Египетские ночи - Барбара Картленд

Лидия думала об Энн, и вопросы, которые она не осмелилась произнести вслух, мучили ее с новой силой, и было невозможно избавиться от них.

Она живо представила себе Энн, представила барона и его хищную улыбку, и ей сделалось страшно.

– Нет, господи, только не это! – прошептала она, зарывшись лицом в подушку.

Глава 15

Весь следующий день Лидия с Энн провели в поезде.

В Шелале они пересели на пароход и два дня и две ночи плыли вверх по широкому Нилу. По пути они миновали Абу-Симбел с его величественными скальными храмами и полузатопленными деревнями – жертвами недавно возведенной Асуанской плотины.

В Вади-Хальфе они пересели на другой поезд и на нем пересекли двести пятьдесят миль пустыни по железной дороге, которую проложили в 1898 году для наступающей армии лорда Китченера.

Они прибыли в Хартум, когда солнце уже садилось. После безжизненного, однообразного пространства пустыни, которое они проехали днем, было странно видеть хорошо отстроенный современный город с прекрасными белыми домами и широкими проспектами, усаженными ровными рядами зеленых деревьев.

Лидия вышла из вагона слегка потрясенная, покрытая пылью и изнуренная долгой поездкой.

– Здравствуй, Констанс! – раздался чей-то жизнерадостный возглас. – Рад тебя видеть.

Констанс Мартин, в обществе которой Энн и Лидия совершили поездку в Хартум, радостно вскрикнула.

– Тони! Дорогой, вот так чудо! – сказала она и бросилась в объятия высокого загорелого молодого человека.

– Это мой брат, – тут же пояснила она спутницам. – Тони, познакомься с этими святыми созданиями. Не знаю, как я выдержала бы всю эту ужасную дорогу, если бы не они.

Тони Мартин сконфуженно улыбнулся и пробормотал слова благодарности. Он страдал той приятной застенчивостью, свойственной молодым людям, которые куда увереннее чувствуют себя в мужской компании, нежели в обществе женщин.

– Мой человек займется вашим багажом, – сказал он. – Я на машине и отвезу вас в гостиницу.

Автомобиль оказался просторным «Шевроле» с открытым верхом. Констанс заняла место рядом с братом, который сел за руль; Энн и Лидия расположились на заднем сиденье.

– Расскажи что-нибудь! – щебетала Констанс, пока они катили к отелю по улицам Хартума. – Ты ведь получил мою телеграмму, в которой я предупреждала, чтобы ты ждал Энн и миссис Брайант, да?

– Получил и уже всем рассказал об их приезде. Вас очень тепло встретят, можешь не сомневаться. Последние пару месяцев здесь просто дикая скука. Жарища страшная, да к тому же эти хабубы.

– Что еще за хабубы, скажи на милость? – спросила Констанс. – Говори нормально, Тони. Терпеть не могу, когда ты уподобляешься туземцам.

– Если ты предпочитаешь английское слово, пожалуйста: хабуб – это песчаная буря, – рассмеялся Тони.

Констанс обернулась к спутницам.

– Тони теперь стал такой же, как все, кто долго прожил за границей, – пояснила она. – Если его не останавливать, он вместо английского языка будет пользоваться каким-то пиджин-инглиш. Когда его полк стоял в Индии, он приехал к нам в отпуск с таким жутким акцентом, что пришлось приложить все силы, чтобы избавить его от скверной привычки коверкать родной язык, правду я говорю, дорогой?

– Это было ничуть не хуже, чем твоя речь по возвращении из Нью-Йорка, – парировал брат. – У тебя был такой сильный американский акцент, что ты по крайней мере полгода не могла от него избавиться.

– Врешь ты все! – резко оборвала брата Констанс. – Не обращайте на его слова внимания, Лидия, наш Тони никогда не говорит правду!

Лидию позабавила шутливая перебранка брата с сестрой. За четыре дня путешествия она успела проникнуться симпатией к Констанс. Та была молода, и ее интересовало буквально все на свете. В точности как Энн до того, как… Лидия усилием воли заставила себя оборвать мысль. Она ни за что не выразит в словах свои худшие опасения, даже мысленно.

С тех пор как они покинули Каир, Энн хранила молчание. Порой она по несколько часов кряду сидела молча, не проронив ни единого слова, устремив невидящий взгляд в пространство.

В отличие от себя прежней, она сделалась замкнутой, сдержанной и подозрительно спокойной, что было ей абсолютно не свойственно. Ее характер как будто в одночасье переменился. Она избегала откровенничать и с Лидией, и с Констанс и упорно сопротивлялась любым их попыткам вернуть ее в прежнее жизнерадостное расположение духа.

– Господи, что с тобой, Энн? – как-то раз спросила ее их попутчица. – У тебя такой вид, будто ты сама не своя.

– Я тоже не понимаю, в чем дело, – осторожно вставила Лидия, – но, скорее всего, у нее проблемы с желудком. А может, всему виной слишком яркое солнце и жара.

Однако по приезде в Хартум она поймала себя на том, что ее всерьез тревожит состояние Энн.

«Господи, что же с ней такое?» – этот вопрос все чаще и чаще мучил Лидию.

Впрочем, несмотря на очевидную подавленность и уныние, выглядела Энн прелестно. Из-под шляпки, небрежно сдвинутой набок, очаровательно выбивались белокурые локоны. Светло-голубое платье выигрышно подчеркивало синеву глаз.

– Не хотите после ужина пойти в клуб на танцы? – поинтересовался у женщин Тони. – Сегодня там торжественный вечер. Знаете, ну так, ничего особенного. Будет полковой оркестр. Танцплощадка – просто лужайка, освещенная карнавальными фонариками, но атмосфера очень веселая и непринужденная. Я могу даже попросить кое-кого из друзей, и они покажут фокусы и выступят с эстрадными номерами.

– О, тогда мы с удовольствием принимаем твое предложение! – выпалила Констанс, прежде чем остальные успели промолвить хоть словечко. – Ты ведь не против, Энн?

Даже Энн не смогла устоять перед столь заманчивым предложением.

– С удовольствием приду, – пообещала она, стараясь не смотреть на Тони.

Вечером Констанс и Энн уехали на бал, а Лидия нежилась в кресле у открытого окна, ожидая, когда подадут ужин. Она захватила с собой книгу, но не смогла прочитать ни строчки.

Впервые после отъезда из Каира она позволила себе подумать о Джеральде и с грустью вспоминала о том, как они попрощались друг с другом.

В тот день она встала пораньше и отправилась прямо к открытию в агентство Кука, где заказала билеты на поезд и пароход.

Это отняло не слишком много времени, и когда она вернулась, в доме только начали просыпаться. Увидев на веранде слугу, Лидия подозвала его, чтобы дать поручение.

– Ступай к мистеру Карлтону, – велела она, – и как только он оденется, передай ему, что с ним хочет поговорить миссис Брайант. Я буду ждать его в саду на берегу.

Лидия пересекла лужайку и зашагала по тропинке, которая привела ее к берегу Нила. В лучах рассветного солнца уже начали открываться головки цветов. Воздух наполняло деловитое жужжание пчел. Утренняя свежесть слегка пьянила. Увы, всего через пару часов эту благодать природы сменит безжалостная, изнуряющая жара.