Замок Пятнистой Розы - Андрей Легостаев

— Увидишь завтра на Состязаниях, он тоже здесь, — ответил Трэггану.

Он подумал, но не стал говорить вслух: «Если проживем сегодняшний день».

Старый друг понял его мысли.

— Давай выпьем за победу, — сказал Мейчон, беря чарку, протянутую охранником.

Пить перед поединком он совершенно не хотел.

В это мгновение на пороге появился младший жрец.

— Элл Трэггану и элин Мейчон, вы готовы выйти на Ристалище Чести? — спросил он.

— Готовы, — чересчур поспешно ответил Трэггану.

Мейчон утвердительно кивнул.

— Тогда пройдемте со мной.

— Мейчон, ты так и не посмотрел щиты, — с укоризной заметил Трэггану. — Нельзя быть столь беспечным.

Мейчон лукаво подмигнул другу, взяв со скамьи первый попавшийся щит. Он хотел подбодрить Трэггану, но запоздало понял, что добился если не прямо противоположного результата, то не того, которого хотел.

Вслед за младшим жрецом Трэггану и Мейчон прошли по длинному узкому коридору, отделанному все тем же белым камнем, по замыслу строителей, наверное, символизирующим незапятнанную честь.

— Пожалуйста, — обратился к ним жрец Ристалища Чести, — достаньте мечи. Трибуны переполнены зрителями, они не довольны предыдущим боем — противники стукнулись щитами и оба признали себя неправыми. Красивый поступок, но люди ждут другого, сами понимаете. А пожертвования на Храм, что платят при входе, немалые. И ваш поединок сегодня последний, больше уже точно не будет. Даже странно для Дня Пробуждения Аддаканов.

Мейчон усмехнулся, но просьбу выполнил. Трэггану тоже обнажил меч.

— Мейчон, — шепнул он на ухо, — я тебе так и не успел показать свой клинок с клеймом Шажара. Вот он.

Выпускник острова Брагги кинул быстрый внимательный взгляд на клинок и удовлетворенно кивнул:

— Очень достойно.

Эти слова почему-то более, чем все остальные попытки Мейчона, подбодрили Трэггану. Он смело шагнул на ристалище. Он не боялся, нет. Но куда ушли те благодатные времена, когда за его спиной была только собственная жизнь и он лез на рожон, ничего не страшась! Прав тысячу раз элл Канеррану — он теперь должен думать о других, не только о себе. Поэтому он сейчас не то, что не позволит себя убить, но даже не пропустит ни единого удара, чтобы вечером быть перед дорогими гостями в лучшей форме. На его стороне правда, а значит — Димоэт.

Трэггану смело шагнул из коридора на солнечный свет, под взгляды тысячи зрителей.

Зрители встретили их шумом и хлопаньем рук по коленям, но большей частью послышались вздохи разочарования. По фигурам и росту Трэггану и Мейчон уступали огромным малкирцам.

Сражающимся отводилось пять минут на разминку. На самом деле, это время предназначалось для зрителей — чтобы определились со своими симпатиями и при желании поставили кровно заработанные деньги на кого-либо из противников.

Мейчон усмехнулся. Разглядеть кого-либо на многочисленных трибунах он не мог, но знал, что Дойграйн здесь и сейчас делает ставки на него. А может и испугался, пожалел свои рехуаны, глядя на рослых и свирепых с виду малкирцев.

— Твоя жена здесь, Трэггану? — почему-то спросил Мейчон.

— Нет, — сухо ответил тот. — Я ей ничего не сказал.

Скорее всего, Млейн знает о поединке — наверняка тесть постарался сообщить. Незачем ей быть здесь, она и так в сердце Трэггану. Незачем ей переживать за его жизнь, глядя на великанов-малкирцев. Сожалеет ли он о том, что принял вызов? Нет, конечно. Тогда почему он волнуется? Ведь не волновался, например, перед битвой у речки Миргу? Тогда он был не женат, тогда он не был владельным эллом, тогда у него не было сына. Но он остался тем же Трэггану, рука не ослабла и правда, как всегда, на его стороне. И Димоэт ему поможет — все во власти его. Хотя говорят, что на Ристалище Чести Димоэт смотрит лишь как зритель…

Ристалище Чести представляло собой правильный восьмиугольник, где от стены до стены было восемьжды восемь шагов. Трибуны поднимались чуть ли не до небес, рядов в них тоже было по восемьжды восемь. Со стороны белое здание Ристалища Чести представлялось величественным и огромным, а изнутри площадка для поединков казалось с верхних рядов маленькой и тесной, в отличие от огромной Арены Димоэта, где поле с любого места выглядело просторным. Вымощенное ровными серыми восьмиугольными плитами, ристалище имело четыре красные и четыре зеленые плиты в центре; на них становились противники перед боем. Расстояние между каждой такой плитами было ровно по восемь шагов.

Зрители шумели, обсуждая предстоящий поединок. С ристалища казалось, что ни одного свободного места не было.

Дейкку и Пройггу из Малкира уже стояли на красных плитах, дожидаясь соперников. Одноглазый Дейкку приседал, разминаясь. Пройггу довольно ловко крутил во все стороны палицей, стремясь привлечь симпатии зрителей и запугать врага. В нескольких шагах перед ними стоял монах Иераггу, опираясь уже не на костыль а на высокий узловатый посох, увитый зелеными лентами. Он молчал, но вся поза говорила об уверенности в своей правоте и ненависти к любым несогласным с ним.

Трэггану, глядя на фанатика-монаха, вдруг обрел веру в собственные силы, на душе стало совершенно спокойно, как бывало давно, в юности, перед решающими сражениями. Он повернулся к Мейчону и спросил:

— Да, Мейчон, забыл спросить. Ты подал заявку на участие в Состязаниях Димоэта?

— Пока нет.

— Почему? — вдруг насторожился Трэггану. — Ты не уверен в исходе поединка?

Мейчон расхохотался.

— Я-то уверен. Но вот в Храме Димоэта — нет, там тоже о нашем поединке сообщили глашатаи. Я говорю — берите взнос, чтобы мне еще раз не возвращаться. А если я погибну, так деньги вообще вам достанутся. Нет, не взяли. Придется снова идти.

— Там все в строгости, — согласился Трэггану. — Все записи жрецы проверяют, но больше они Димоэта боятся — его же Храм и Арена, как-никак. Смотри, Мейчон, скольку народу, соскучились без зрелищ. Ты уж, пожалуйста, не убивай своего противника сразу, — пошутил он. — Дай зрителям потешиться.

— Как скажешь, — не понял шутки Мейчон, — мне все равно.

Старший жрец Ристалища Чести, выдержав положенное время, поднял вверх жезл, дождался пока зрители утихнут и громко прокричал:

— От имени короля Реухала объявляю о начале Поединка Чести между монахом Иераггу из Итсевда и эллом Итсевд-ди-Реухала Трэггану вместе с элином Мейчоном. Причина поединка: монах зеленого братства Иераггу призывает жителей Реухала и Итсевда идти с просьбами к Димоэту о присоединении островов Итсавгану к континенту Махребо. Он обвинил эллов Кремана и Итсевда в своекорыстии и обмане и предложил любому несогласному Поединок Чести. Элл Итсевд-ди-Реухала принял вызов, его поддержал элин Мейчон из Велинойса.