Принцесса. Правдивая история жизни под чадрой в Саудовской Аравии - Джин Сэссон

Невероятно озабоченный безопасностью своего сына, Карим выставил вооруженную охрану у дверей моих апартаментов. Когда я вышла прогуляться, то была очень удивлена, увидев еще пару охранников, стоящих у дверей одной из палат. Я решила, что там, должно быть, лежит еще одна принцесса, и спросила об этом медсестру. Та нахмурила брови и сказала, что, кроме меня, других принцесс в больнице нет.

Прежде чем рассказать мне эту историю, медсестра долго поносила все человечество. Она сказала, что никогда ничего подобного не могло бы произойти в ее стране, так как британцы, слава Богу, достаточно цивилизованы, а остальной мир по сравнению с ними выглядит просто варварским.

Я не могла даже представить себе, что же ввергло медсестру в такой гнев, и поэтому упросила ее рассказать мне все, что ей известно, пока Карим не пришел меня проведать.

Она рассказала мне, что накануне весь персонал больницы буквально замер от ужаса, когда увидел совсем еще молоденькую девочку на последней стадии беременности, закованную в кандалы и наручники, которая в сопровождении вооруженных охранников направлялась в предродовое отделение. Вслед за охранниками, вместе с перепуганным главврачом, шла группа сотрудников мутавы. Именно они, а не главврач, назначили девочке лечащего врача.

Для пущего страха врача предупредили, что девушка предстала перед судом шариата и была признана виновной в прелюбодеянии. Поскольку прелюбодеяние считается преступлением против Аллаха, девочку ждет суровое наказание. Едва не лопающиеся от чувства собственной правоты, люди из мутавы собирались проследить за тем, чтобы приговор должным образом был приведен в исполнение.

Врач, мусульманин из Индии, не стал оказывать сопротивления сотрудникам мутавы, но был возмущен ролью, которую его вынудили играть. Он с возмущением рассказал своим коллегам, что обычным наказанием за прелюбодеяние служит порка, но по настоянию отца эта девочка будет казнена. Ее будут охранять, пока она не родит, а потом забьют камнями.

Подбородок медсестры дрожал, когда она сказала мне, что девочка – еще совсем ребенок и ей не больше четырнадцати-пятнадцати лет. Она не знала подробностей и хотела попробовать выяснить их у других сестер.

Когда пришел Карим, я стала просить, чтобы он разузнал подробности происшедшего. Поначалу он заявил, что это нас не касается, но потом уступил моим просьбам и пообещал узнать, в чем там дело.

Мое настроение в этот день несколько улучшилось, когда пришла Сара и рассказала о том, как развиваются ее отношения с Асадом. Асад поговорил с нашим отцом и получил положительный ответ. Они собирались пожениться через три месяца. Я порадовалась за сестру, которая за свою жизнь знала так мало счастья.

Но следующее заявление Сары заставило мое сердце сжаться от страха. Сестра сказала, что они с Асадом собираются на следующий уикенд встретиться в Бахрейне. Я попыталась отговорить ее, но Сара заявила, что встретится с Асадом, хочу я этого или нет. Она решила сказать отцу, что останется в нашем с Каримом доме, чтобы помочь мне оправиться после родов. Норе она собиралась сказать, что уезжает домой к отцу. Она была уверена, что никто не станет задавать никаких вопросов.

Я спросила, как она собирается путешествовать без разрешения отца, так как все мы знали, что он хранит паспорта всех членов семьи запертыми в сейфе в своем офисе. Кроме того, ей необходимо письмо отца с разрешением путешествовать, иначе ее просто не пустят в самолет. Мне чуть не стало дурно, когда Сара сказала, что позаимствовала паспорт и письмо у своей подруги, которая должна была лететь в Бахрейн, чтобы навестить родственников, но отменила поездку из-за болезни.

Поскольку саудовские женщины носят чадру, а ни один пограничник или таможенник не осмелится попросить женщину открыть лицо, многие из них пользуются чужими документами в подобных случаях. Сара пообещала подруге, что в будущем окажет ей такую же услугу. Меня всегда поражало, с какой легкостью наши женщины обманывают пограничные службы, но теперь дело касалось моей сестры, и я была крайне обеспокоена.

Пытаясь отговорить Сару от безрассудного поступка, я рассказала ей историю девушки, которую держали под охраной и приговорили к смерти. Но даже это не поколебало решимости моей сестры. Скрепя сердце я согласилась помочь ей в этом рискованном предприятии. Она радостно рассмеялась в восторге от мысли, что сможет встретиться с Асадом без присмотра родственников. Она договорилась с подругой, что проведет уикенд в ее апартаментах в Манаме, столице крошечного Бахрейна.

Сара взяла из колыбели моего малыша, осмотрела его со всех сторон, расцеловала и сказала, что скоро тоже познает радость материнства, так как они с Асадом мечтают о тех шестерых малышах, появление на свет которых предсказала Худа.

Я изобразила па лице бурную радость, которой ожидала от меня Сара, но сердце мое сжимал страх.

Ранним вечером пришел Карим с новостями о приговоренной девушке. Он сказал, что она распутница и забеременела после многочисленных связей с подростками. Карим был возмущен ее поведением. Он заявил, что, нарушив законы ислама, она покрыла свою семью позором, так что у ее отца просто не было другого выхода.

Я спросила мужа, какое наказание ждет юношей, замешанных в этом деле, но не получила ответа. Скоре всего они отделаются внушением, так как в арабском мире вся вина за незаконный секс ложится на женские плечи. Меня ошеломило спокойствие, с которым Карим говорил о предстоящей казни ребенка, какое бы преступление тот ни совершил. Как я ни пыталась упросить мужа поговорить с королем, чтобы тот умерил гнев не в меру праведного отца, мне не удалось убедить его. Карим с раздражением оборвал меня и сказал, что не желает больше говорить на эту тему.

Когда он стал прощаться, я была совершенно подавлена. Он осыпал нашего сына поцелуями, пророча ему блестящее будущее, а я сидела и не могла вымолвить пи слова.

Я уже собиралась покинуть больницу, когда ко мне пришла медсестра-англичанка, буквально трясясь от ярости. Она принесла тяжелые новости о приговоренной девушке, а поскольку эта женщина обладала хорошей памятью, то в точности запомнила все тягостные подробности, о которых ей поведал доктор-индиец. Этим утром приговоренная девушка родила дочь. Сотрудники мутавы знали о том, как возмущена иностранная община, и теперь вместе с вооруженными охранниками стояли у входа в родильную палату, чтобы какой-нибудь сердобольный иностранец не помог ей бежать.

После родов девушку отвезли в ее палату, а врачу объявили, что молодую мать в тот же день увезут и отправят на казнь за преступление, совершенное ею перед Аллахом. Будущее новорожденной было неясным, таю как семья девушки отказалась ее принять.

Ужас стоял в глазах медсестры, когда она вспоминала, как девушка, заливаясь слезами, рассказала доктору о событиях, результатом которых явилось нынешнее ее трагическое положение. Звали ее Амаль, и она была дочерью коммерсанта из Эр-Рияда. Ей было всего тринадцать, когда разразилась катастрофа, разрушившая ее мир. Она только-только надела чадру.

Трагедия произошла в четверг вечером, что аналогично субботнему вечеру на Западе. Родители Амаль уехали на уикеид в Эмираты и должны были вернуться не раньше субботы. Трое слуг филиппинцев спали, а шофер находился в сторожке у ворот довольно далеко от дома. Старшие братья и сестры Амаль жили отдельно со своими семьями. Дома оставались лишь девочка и ее семнадцатилетний брат. Уезжая, родители поручили заботу об Амаль филиппинцам и брату. Тот решил воспользоваться отсутствием родителей и собрал своих друзей на вечеринку.

Поздно вечером Амаль услышала громкий шум и музыку из комнаты, которая находилась прямо под ее спальней. Она решила, что брат с приятелями накурились марихуаны, к которой пристрастились в последнее время. Наконец, когда стены ее комнаты задрожали от рева стереосистемы, включенной на полную мощность, Амаль решила спуститься вниз и попросить брата и его друзей сделать музыку потише.

Она была одета в одну лишь ночную рубашку и не собиралась входить в комнату к брату. Она приоткрыла дверь и окликнула его по имени, но никто не отозвался. Свет был приглушен, и она решилась войти.

Брата она так и не нашла. Остальные подростки были одурманены наркотиками и возбуждены разговорами о женщинах. Несколько человек сразу же набросились на нее и прижали к полу. Амаль громко звала брата, пыталась объяснить подросткам, что она – дочь хозяина этого дома, по их одурманенные мозги уже ничего не воспринимали. С девочки сорвали рубашку, и друзья брата накинулись на нее, как свора бешеных собак. Грохот музыки заглушал крики несчастной. После третьего изнасилования Амаль потеряла сознание.

Брат девочки в это время был в ванной.

Накурившись марихуаны, он рухнул у стены и в дурмане проспал весь остаток ночи. Позже, когда головы насильников стали проясняться, они поняли, что натворили, и в панике сбежали с виллы.