Турнир в Блэквуде - Вадим Немец

Сэру Рочестеру вручен был меч с серебряным навершием, в ножнах из сафьяна диковинной работы… Доблестный фехтовальщик извлек клинок и очертил вокруг себя «круг смерти», сталь просвистела в воздухе — неумолимо и грозно… Воистину героям в качестве награды даруют самое ценное для них…!!!

Одарен был почетом и молодец Бертран дю Гюшлин… Его появление перед Маршалом сопровождено было восхищенным шепотом дам… Молодому рыцарю поднесена была серебряная рыцарская цепь редкой красоты — с золотой копией боевого цепа — в виде украшения. Подарок тронул рыцаря, румянец раскрасневшихся щек выдал его чувства…

Многие рыцари — участники турнира — с почетом заняли места на трибуне… Другие удалились в шатры — турнир продолжался…

Под торжественный бой барабана перед трибуной показался эскорт француза Реджинальда де Ройе, одного из прославленных зачинщиков турнира. Его товарищи сопровождали рыцаря, но участие в вызове не принимали, так как еще не оправились от ран, полученных так недавно.

Глашатай оповестил зрителей о вызове, который был обращен к Линкольну. Завершить турнир — лучшая доля для поединщика! А де Ройе кроме того посчитал своё поражение в бою на топорах с англичанином — досадной случайностью и хотел реванша!

Спор было предложено провести необычно: пешими, с острыми копьями, затем — на мечах и в третий раз — на произвольном оружии по выбору самих рыцарей.

Сэр Блэквуд торжествовал: именитый победитель турнира — граф Линкольн — был легендарным рыцарем, прославившем себя не только в этом турнире, но и в Энтенце, и в Бордо, и в местечке Инглевер, во многих других турнирах по всей Европе и нашей славной Англии.

Быстро проследовав в свой шатер, Линкольн надел шлем с подшлемником и вооружился копьем. В сопровождении оруженосцев он вышел на ристалищное поле, встретившее его с ликованием.

Бой предстоял сложный. Де Ройе был невероятно силен. Копье в его могучих руках — грозное и опасное оружие, способно нанести молниеносный укол или быть использовано, как огромная дубина, сокрушающая все вокруг себя на расстоянии гораздо большем, чем в сражении с привычным мечом…

Рыцари замерли на расстоянии тридцати ярдов друг от друга. Стихли трибуны. Волнение вновь охватило всех, кроме самих участников поединка.

Де Ройе горделиво размахнулся копьем и очертил им в воздухе таинственный знак. Копье запело, рассекая воздух с невиданной быстротой и силой. Зрители оцепенели. Перед ними сходились в грозном поединке два гиганта, рыцари обладали равной мощью, а Ройе к тому же был моложе своего противника лет на десять…

Линкольн принял необычную стойку, опустив остриё копья к левой ноге, все с удивлением заметили, что он держит копье в левой руке, полусогнул левую ногу и оперся на правую, как для толчка, чуть отклонив тело назад и замерев, в ожидании противника. Француз напротив, начал ловко и быстро приближаться, обходя Линкольна справа. Он подошел к нему быстрым шагом, обойдя справа, почти за спину. Вдруг, с расстояния в шесть ярдов, Де Ройе бросился вперед, выбрасывая копье и желая нанести быстрый удар в сочленение доспеха противника с правого бока.

Линкольн был неподвижен до последнего неуловимого мгновенья… Когда же все закричали, ожидая неминуемого удара острия копья, англичанин слегка еще присел на правую ногу, одновременно в развороте разгибая левую, разворачиваясь от удара в бок — навстречу противнику, он ловко подхватил правой рукой копье ближе к острию и… продолжил неумолимый мощный разворот. Это позволило мастеру нанести сокрушительный удар азартному французу задней оконечностью ясеневого копья в шлем. Удар крепкого копья, как дубиной, оглушил де Ройе и отбросил его на два-три ярда… Гигант рухнул на песок, выронив своё оружье. Линкольн спокойно приблизился к нему. Стальное острие прижало де Ройе к земле, упершись тому в открывшеюся щель под бармицей. Сопротивление было невозможно и ошеломленный француз замер, махнув рукой в знак своего поражения и стукнув латной перчаткой о землю.

Тут подоспел и Маршал с помощниками. Они осторожно сняли поврежденный шлем с поверженного Реджинальда, страшась увидеть под сталью подшлемник, пропитанный кровью. Ничего подобного не было, крепкая шишка росла на лбу распростертого на песке исполина, но он быстро приходил в себя и требовал у оруженосца новый шлем и меч!

Ни в том, ни в другом — ему не было отказано, и противник Линкольна снова был на ногах и вооружен. Линкольну так же поднесли турнирный меч с тупым наконечником и не заточенными кромками. Он привычно взял его в левую руку, очертил им несколько связок и перебросил в правую…

Француз не стал наступать, как в первый раз и сам предпочел ожидать. Линкольн подошел и начал нападение первым… Рыцари обменялись тремя-четырьмя ударами, от которых их мечи высекли искры, замерли на мгновение и… фехтование возобновилось с быстротой и мастерством, заставившем зрителей опять замереть в безмолвии…

Сражались два опытных бойца. Но стили боя у них были разные. Зрители, видевшие невероятное мастерство Линкольна в управлении конем, решили бы, что пешим у него меньше преимуществ…, если бы не мгновенная победа в битве на копьях… Сейчас же напор и сила де Ройе поражала зрителей, видевших, как только что он лежал поверженным на песке. Француз бился по-испански размашисто и зрелищно, Линкольн парировал его удары скупо, явно расчетливо выматывая противника и часто и неожиданно менял руки, перехватывая меч из правой десницы — в левую…

Но Ройе был неутомим… Сила этого молодого рыцаря не иссякала, скорость нападений только возрастала. Он стал искусно маневрировать вокруг Линкольна, надеясь нащупать брешь в его обороне. Бился он красиво, удары и связки были непредсказуемы для зрителей, но… не для противника!

Линкольн опять повёл себя неожиданно: он парировал нападения незнакомыми связками, перемещался непонятно для противника и оставляя его в недоумении все чаще… Скоро английский рыцарь полностью завладел инициативой и перешел в наступление… увеличив частоту контратак…

На трибуне Бусикот замер, мучительно пытаясь запомнить стиль этого мастера, принесший ему поражение. Он безотчетно повторял движения своего недавнего противника, будто не Ройе, а он участвовал в турнирном соперничестве. Мы с Инессой посматривали на него время от времени, с трудом отрывая взгляд от поединка на ристалищном поле…

Де Ройе же уже терял самообладание… Несколько опасных ударов он уже пропустил. На кирасе француза появились вмятины. Новый шлем его так же пострадал. Но он был чрезвычайно силен и, не считая необходимым рассчитать свои силы на долгий и упорный бой, растрачивал их с азартом и горячностью. Он парировал удары Линкольна и наносил свои, вкладывая огромную силу и ловко пытаясь захватить лезвие противника гардой, закручивая удар.