Крылья Ариадны. Часть ІI. Перекрестное перепутье - Марина Кобзева

Вера обернулась к Владу. Парень подавленно смотрел на поверхность воды, впервые улыбнувшись, хотя и грустно. Девушку пугал Рыбак своим грубым и холодным отношением ко всему. Теперь ей стало понятно, что он просто боится мира из-за своего лица, поэтому и натянул маску безразличия.

– Ты… стесняешься своего шрама? – осторожно спросила Мияшко.

– А ты бы не стеснялась с такой гадостью на лице?

– Стеснялась бы, – честно ответила Вера. – Но мужчин шрамы украшают.

– Мужчин, а не подростков. Меня шугаются мои ровесники. И даже старшие обходят стороной.

– Это не только из-за твоего шрама, – сказала Мияшко. – Ты сам… просто… отталкиваешь других… Ты так смотришь, будто… будто ненавидишь всех… а другие это чувствуют. Я тоже подумала, что ты… меня… меня ненавидишь после… первой нашей встречи.

– Меня твой вид бесил, – прервал Влад. – Меня вообще бесит, когда девушки делают из себя неизвестно что… разрисуются, как в цирк. Думают, что так будут лучше выглядеть. Клоуны, черт побери!

Вера виновато повела плечами. Из воды на нее смотрело собственное отражение. Только это была не она, а какая-то другая девушка – напудренная до бледности, с черными тенями, густо размазанными на веках, и ярко-розовыми губами. Девушка наклонилась над рекой и тут же водой начала умываться. Косметика трудно поддавалась воде, но Мияшко терла свое лицо руками, даже когда это было больно. В конце концов она узнала себя. Настоящую себя.

– Вот это другое дело, – сказал ей Влад.

– Но теперь я снова стану тенью, – грустно сказала в ответ Вера. – Я не хочу так.

– Привлекать внимание можно не только внешностью, но и хорошими поступками. Тебе нужно побороть свой страх общения с людьми. Побороть страх быть кому-то обузой.

– Это трудно…

– Конечно, трудно, – поддакнул Рыбак. – Не все так просто. Но если хочешь быть замеченной людьми, то должна стать смелее.

– Легко тебе говорить… а ты сам готов посмотреть в глаза своему страху? – внезапно спросила девушка.

– Что ты имеешь в виду?

Вера, набравшись смелости, взяла с земли нож. Рукой она собрала волосы Влада, которые покрывали его лицо, и поднесла к нему лезвие. Парень смотрел на Мияшко, догадавшись, чего она желает. Внезапная инициатива девушки заставила его растеряться. Но если он откажется, то покажет свою слабость. А это для Влада хуже смерти.

– Готов, – уверенно сказал Рыбак, закрыв глаза.

Одно резкое движение руки – и прядка светлых волос упала на землю. Теперь ничто не скрывало лицо Влада, на котором ярко выделялся длинный шрам. Но, взглянув на себя, парень начал тихо смеяться.

– Почему тебе смешно? – спросила Вера.

– Ты хоть видела нас? Теперь нам обоим надо в парикмахерскую. Что ты общипанная, как курица, что я…

Мияшко улыбнулась. Впервые она увидела хоть какую-то радость у Влада. У нее и самой словно гора с плеч упала, из-за того что парень оказался не каменный.

– Подожди здесь, – сказала она. – Я схожу домой за ножницами, подровняю прически. Как ни крути, я недаром на курсах парикмахера учусь.

***

В этот день солнце жгло так сильно, как никогда за нынешнее лето. Хоть оно только недавно началось, но такой жары все ждали только в июле. Не позавидуешь людям, которым приходилось высиживать целый день в душных офисах. Но даже те, кто отдыхал, преимущественно проводили время в квартирах с вентиляторами и кондиционерами. Хотя встречались некоторые личности, которые решили использовать солнце для загара. Их можно было назвать сумасшедшими, но даже такие бывают.

Поскольку Василиса и Реми и так были смуглыми, они пришли на пляж Южного Буга только ради отдыха, а также искупаться в прохладной реке. Двоюродные брат и сестра, а также тайная пара по совместительству, лежали на покрывале в тени дерева, наслаждаясь воздухом и свободой, которых им так не хватало в Консулате.

– Наконец-то вырвались хотя бы на день, – с облегчением сказала Василиса, подняв голову к кроне дерева. – В последнее время я почти не выхожу из Консулата. Все время появляются какие-то проблемы, которые немедленно нужно решить. Только-только замяли «Ледовый Городок» и парк Горького… Еще одна подобная выходка мальдерановцев, и у меня крыша поедет.

– Лиса, тебе советники дали один выходной, – доброжелательно улыбнулся Реми. – Оставь свои заботы в Консулате, а сегодня давай думать о приятном. О том, какая замечательная погода, какая ты красивая… ну и я с тобой.

– Эх, Реми, – улыбнулась девушка, уткнувшись лбом в плечо юноши. – Знал бы ты, как я тебе благодарна. Благодарна за понимание и поддержку. Я думала, что ты возненавидишь меня или, еще хуже, начнешь просто игнорировать или избегать, если узнаешь, что я…

– Что бы ни случилось, я всегда буду на твоей стороне и всегда буду тебя поддерживать. Нам будет нелегко, ты должна это понимать. Особенно со стороны семьи… Отношения между двоюродными не слишком приветствуются в обществе. Но мы преодолеем эти трудности, если будем держаться друг за друга.

– Да, – кивнула Василиса. – Я слишком долго скрывала это в себе и мучилась, чтобы так просто сдаться. Я чувствую себя самой счастливой во всем мире и не хочу терять это ощущение!

Реми тихо засмеялся, искоса поглядывая на группу парней неподалеку. Василиса и сама оглянулась на них, а потом вопросительно посмотрела на юношу.

– В чем дело? – поинтересовалась она.

– Ничего, просто услышал их разговор, – покачал головой Реми. – Ты привлекла их внимание. Тебя обсуждают. И меня заодно.

Это не удивительно, потому что внешность Василисы была очень необычной. Хоть она и имела славянское имя, но снаружи выглядела как настоящая латиноамериканка – очень стройная и подтянутая благодаря танцам, но не худая. К тому же, как бы Василиса ни пыталась заплетать волосы, но они все равно выглядели слишком длинными.

– И что говорят? – игриво поинтересовалась Санторо.

– О тебе только лучшее, а вот обо мне не очень, – ответил Реми, совсем не расстроившись.

– Не ревнуешь?

– Совсем немного. Но мне приятно, что у меня такая привлекательная девушка, на которую остальные тоже обращают внимание. Я понимаю, что сделал правильный выбор.

Василиса не могла налюбоваться Реми. Она его любила с детства, всегда к нему прислушивалась, в то время как отец ну никак не мог от нее чего-то добиться. Реми был для девушки образцом для подражания. Она не помнила, чтобы юноша когда-то был чем-то очень обеспокоен, повышал голос или вообще говорил о ком-то очень плохое. Всегда вежливый в разговорах, даже с неприятелями или врагами. Реми пытался какие-то противоречия или конфликты решить мирным путем. Никогда Санторо не гневался, а умел подходить к любым вопросам с доброжелательной улыбкой. Искать во всем хорошее и оставаться спокойным – его талант. Даже в этой ситуации с незнакомыми парнями Реми вел себя достойно, тогда как другой на его месте просто пошел бы бить морду за то, что кто-то заглядывается на его девушку.

Чтобы отбить лишние взгляды незнакомцев, Василиса прильнула к устам Реми. Все случилось, как она и рассчитывала. Парни что-то недовольно проворчали и отвернулись от них.

– Вот и все, можешь не беспокоиться, – тепло сказала Санторо юноше.

– Я и не беспокоился. По крайней мере сейчас я уже не беспокоюсь, – ответил он.

– Реми, я хотела у тебя спросить, – тихо начала Василиса, перевернувшись на живот. – Ты со мной потому, что жалеешь меня? Жалеешь дурочку Лису, которая имела неосторожность влюбиться в двоюродного брата?

– Раньше я всегда представлял, какими будут наши отношения, если у моей двоюродной сестрички внезапно появится любимый человек. Я настолько привык быть рядом с тобой, что просто не смог бы принять, если бы кто-то третий втиснулся между нами, ведь он забирал бы большинство твоего времени, а мы начали бы общаться меньше. Я понимал, что нельзя так эгоистично думать, ведь у тебя должна быть своя семья, муж, дети. А я всего-навсего двоюродный брат и Хранитель. Я с ужасом ждал, когда у тебя появится парень, и одновременно чувствовал облегчение от того, что ты никак не могла наладить свою личную жизнь. Я знаю, что был подонком, но ничего не мог поделать с собой. Уже случайно подслушав твой разговор с Ариадной, когда ты забыла выключить телефон, я понял, почему так себя вел… я с тобой не потому, что жалею тебя. Я с тобой потому, что так хочу. И вообще считаю, что строить отношения на сожалении или сочувствии – это самый большой садизм над человеком. Поэтому не питай ко мне никаких сомнений, хорошо? И махнем рукой на всех, кто будет нас осуждать. Если судьбой дано, мы будем вместе. Не так ли?

Василиса тепло улыбнулась, почувствовав облегчение в груди. Когда девушке не хватало уверенности в чем-то, ее всегда подбадривал Реми. Это еще одна черта, за которую девушка полюбила этого юношу. Реми снова покосился в сторону, будто высматривая кого-то из людей на пляже.