Залив Голуэй - Келли Мэри Пэт

— Мальчики, — позвала Майра, а потом подошла к задней двери кухни и открыла ее. — Джонни Ог, приведи мальчиков.

Майор повернулся к бабушке:

— Ты принесла мой порошок, старуха?

— Принесла.

— Давай.

Бабушка упаковала свое зелье в морскую раковину — чтобы добавить в него силу моря, как объясняла она.

— Здесь все то же самое, что и прежде, сэр: мелко истолченная расторопша с другими лечебными травами, чтобы восстановить вашу печень и вылечить подагру.

— Ты слышишь, Джексон? Кому, как не этому запойному народу, лучше знать, чем лечить последствия злоупотребления спиртным? А теперь ты, сестра, иди сюда.

— Я, сэр? — испуганно переспросила я.

— А кто, я? Не дразни меня, девчонка. Вот, попробуй это.

Он протянул мне раковину с лекарством. Я послюнила палец, коснулась порошка, чтобы к нему прилипло немного, и сунула все это в рот.

— Это расторопша, сэр.

— Будь с ними всегда настороже, Джексон. Пусть тебя не вводят в заблуждение все эти «сэр» и «ваша честь». Они в любой момент готовы прикончить тебя. Так что никогда не поворачивайся к ним спиной.

Джонни Ог привел на кухню двух своих маленьких братьев. Томас сразу побежал к Майре, Дэниел, неуверенно покачиваясь, последовал за ним. Майра обняла их обоих.

— У старшего нос настоящего Пайка, — заметил майор.

Это было правдой — нос его был похож на большой выступающий клюв.

— А насчет младшего я вообще не уверен, что он Пайк, — сказал старый майор. — У тебя там, часом, с каким-нибудь боровом ничего не было, Майра?

— Вашему сыну прекрасно известно, что…

— Стоп-стоп, — перебил ее майор. — Слишком много тут разговоров. Джексон, ты сделал то, что я тебе велел?

— Да, сэр. Я прогнал остальных двух служанок. И теперь эта уже не сможет болтать весь день напролет. Она может и готовить, и прислуживать ее светлости. Вы так редко здесь бываете.

— Все правильно, Джексон. Все правильно. Здесь — редко. А в дальнейшем, надеюсь, буду еще реже. У нас новый дом в Лондоне, а семья ее светлости построила для нее еще один в деревне, где она могла бы выздоравливать. Да, дорогая моя Жемчужина, мы будем редко видеться с тобой, хотя моему сыну, когда он приедет сюда на время своего ежегодного отпуска, понадобятся твои услуги. Причем это очень качественные услуги, Джексон. Я бы и тебе предложил ими воспользоваться, однако мой сын почему-то до абсурда по-собственнически относится к прелестям Жемчужины.

Я опустила голову. Хорошо, что мама не пошла вместе с нами. Я боялась, что после этих слов она схватила бы нож и ударила бы старика в самое сердце.

Джексон фыркнул.

— Вашему сыну не о чем беспокоиться, — сказал он.

— Ты слышала, Жемчужина? Джексон невосприимчив к твоим чарам. Это все его кровь, добрая ольстерская порода. Он напоминает мне Эндрю Джексона, который, кстати, был президентом Америки. Джексон, я не ошибся, все правильно?

— Да, ваша светлость.

— Вот и расскажи им. Урок истории никогда и никому не помешает.

— Эндрю Джексон был родом из Каррикфергуса, как и я. Воевал в Индии, сражаясь с дикарями и обеспечивая безопасность для благопристойных фермеров, — сказал Джексон.

— И ты, Абнер, сделаешь то же самое для меня. Очистишь мою землю от этих бесконечно плодящихся бездельников. Очистишь полностью. Останутся широкие поля и просторные пастбища, чтобы выращивать там скот и овец, и работать там будут порядочные надежные люди вроде тебя, Джексон. Я был мягок, и земля страдала от этого, но спасение уже близко, как сказал бы Преподобный Смитсон. Спасение. Дурные люди будут наказаны — выгнаны с земли. У меня есть для тебя большая новость, Онора Келли, которую ты передашь своим. Я и так слишком долго позволял твоему разъезжающему верхом муженьку прятаться за спину Маллоя. Скажи ему и всем остальным арендаторам, что рента будет повышена. И больше никаких просрочек. Рента должна быть уплачена, и уплачена вовремя, иначе всех выгоню. Мистер Джексон у нас не боится никого и ничего, и ему плевать на разных преступников, шатающихся в горах, верно, мистер Джексон?

— Все верно. Пусть только попробуют помешать мне исполнить свой долг.

— Самое время проявить отвагу, учитывая, что в Голуэй Сити приходят два новых полка солдат, — сказал старый майор. — Попытаешься украсть еду в этом доме, Жемчужина, и тут же окажешься в тюрьме. Или отправишься на каторгу в Австралию. Больше я закрывать глаза на это не стану. Считай, я тебя предупредил.

Последние слова он произнес, понизив голос, и, прихрамывая, удалился. Джексон последовал за ним. Томас и Дэниел заплакали. Бабушка подошла успокоить их. А Джонни Ог убежал через заднюю дверь.

— Запугивать женщин и детей — это они хорошо умеют, — бросила я.

— Сейчас еще не так плохо. Когда здесь Роберт, бывает намного хуже, — ответила Майра.

— Тебе нельзя здесь оставаться, Майра, — сказала я. — Отец возьмет Майкла, Денниса и Джозефа, и они все вместе придут сюда. И пусть майор Мерзавец Пайк тогда попробует покричать на четверых крепких мужчин.

Майра, которая гладила Дэниела по голове, посмотрела на Томаса.

— Но ты же не бросишь нас, мамочка? — спросил тот. — Ты не дашь ему забрать нас?

— Я никогда не брошу вас, мои мальчики. И вы это сами знаете, — ответила Майра.

Взглянув на нас, она лишь покачала головой.

— Вам лучше уже идти, — сказала Майра.

Бабушка обняла мальчиков, а Майра шепнула мне на ухо:

— Он ненавидит нас. Джексон ненавидит нас. Скажи Майклу, чтобы он поостерегся.

— Я передам ему, Майра. А с тобой все будет в порядке?

— Старому майору нужен Роберт, а Роберту нужна я.

*

Когда мы с бабушкой вернулись, отец с парнями разгружал улов. Джози Бейли, жена Денниса, сортировала рыбу. Она была настоящей дочкой рыбака — ловкая, проворная, умела продавать и торговаться, всегда была готова идти на рынок, хотя вскоре у нее должен был родиться второй ребенок. Сейчас у молодого семейства была маленькая дочка, а Джози хотела еще одну.

— Чтобы сестрички, — говорила она.

Мама вышла к нам с Бриджет на руках.

— Опускается туман, — сказала она. — Я видела, как среди холмов собирается дымка. Тебе лучше заночевать сегодня у нас.

— Мне нужно вернуться домой, мама.

— Может, мне пойти с тобой, Онора? — предложил мой брат Хьюи, которому было уже двенадцать, очень смышленый мальчик. — Я бы хотел повидать Пэдди и Джеймси, а на ночь могу остаться у вас в Нокнукурухе.

— У тебя что, завтра школы нет? Учитель будет ждать тебя. Мама говорит, что ты прекрасный ученик. Amo, amas, amat… — начала я.

— Amatus, amant[36], — закончил он. — Но у вас я мог бы почитать твою книгу, Онора.

Майкл нашел для меня в Голуэй Сити старую книгу латинской грамматики, которая, вероятно, принадлежала когда-то обнищавшему школьному учителю. «Стоила она довольно дешево, — сказал он мне тогда. — Когда мимо нашего дома проложат дорогу и я открою свою кузницу, куплю тебе больше».

— Вы все завтра придете помогать нам копать картошку, и я дам тебе почитать книгу, — заверила я его.

Он был высоким, как все Кили, но единственным рыжеволосым в нашей семье.

— Хьюи, тебе пора уже спать, — сказала мама. — Онора, такой туман спускается… Оставайся. Там даже дороги не разглядишь.

— Если бы я к этому времени не выучила каждую трещинку и каждую впадину на тропе от берега до Нокнукуруха, то была бы полной amadán и позором для нашего ученика Хьюи.

— Amadán по-английски означает «идиот», — пояснил Хьюи.

— Совершенно верно, Хьюи, — подтвердила я и, поцеловав маму, взяла Бриджет на руки.

— Счастливого пути, Онора, — сказала на прощанье мама.

Меня окутал туман, тяжелый и сырой. Я решила, что пойду вдоль берега: сейчас отлив, и так будет быстрее. Я слышала, как волны глухо ударяют в скалы, торчащие из воды, словно корявые пальцы, но сам залив был скрыт от меня пеленой тумана.

Бриджет вскрикнула.

Я слишком сильно прижала ее к себе, не осознавая этого.