодовико.

— И потом будет отвечать за убийство этого упыря? Зачем? Проучила и достаточно, — пробормотал Марни и бросился в кабинет.

Он подскочил к ней, рывком опустил ее вытянутую руку и заглянул в ее лицо. Она выдохнула, прикрыла глаза и села прямо на пол. За его спиной застонал Анджерри.

— Я звоню Бруно, пусть посмотрит этого, — вошедший в кабинет Лодовико дотронулся до лежащего священника носком туфли и набрал номер.

Марни только кивнул, взял Элоизу за плечи, поднял с пола и усадил в кресло для посетителей.

— Брат Франциск, дайте воды, — дождался, взял стакан, поднес к губам Элоизы. — Пейте, Элоиза. Пейте, я сказал, — повторил жестче и строже.

Она сделала пару глотков, молчала и смотрела в одну точку.

— Ну, что тут у нас? — в кабинет зашел Бруно, следом за ним — пара его помощников. — Ого! Ничего себе! Кого он так достал?

— А ты как думаешь? — мрачно усмехнулся Марни.

— Донна Эла? Ну, не удивлен. Она у нас способная, — хмыкнул Бруно, опустился на корточки и принялся обследовать Анджерри. Потом кивнул одному из помощников: — Стефано, каталку. Грузите. Успели вовремя, жить будет.

Анджерри погрузили на каталку и увезли в медицинское крыло дворца.

— Элоиза, вы слышите меня? — Марни поставил стакан на стол и внимательно взглянул ей в глаза. Она не отзывалась, тогда он ее легонько встряхнул. Результата вновь не было никакого, но его это не остановило. Он гладил ее по голове, второй рукой держал ее холодные пальцы. — Элоиза, отзовитесь. Все позади, теперь все хорошо.

— Зачем вы его спасли? — прошептала она. — Его никто бы не оплакивал!

— Мне не хочется потом спасать еще и вас. Ваш дядя очень бы огорчился, если бы вас судили за убийство. Все-таки эта гадина — публичный человек.

Элоиза молчала. Молчала она и через четверть часа, когда в кабинет вновь зашел Бруно. Стал считать у нее пульс, но она выдернула руку.

— Со мной все в порядке, — тихо и твердо сказала она.

— Допустим, вы так считаете, но объективно-то не так? Монсеньор, мое мнение — донну Элу необходимо доставить в процедурный кабинет и поставить ей пару препаратов, которые улучшат ее состояние. А затем — постельный режим до завтра.

— Нет, — так же тихо и так же твердо ответила она. — Все в порядке.

— Ну, что будем делать? — Бруно посмотрел на Марни.

— Я разберусь, — сказал тот. — Как там жертва?

— Жертву душили очень качественно и не додушили совсем немного. Синяки будут очень красивые. Но угрозы для жизни уже нет, вовремя успели.

— Может быть, потише станет, — заметил Марни. — Бруно, я прошу очень подробно зафиксировать все данные о его текущем состоянии. Мало ли что? Я позвоню позже, — и кивнул, отпуская врача. — Элоиза, пойдемте в ваши комнаты. Я думаю, что ваша работа на сегодня закончилась.

— Его высокопреосвященство уволит меня?

— Сомневаюсь. Даже если не касаться разных других аспектов ситуации, ваша ценность как сотрудника намного выше, чем у господина Анджерри.

— Тогда… почему вы тут принимаете решения, в том числе и за меня?

— Как только к вам вернется способность рассуждать здраво, я тотчас же прекращу это делать. Пойдемте к вам. А по дороге я расскажу вам, что будет дальше.

— В смысле? — она встрепенулась и попробовала вывернуться из его рук, но он не выпустил.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Не вырывайтесь, хорошо? Я не так самоуверен, как Анджерри, но я сильнее и подготовлен лучше, и я вас не выпущу, — улыбнулся он. — Сейчас еще Анну позовем, пусть помогает, — левой рукой он достал телефон и попросил Анну прийти в апартаменты Элоизы.