Во славу Блистательного Дома - Эльберд Гаглоев

У длинной стойки на высоких стульях расположилась родня тех самых коротышек, что столь ловко лупили улаганов из пращей. Эти самые пращи сейчас мирно покоились вокруг толстенных запястий. Мечей видно не было. Коротышки активно веселились, не забывая любезничать с жизнерадостными девчонками-разносчицами, самая маленькая из которых ростом превосходила самого длинного минимум на полторы головы, что совершенно не смущало деятельных крепышей.

Вообще-то на девушках этих стоило бы остановиться подробнее. Туалет их я уже описал. Но вот генотип. Генотип того заслуживал. Дочери воинов. Здоровые, крепкие, способные рожать много и успешно. Высокие, долгоногие, высокобедрые, они вызывали очень доброжелательные взгляды всей мужской части присутствующих. Впрочем, и не мужской тоже.

А вот дяденьки в длинных рубахах под жилетками, украшенные окладистыми бородами и элегантными стрижками под «горшок», немедленно навеяли ассоциации с блокбастером «Александр Невский». Не выходя из образа, они употребляли нечто дымящееся, со вкусом прихлебывая из широких чашек. Оружия на виду они не держали, только голенища сапог как-то подозрительно топорщились. Когда-то давно у меня на родине такие вот дядьки придумали штуковину, называемую засопожным ножом. Похоже, эти тоже придумали. И в рукавах что-то перекатывалось. Не кистеньки ли? «Похоже, егеря северные», – как-то неуверенно прокомментировал Саин.

Представители Орденов сидели в отдельных ложах, украшенных орденскими гербами. Эти, как пояснил Саин, пребывали здесь в ожидании эксклюзивных заказов. Романтики!

На крайнем из гербов порхала бабочка, только приглядевшись, можно было понять, что крылья той бабочки – оголовья герданов. Представлял Орден дяденька весьма-таки похожий на дракона. Для дракона он был невелик. Но это для дракона. Плечи метра полтора шириной, к рукам скорее подходило определение «лапы». Особенно впечатляли белые клыки на вытянутой зеленой роже. Граф Дракула от зависти бы удавился. И все это великолепие покрыто матово поблескивающей чешуей. Очень крепкой, как просветил меня Саин. Причем покрывала она, как выяснилось, и нижнюю часть тела. Которая под столом пребывала. На плечи дядька набросил черный плащ. Наверное, чтобы больше быть похожим на человека. Получалось плохо. В качестве ассистентов присутствовали двое. Один такой же, чешуйчатый, но в длинной кольчуге, держал щит с гербом. Вторым был человек, наверное, чтобы отмести любое обвинение в расизме. Очень большой, он все же не мог сравниться ростом со стоящим рядом драконом, но обширностью чрева превосходил его вдвое. В руках он баюкал две палицы с густо усыпанными шипами оголовьями. Палицы отличались размерами абсолютно неприличными.

Вторую ложу украшала очень романтичная картина. Пейзаж. Горная гряда, залитая светом полной Луны. Только гряда посередине разрубленная. Ровненько так. И блики лунные на срезе мелькают. Под картиной сидел худощавый азиат совершенно тривиального роста. Из пиалы что-то попивал. А на стене его оружие висело. Простая длинная рогатина. Древко почти на треть тонкой цепью, которую шипастый шарик венчает, обмотано. Как такой штукой драться и при этом себя не убить, не представляю. Хотя как же. Помнится, престарелый ледокол в замке такой же штуковиной и дрался. Только штуковина была побогаче. Тут как раз Саин и намекнул, что ледокол именно у этого вот своей штуковиной драться и научился.

Следующий Орден представляло аж четверо. Рослые широкоплечие крепыши. И хотя бороды у них были разноцветными, голову каждого украшал выкрашенный в революционный красный цвет ирокез. Разнообразием одежд эти местные рокеры баловать тоже никого не собирались. Кожаные шаровары, заправленные в высокие сапоги и безрукавки из какого-то шишковатого материала. Безрукавки для того, наверное, чтобы руками похвастаться или в целях экономии. Очень уж ручки у дядек мощными выглядели. Любой Мистер Вселенная от зависти удавится. Топоры свои парные они непринужденно по стенам развесили. Чудо, что за топоры. Богатырское, можно сказать, оружие. Дядьки стояли, облокотившись о перила, пиво пили, со знакомцами болтали. В общем, шум создавали еще тот. И герба у них никакого не имелось. Их, наверное, и так все знали.

А вот следующий был интереснее всех. Совершенно ничего воинственного в облике. Средних лет полноватый мужчина сидел под эмблемой, изображавшей алую молнию в золотом овале. Скромно так. Местный родич Супермена. Я непроизвольно хмыкнул. И был немедленно подвергнут остракизму со стороны Саина. Обычно он с такой резвостью не реагировал. Причем мой сосед казался неслабо испуганным. И мне разве что «цыц!» не сказал. Вот тут я и углядел, что именно полноватый гражданин в качестве оружия использовал. Длинная, немного изогнутая сабля с глухой гардой указывала на немалое умение, поскольку в использовании оружием являлась сложным. И смертоносным.

Мужчина сидел, изредка что-то прихлебывая из высокого бокала, и лениво поглядывал в зал. С любопытством эдаким. Но только никто из присутствующих взгляд его доброжелательный встретить не спешил. Сложный, наверное, характер был у человека. Напротив, отводили глаза наемнички. Больше на длинный палаш его, слегка изогнутый, поглядывали.

Саин неожиданно быстро проговорил:

– Мастаф конт Бируни, Магистр Ордена Палаша. Прозвание – Палач. Больше трехсот известных поединков. В поединке обычно убивает. Если не убивает – калечит. Да так, чтобы увечный оружие в руки взять не мог.

А толстячок мое внимание, похоже, спинным мозгом почувствовал. На доли секунды черты доброжелательнейшего лица вдруг заострились, как будто сквозь привычную маску возжелала прорваться настоящая сущность матерого хищника. Но лишь на мгновение. А потом он мне искренне обрадовался. Встал, руки раскинул, куда же ты де, друг дорогой, подевался. И тут, кстати, некоторый прокол допустил. Руки-то он раскинул, и предательски тяжелый шелк широченных рукавов, призванных скрывать, облепил вдруг мощнейший мускулюс ручищ. Но тоже ненадолго. А он уже и руки к груди приложил, и жест приглашающий сделал.

– Не иди, – сдавленно прошипел Саин. Оснований не прислушиваться к такому эксперту у меня не имелось. Но вот так нахально отвергать приглашение столь опасного человека было не просто невежливо. Опасно. Знаю я таких живчиков. Вон ручищи какие! И не животик это у него – пресс, да еще какой. А если у него и ножки такие же? Это ведь как прыгуч, наверное. Опасный дяденька, опасный. Но он просто с нами, осетинами, не общался. Нет, не в плане мордобоя, в плане понтов. Кавказ, он ведь тоже – дело тонкое.

Прежде всего, я встал. Приложив правую руку к сердцу, поклонился. Неглубоко, голову наклонил. Сразил я, похоже, этим всем дяденьку, не тех, похоже, он от меня реакций ожидал. Но добивать так добивать, и коснувшись руки пробегавшей официантки, я дождался, когда она прекратит свое стремительное перемещение по залу, при этом в качестве тормоза она использовала меня, это несколько смазало торжественность момента. Но рассердиться на нее я не смог – очень уж преданно она мне в глаза уставились. О, женщины! Чуть от самого главного не отвлекла. Ловко выпутавшись из объятий бойкой девицы, я принял более или менее героичную позу и громко на весь зал поинтересовался, какое самое-самое вино могут в этом почтенном заведении предложить моему старшему. Краем глаза увидел, что толстячек был несколько удивлен, но удивлен приятно. И, конечно же, выяснив какое, я немедленно презентовал его своему дорогому Мастафу конт Бируни. Сопроводив все эти действия наиприятнейшей из своих улыбок. Вроде бы притязания его удовлетворил и одновременно озадачил.