Темный - Татьяна Лайка

Кстати, а что это за улица такая Желтых Камней? Откуда такое название? И почему она решила, что нам надо «уйти» от городской стражи? Подумала, что мы какие-нибудь представители высшего общества, решившие наладить личную жизнь в стороне от надоедливых пристальных глаз и длинных чешущихся языков? Если так, то в этих краях довольно много таких «заезжих джентльменов».

— Ну что?

— Что? — вот бесы! Задумался и не обратил внимания, как подъехал к друзьям. — A-а. Она сказала, надо ехать вперед до улицы Желтых Камней.

— Улицы Желтых Камней? — переспросил Рив.

— Да. А ты знаешь здесь такое место? Откуда? — в самом деле, почему он спросил. Ведь, насколько я знал, ни Лод, ни Рив раньше в Лехотках не были.

— Нет. Улицы такой я не знаю. Зато знаю, что такое Желтый Камень, — он сказал «Желтый Камень» именно с большой буквы!

— Разъясни, — немедленно потребовал я.

— Ну… выглядит как желтый камень. Только цвета он не желтого… и не камень вовсе…

Здорово! И что это значит? Перехватив мой взгляд, маг снизошел до более ясных и понятных объяснений:

— Это магическое вещество. Твердое. Потому и называют камнем.

— А почему он «желтый, но цвета не желтого»?

— Потому что он желтый изнутри. А снаружи черный.

— Это если его расколоть, то сердцевина будет желтого цвета? Тогда понятно, — успокоился было я.

— Да нет же, — вскипятился Лод. — Тебе ничего не понятно!

— Тогда объясни так, чтобы я понял, — старался сдерживать возмущение в кулаке, чтобы не злить еще сильнее мага. Он ведь до сих пор не отошел от прежней обиды.

— Изнутри — это значит его сущность. Это она желтая. А точнее — золотая.

— Так он драгоценный?

— Нет, Мей. Не спеши и дай мне, наконец, договорить, — уже спокойнее ответил колдун. — При определенных обстоятельствах этот кусок вещества начинает светиться золотым светом, который исходит как будто откуда-то изнутри.

— При каких обстоятельствах? — вмешался вампир.

— Никто не знает точно. Все только догадываются и предполагают. Но эти предположения не стоят и ломаного гроша.

— Почему?

— Потому что каждый видит его применение по-своему. Человеку, да и любому другому разумному существу, свойственно видеть в предметах, в ситуациях, в чувствах только то, что ему хочется.

— То есть, если кому-то очень хочется найти захороненные сокровища, то он думает, что Камень реагирует именно на них?

— Ну, не совсем так буквально. Но что-то вроде того.

— Теперь-то мне понятно? — решил сначала уточнить у мага, прежде чем констатировать, дабы не вызвать новую бурю возмущения с его стороны.

— Наверное. Не знаю.

— А еще пару минут назад знал, — съехидничал я.

— А где его можно найти? — Рив, кажется, не слушал больше никого кроме самого себя.

— Кого? — маг не сразу понял, кто и о чем его спросил.

— Да меня, — ответил я Лоду. Честно, вот просто хотел пошутить, а получилось…

— Что тебя? — маг вконец запутался.

— Да не меня, а камень, — поправил Рив.

И тут до моего воспаленного сознания дошло: клыкастый глубоко погрузился в свои мысли и кроме некоторых фраз Лодаллеса ничего не слышал. Хм… Веселье продолжается!

— Какой камень? — воскликнул маг.

— Причем тут камень? — внес я свою лепту в общую путаницу, еще сильнее нагнетая обстановку.

— Я спросил, где можно его найти? — снова Рив.

— Да потому что Рив спросил, — ответил Лод на мой вопрос.

Дальше пошел разговор, который можно представить следующим образом: моя реплика, фраза мага, дальше очередь Рива, затем снова маг, и так далее по кругу.

Я: — С чего ты взял, что я тогда ничего не понял?

Маг: — Да потому что ты так ничего и не понял. Ясно?

Рив: — Да, ясно, ясно. Потому-то и спрашиваю: ты его когда-нибудь видел?

Маг: — Я ничего не понимаю. Кто кого видел?

— Ты — камень! Разве не понятно?

— И незачем обзываться! Сам — камень!

— Вот я и спрашиваю: самого его видел?

— Да уж время от времени, — сарказм и злость в голосе мага.

— И какой он? — снова подливаю масла в огонь.

— Он — ТУПОЙ!!!

— Тупой, острый… Мне плевать. Он действительно желтый?

— Да какой он нафиг желтый! Темный он!

— Да что ты? — обожаю так веселиться: уже никто не понимает, о чем идет речь. — И сильно темный?

— Черный он! — сквозь зубы ответил маг. — И душа у него черная!

— Ну, черный-то он сверху. Это я помню. Меня интересует: он правда золотой изнутри?

— Да какая нахрен «нутря»?! Из нее самой, из этой «нутри» он еще темнее.

— Но ты же говорил — золотой?!

— Я такое никогда не говорил! Я просто не мог такого сказать!

— Значит, ты врал? — обида вырывается из груди вампира.

— Я никогда не врал!

— Ты говоришь, что я темный только потому, что обиделся на меня.

— А типа не темный?!

— Так ты ж сам говорил… — маг не выдержал и перебил Рива:

— Что я говорил?! Что обиделся? Ну, поначалу — да.

— А потом?

— Что потом? Но он ведь на самом деле темный!

— Снаружи.

— И душа у него темная.

— Спасибо, друг, на добром слове.

— Я не имел ввиду, что душа плохая. Она лишь темная.

— Но ты говорил, что время от времени он светлеет…

— Да. Бывает и хорошим иногда.

— От тебя ли я это слышу, друг мой?

— Я и не такое могу сказать! — гордо констатировал маг и сразу осекся.

— Так ты все-таки врал?

— Да ничего я не врал! Так, повыделывался немножко…

— И кто от этого страдать должен? Мы?

— Ну, не обижался я на самом деле ни на кого!

— Да причем тут обижался, не обижался… Какой он? Скажи мне-то!

— Ну… нормальный, в общем, он. Вампир как вампир. И обижаться на него не за что…

— Мир, друг? — очень громко произнес я.

— А-а…

Оба ехавших по соседству товарищей повернулись в мою сторону, не понимая, о чем идет речь. Ну что им ответить? Они слушали только друг друга, принимая мои реплики за реплики собеседника, в число которых моя кандидатура не входила. Короче, общались парни между собой, и тут такое… Да, ребят, и я тоже с вами разговаривал. Что я могу сделать, если вы меня не слушали. Хотя, слушать — слушали, только вот не слышали, что это я. Двумя словами, все это ваши проблемы.

— Что? О чем вы?..

— Да мы, Рив, о своем, — дошло, наконец, до Лодаллеса.

— Ага. О женском, — не смог удержаться я.

— Мир? Какой мир? — вампир еще не совсем понимал, что же все-таки произошло.

— Да друг наш двинул чистосердечное признание, что на меня не обижался. А я это дело решил «отметить» и по такому случаю предлагаю Лодаллесу мир, — я широко улыбнулся.