Снежный путь - Роман Ваалгин

— Чего? — Михаил почувствовал, как земля уходит у него из-под ног.

— В настоящий момент вы весь, целиком, включая ваше физическое тело, переведены в состояние программного организма. Вынуждены признать, что это не наша «заслуга». Работы в направлении «полного слияния» велись, но были ещё очень далеки от завершения. То, что произошло с вами и вашими предшественниками — побочный эффект работы вируса. Он контролирует нейросканер.

— Погодите, погодите… И теперь вы предлагаете мне пойти и уничтожить то, что обеспечивает переход туда-обратно?

— Нам понятно ваше беспокойство. Думаю, следует прояснить ситуацию: пока вирус контролирует нейросканер, ваше возвращение в принципе невозможно. Если вы его уничтожете, то с достаточно большой степенью вероятности можно утверждать, что нам удастся вас вернуть в вашу реальность. Вирус контролирует нейросканер, но не контролирует его логи. В настоящий момент мы имеем практически полную картину того, как это работает. В крайнем случае, вам придётся немного подождать, пока мы не отладим процесс, придав ему законченный вид. Как я сказал, работы в этом направлении велись, вирус в данном случае нам только помог. И, повторюсь: в крайнем случае.

— Ну, спасибо на добром слове. Это все приятные новости?

— Да.

— Тогда мой вам ответ: я хочу вернуться. Прямо сейчас.

— Это невозможно. Во-первых, по причине того, что мы вам только что поведали. Во-вторых: при таком подходе не имело никакого смысла идти сюда вообще. — Без всякого выражения ответили ему на это. — Если вы хотите — мы вас отпустим. Прямо сейчас… Но что вы будете делать с обретённой свободой?

— А-а-а, чтоб вас!!! — Михаил со всей силы бросил пистолет об пол. Ему стало совершенно всё равно — убьют его сейчас или нет. — Можно подумать, у меня имелся выбор… там… Что нужно делать?

На это двое не ответили, а, отвернувшись от него, синхронно повернули рукояти, которые, похоже, управляли запирающими замками. Люк начал медленно открываться…

Смена декораций произошла мгновенно. Михаил сидел на коне, закованный в доспехи, уже без раны на правой руке, в которой и сжимал сейчас обоюдоострый меч. Двое стояли по бокам, тоже закованные в латы, но не верхом, а просто на земле и смотрели вперёд.

А вперёд убегала мощёная булыжником дорога. И упиралась прямо в опущенный подъёмный мост стоящего на высоком холме мрачного замка. Над ним ветер гнал клочья чёрных туч, из которых то и дело вырывались ослепительно яркие молнии. Грохотал гром, завывал ветер… в общем, обстановочка над пейзажем царила ещё та.

— Мне туда? — Михаил мечом указал на замок.

— Да, — ответили ему, — Страж уже ждёт.

Глава 4. Страж

Михаил вздохнул и, больше ни слова не говоря, хлопнул коня по крупу мечом плашмя. Тот послушно двинулся вперёд. Копыта бодро зацокали по камню. А оставшиеся сзади двое прокричали ему вслед: «Удачи. Постарайся вернуться…»

«Да уж, с вами тут вернёшься… — Недобрые мысли приходили в голову сами собой. — Вот меня угораздило попасть под фанфары…» Но особо поразмышлять на эту тему он не имел времени. Скоро он въехал на мост, ведущий через глубокий ров прямо к распахнутым воротам, и вместо цоканья копыта коня стали издавать глухой гул. А потом и гул закончился, снова сменившись цоканьем, но уже о плиты внутреннего двора.

Резко лязгнув, сзади рухнула сверху наземь кованая решётка, отрезая последний путь к оступлению, и сразу за этим противно заскрежетали механизмы, поднимающие мост. Михаил прибыл на свой личный Рубикон.

Страж сидел на некоем подобии трона прямо посреди внутреннего двора. Вокруг него и, казалось, по всему замку, суетилась разношёрстная живность, напоминающая то ли чертей, то ли горгулий, то ли ещё какую нечисть, а, скорее, всё сразу, но хозяин странного места не обращал на них ни малейшего внимания. Он сидел, слегка подавшись вперёд, его руки локтями опирались на колени, и в них он держал за длинную рукоять меч, упёртый острием в каменную плиту, с широким, отливающим чернотой волнистым лезвием. Одна его рука покоилась на крупном зелёном камне, то ли просто украшающем рукоять, то ли служащем своего рода противовесом, а другая сжимала гарду с левой стороны. Его голова была склонена, и лбом он опирался на ту руку, что покоилась на камне. Черные шипастые доспехи весьма грозного вида, время от времени вспыхивавшие иссиня-вороными отливами от рвущих небо молний, довершали картину.

Михаил подъехал к Стражу почти вплотную. Если бы конь сделал ещё два шага, то упёрся бы мордой прямо в сидящего.

— Ты б его ещё задницей ко мне повернул, чтоб он мне сапоги обделал. — Не поднимая головы произнёс Страж.

— И вам также здрасте… — Сказал на это Михаил.

— Мы оба знаем — зачем ты здесь, так что к чему разводить условности? — Спокойно ответил хозяин замка и, неопределённо поведя плечами, добавил: — Да и для кого здесь быть вежливым?

— А для самого себя не обязательно?

— Тебе от этого станет легче?

— Это вряд ли…

— Так чего тогда веслом по воде стучишь?

На это Михаил не нашёлся, что ответить. Поэтому просто молча спрыгнул с коня. Тут же сбоку, неестественными потешными скачками, к коню приблизилось нечто когтято-зубатое и взяло коня под уздцы. На удивление, конь не шарахнулся, не заржал, а дал спокойно себя увести. И снова заговорил Страж:

— Если бы это происходило в твоей реальности, то можно было бы сказать, что его накормят, напоят, да отпустят обратно.

— Вот как… — Ответил Михаил, внимательно разглядывая всю отирающуюся неподалёку «публику» более чем выразительного вида. — Будем надеяться, что так.

— И до тебя им, к слову, тоже нет дела. — Снова подал голос сидящий на троне, всё также не поднимая головы. — Это наш с тобой разговор.

— На это я тоже надеюсь. Но вид у них какой-то… хищноватый…

— Да-а-ааа… — Протянул Страж. — Но здесь не всегда так было… Когда-то эти стены, — и он опять повёл плечами, отчего задвигались шипы на наплечниках, — украшала позолота, а над ними сияло солнце и в небе никогда не сходила радуга… А здесь, по двору, не по плитам, а по траве и цветам гуляли животные… невиданной красы… А не этот демонический сброд…

— Отчего же так всё переменилось?

— От того, человече, что с другой стороны замка тоже есть ворота, через которые ты пройдёшь, если тебе будет суждено. И через эти ворота повадились к нам шастать незваные гости… А единороги — они хотя и рогатые, но в бою — не больше, чем свежая конина.

Подобное определение для потрясающе красивых лошадей из детских сказок неприятно резануло