Честное волшебное! или Ведьма, кошка и прочие неприятности - Кристина Зимняя

– Олли, он тебя прекрасно слышит! – напомнила ведьма, на миг оторвавшись от разделочной доски, на которой методично крошила овощи для салата последние минут двадцать. Поздние гости ее слегка нервировали, а готовка успокаивала.

– И видит! – Элрой поднялся с подоконника, на котором сидел, демонстративно смерил сыщицу оценивающим взглядом, обошел ее, чтобы осмотреть еще и сзади. – А ведь есть на что посмотреть…

– Ай! – взвизгнула рыжая. Резко развернувшись с занесенной для удара рукой, она чуть не смахнула с полки кастрюлю.

Джемма вздохнула, не без удовольствия разрубив помидор. А жнец, сквозь которого пролетела рука осы, не причинив никакого вреда, довольно ухмыльнулся, дернул девушку за выбившийся из пучка локон и добавил к ранее сказанному:

– Что пощупать тоже есть!

– Эл! – возмутилась ведьмочка, временно забыв про приговоренный к четвертованию овощ.

– Что? Что он с-с-сказал? – почуяв подвох, воинственно зашипела сыщица. – Где этот С-саймин с-сын стоит, а? – сжав кулаки, обратилась она к ведьме. – Скажи мне, и я начищу его невидимое…

– Брось, Олли! – ссыпав кусочки помидора в большую чашу, перебила Джемма. – Все равно ты ему ничего не сделаешь. Он ведь жнец. Тварь потусторонняя, бессмертная и неосязаемая для большинства людей.

– Я не тварь, – поджав губы, сообщил блондин.

– И где эта тварь сейчас? – не слыша возмущений Элроя, вновь уточнила оборотень. – Не прибью, так хоть в глаз плюну!

– Не доплюнешь, малявка! – Белый плут, чуть нагнувшись, подул Олли-о в ухо. Та подпрыгнула на месте и схватила с крючка на стене огромный половник.

– Убью! – пообещала она уверенно.

– Я же сказала… бес-смерт-ный, – по слогам повторила ведьмочка, приступая к разделке очередного овоща. Она сильно устала за день: слишком уж много эмоциональных потрясений выпало сегодня на ее долю, и далеко не все из них были приятными. А эта парочка поздних визитеров явно не спешила уходить. И, обреченно вздохнув, девушка посоветовала: – Будешь плевать, целься повыше! Он длинный. – А затем добавила, немного подумав: – Но пол потом сама помоешь.

– Выше меня? – заинтересовалась оборотень, которая и сама на рост не жаловалась.

– Намного, – кивнула Джемма, тяжело вздохнув. Служить посредником между двумя сластенами, претендующими на роль советчика и лучшего друга, ей уже порядком надоело. – Эл, если ты и дальше будешь тратить полученную от меня энергию на то, чтоб доводить Олли-о, можешь забыть о поцелуях!

– Давно пора его отвадить, а то даришь драгоценные минуты жизни этому… бессмертному! – проговорила дьера Сомс, оглядываясь по сторонам, будто пыталась в привычной обстановке кухни разглядеть невидимку.

– Сами вы!.. – насупился жнец, а потом выхватил из миски кружок сладкого перца, который с момента попадания в руки невидимого блондина могла лицезреть уже только Джемма, и вернулся на облюбованное место на подоконнике. – Уйду я от вас… к Гарду, – старательно изображая обиду, проворчал он.

– Иди-иди, я ему как раз собиралась рассказать, как ты мне про его одобрение новшеств в ПБ врал! – мило улыбнулась ведьма.

– Так-так-так! – оживилась сыщица, цапнув из той же миски точно такой же ломтик перца. Джемма закатила глаза, мысленно отметив, что вкусы у этих двоих сходятся. – С этого места, пожалуйста, поподробнее…

– Осознал, раскаялся, больше не буду! – не скрывая хитрой ухмылки, воскликнул «обиженный» и тут же сменил тему: – А пирог дьеры Бланш еще остался?

– Обойдешься! – ткнув в сторону жнеца ножом, ответила Джемма. – Ты не то что пирогов, даже чаю несладкого не заслуживаешь за свою выходку! – И, взглянув на осу, совсем другим тоном сказала: – Да какие тут подробности, Олли? Этот любитель сдобы и варенья…

– И меда! – ввернула оборотень.

– И то-о-ортов! – мечтательно протянул Элрой, послав влюбленный взгляд холодильному шкафу, подступы к которому сейчас надежно перекрывала сыщица.

– И трупов! – добавила к перечислению ведьмочка. – Иначе чем объяснить его попытку сделать оный из меня?

– Это как? – насторожилась Олли-о. В ее рыжей голове молнией пронеслась мысль, что за пропущенное покушение на Майлу Этьен лично прибьет приставленную к девчонке горе-охранницу.

– Очень просто! – заправляя салат домашним соусом, сказала ведьмочка. – Эл уверял, что Эдгард дал мне полную свободу действий в ПБ. А на деле… – Она замолкла и задумчиво посмотрела на лежащий на доске нож. – На самом деле дьер гробовщик готов был меня собственноручно придушить и за отпевальщиц-плакальщиц, и за живые цветы, и особенно за кучу заказов.

– Почему? – удивилась Олли-о. – Ты же увеличила прибыль его бюро и…

– А потому, что ему совсем не нужны шум, суета и чрезмерная популярность, – перебила Джемма. – «Последний цветок» у него, как выяснилось, не для денег, а для души! Еще для сотрудничества с горгонами. Так что мне повезло, что Гард меня дома не застал и успел немного остыть, пока по улице шел навстречу. А то пришлось бы ему в ночи могилу Джимджеммайлы Аттамс вскрывать. Сама понимаешь зачем.

– Скажешь тоже… – пробурчал Эл.

– И скажу! А за то, что я тебя не сдала, ты мне должен будешь! – разрезав буханку хлеба, заявила ведьмочка.

– Хм… – Сыщица расплылась в довольной улыбке. – А ведь и я рассказать могу. Так что и мне… должен! Для начала не смей жрать мое варенье! – рявкнула она.

– Размечталась! – фыркнул жнец. – Джемма, скажи ей…

– Не буду я ей ничего говор-р-рить! – раздраженно швырнув нож на стол, воскликнула девушка.

– Чего ты мне говорить не будешь? – тут же навострила ушки рыжая.

– Ничего не буду! Как же вы мне надоели, а! – простонала помощница гробовщика, затем села на табурет и печально подперла щеку кулачком. – Олли, ты, кажется, говорила, что у тебя еще дела сегодня, когда записку с почтовиком отправляла.

– Ну говорила… – нехотя протянула та.

– Так, может, уже пора ими заняться?

– Съела, рыжая? – довольно заулыбался мерцающий гость, но Джемма не оставила без внимания и его:

– А ты, Элрой… не пошел бы ты… пошел бы…

– Куда? – с интересом уставился на нее блондин.

– К Гарду! – нашлась ведьма.

– Зачем? – прикинулся непонимающим белый прохвост.

– Сказать, что ужин готов. А если еще и Вишенку вызволишь из рук гробовщика, так и быть, будем квиты.

– У-у-у, ведьма! – на удивление слаженно протянули оба припозднившихся гостя. И если Олли-о вторящего ей голоса жнеца не слышала, то Элрой, на миг опешив, посмотрел на идущую к выходу сыщицу с искренним умилением.

– Завтра зайду! – сообщила оборотень и, не попрощавшись, исчезла за дверью. Последние дни в отсутствие дьера Дорэ она либо ночевала в ПБ, либо навещала его временную хозяйку вечером, в то время как пара рыжих ос торчала тут безвылазно. – Хочу к завтраку пончиков с кремом! – донеслось из коридора.

– Мне салата не надо, только десерт положи! – распорядился Эл, растворяясь в кухонной стене.

– С-с-спелись, – как-то совсем беззлобно прошептала ведьмочка.

Девушка прекрасно понимала, что сыщица может позволить себе любые сладости, а жнец вполне способен обходиться без кулинарных соблазнов, но оба они при любой возможности спешили к ней, чтобы узнать, как дела, пообщаться и устроить эти комичные войны за варенье и мед. Они в равной степени опекали свою новую подругу, беспокоились о ней и… развлекались за ее счет. Но, как ни странно, это было приятно. Даже сегодня, несмотря на усталость и всякие противные мыслишки, которые нет-нет да и посещали темноволосую головку ведьмочки, визит двух наглых сластен пусть немного, но поднял ей настроение, испорченное встречей с Этьеном и… с Гардом.

В другой комнате

Гробовщик в одних домашних брюках сидел в кресле у камина и размеренными движениями гладил громко урчащую кошку. Ви осторожно выпускала коготки, стараясь не поранить новую живую игрушку. Теплую, почти горячую игрушку, в которой чувствовался дар. Мужчина, тиская животное, успокаивал свои нервы, а она получала порцию ласк и по чуть-чуть тянула нерастраченную энергию из его огромного запаса.

Странный маг, сильный маг, вку-у-у-усный маг, мур-р-р…

Эдгард пребывал в несвойственной для себя растерянности. Непривычным было и находиться в своей спальне, а не в рабочем кабинете, и думать о чем-то, кроме дел. Непривычным и в то же время странно знакомым, словно давно позабытым. Прошедший день просто изобиловал эмоциями. Самой яркой из них оказалась не злость на самоуправство предприимчивой ведьмы, а что-то непонятное, теплой волной затопившее душу при виде ее искренней радости. Это что-то мгновенно погасило желание гробовщика прибить обнаглевшую девчонку и вызвало смущение, если не сказать – робость. Неужели он действительно привязался к дьере недопокойнице, так оригинально въехавшей в его жизнь в гробу?