МЕТРО. Предыстория - Drew and Ishtar

— Глянь, как расселись! — откомментировала Рысь.

— А что? — не понял полковник.

— А проведи линии от одного к противоположному, и посмотри, что получится! — подмигнула она. Он попробовал. У него получился круг, разделённый на 6 равных сегментов.

— Ну и что? — не понял он.

— Ничего, знак радиации… — ответила девушка.

— Да ну и что? — отмахнулся полковник. — Ты лучше про Двуликую расскажи!

— Угу, сейчас. Коротко и о главном, — кивнула девушка. — Она помогала спелеологам и отпугивала от пещер и систем «чайников» и сволочей. Ещё у неё есть… ох, не знаю, то ли дублёр, то ли напарник — Белый Спелеолог. Тоже помогает… некоторым, избранным…

— Так она — друг?

— А я знаю?! Ты в Метро видел научные исследования и работы «О влиянии?-? — и?-лучей на нематериальные психоделические субстанции»? Вот и я — нет… Может, у неё что-нибудь в голове мутировало?

Твари за кругом злобно ощерились, их глаза-угольки вспыхнули злым красно-багровым светом. Мельник невольно вспомнил про звёзды Кремля, и ему стало немного не по себе. Рысь же не обратила на «волков» никакого внимания.

— Так что делать-то? — спросил сталкер.

— Сейчас главное — выяснить, на какой стороне Двуликая и что ей надо. Эти, — девушка указала на волков, — нам не страшны, они лишь свита и они исчезнут, как только это будет надо.

— Приму на веру твои слова, но кто пойдёт это выяснять? А ну, сядь сейчас же! — полковник схватил за руку вскочившую Рысь. — Я тебя никуда не пущу!

— Придётся. За всё надо платить, Серёга… — неожиданно грустно произнесла девушка. — А у меня счёт большой… тебе и в голову не может придти, насколько. Поэтому я сейчас выйду и пойду к ней. Поговорю. А ты, если хоть одна из этих собачек двинется, развяжи птице-петуху бантик на клюве. Пусть поорёт…

Дальнейшее полковник видел, словно в тумане; состояние было такое, как будто он сильно пьян — тело и действия были не в его власти, хотя одновременно с этим голова была ясная и суть происходящих событий он воспринимал кристально чётко.

Рысь вышла из трёх очерченных ею кругов защиты и подошла к призраку. Разговор между ними был слышен Мельнику, но абсолютно непонятен…

— Ты… — голос Двуликой был лишён эмоций и звучал откуда-то изнутри, ни на одном из её лиц губы не шевелились.

— Я.

— Я помню тебя. За тобой должок!

— Помню. Пять плюс один.

— И плюс два… или три? Многовато!

— Я всегда отдаю долги!

— Я не буду ждать. Слишком велика плата.

— Я потеряла мужа и ребёнка!

— Не я взяла их! — хищное торжество промелькнуло на мужском лице Двуликой; женское скривилось в презрительной усмешке.

— Хорошо. Но сначала — выпусти этих!

— Один из них не уйдёт без тебя!

— Но ведь ты прекрасно знаешь…

— Но он — нет! — «рассмеялся» призрак.

— Убери свою свиту.

— Не ты здесь приказываешь!

— Убери, не то я убью их! Полковник… — девушка полуобернулась, кивнув ему, и в этот момент Двуликая ударила. Мельник даже не понял, что произошло, просто Рысь вдруг отлетела к стене тоннеля, ударившись рукой и спиной. Не успев хоть как-то смягчить удар, она упала на пол — неудачно, боком…

— Чёрт! — прошипела девушка, морщась от боли. Двуликая не дала ей ни секунды, чтобы опомниться. По указанию руки призрака шестеро тварей сорвались со своих мест, бросившись на Рысь. Им нужно было всего несколько секунд для того, чтобы перегон Спортивная — Воробьёвы Горы навсегда остался её могилой, но именно этих секунд Мельников им не оставил. На мгновение расслабленное состояние исчезло; он рванулся к сидевшему рядом с Василем петуху, но птица поковыляла в сторону.

— Да стой ты, твою мать! — полковник схватил петуха за хвост и сорвал с клюва бант, за что мерзкая птица тут же клюнула его в палец. Полковник отвесил петуху лёгкий подзатыльник, и обиженная птица, вытаращив ошалелые глаза, зашлась в истеричном вопле:

— КУ-КА-РЕ-КУУУУУ!!!

Призрачные волки растаяли в прыжке. Рысь, уже вытащившая откуда-то небольшой кинжал, вскочила на ноги и бросилась на Двуликую. Та вновь отмахнулась, но кинжал задел её. Как ни странно, призрак отшатнулся, ему явно было… больно?! «Серебро!» — понял Мельников, вновь пребывая в совершеннейшем ступоре.

Несмотря на серебряный нож, Рыси пришлось плохо. «Отмашка» Двуликой снова отбросила девушку к стене, нож выпал у неё из руки и с лёгким звоном отлетел куда-то в темноту. Времени на раздумья и поиски не было — призрак сам начал атаку… Набрав скорость, на первый раз он промахнулся. Рысь, в глазах у которой вновь сверкнули красно-багровые отблески, с кошачьим изяществом отпрыгнула в сторону. Ещё одна попытка — и тот же результат, но на этот раз девушка, метнувшись в темноту и сделав какой-то невероятный кувырок, подняла свой серебряный нож. Третий натиск она отразила, просто выставив вперёд обе руки и крикнув:

— Стой!

Двуликая остановилась. Линкс, настороженно глядя на неё, подошла ближе к костру, обходя призрак сбоку. Шаг — и девушка оказалась за чертой охранного круга.

83.

Сев у костра, Рысь и Мельников помолчали. Затем, не обращая внимания на Василя, который был в нирване, и его петуха, бродящего вокруг костра, они принялись обсуждать ситуацию.

— Так, полковник, слушай сюда. Я сейчас снова выхожу, и она у меня получает… оплату. Ты в это время бери лингвиста и бегом, повторяю, бегом! до станции.

— А ты?

— А я… попозже подойду. Держи вот, это тебе… — она протянула ему серебряный нож.

— А ты?

— Да что ты заладил…?! У меня ещё один есть.

— Хорошо! — сдался Мельников. Он и сам понимал — другого выхода нет…

— Тогда вперёд. Как только я выхожу, бегите. Если я не вернусь через час — взрывайте тоннель к едрене фене. И ещё… — она немного помолчала, затем просящим тоном, не глядя в глаза Мельнику, закончила, — я тебя очень прошу, Серёга… не оглядывайся…!

Он кивнул. Она посмотрела на него долгим взглядом, словно запоминая, фотографируя… затем её глаза стали жёсткими; она вытащила из куртки ещё один серебряный нож и резко встала.

— Три-два-один… Поехали!

Полковник сделал всё так, как и просила его Рысь. Ну, или почти всё… Как только она шагнула за пределы круга, Мельник подхватил петуха (за что схлопотал ещё удар клювом), схватил Василя за шиворот и, не церемонясь, потащил за собой — обратно, на станцию. Тот сначала не понял, в чём дело, но потом перешёл с волока на бег и до станции они добрались минут за десять без всяких происшествий. Оставив Василя на станции, полковник добежал до начальника, передал ему указание Линкс «взорвать тоннель к чёртовой матери, если не вернусь через час», и отправился назад. К трёхсот пятидесятому метру. За Рысью.

84.

Потолок плыл и кружился у неё перед глазами. Слышались чьи-то голоса, но глухо, словно в трубе. Шаги. Тусклый свет. Ещё голоса… Она попробовала сфокусировать взгляд, но ей это не удалось; девушка лишь поняла, что она находится не в палатке, но на какой-то станции. Попытка же пошевелиться обернулась пронзительно-резкой болью в левой руке, отчего в сознание снова хлынула темнота…

Когда она снова очнулась, вокруг был полумрак, разгоняемый только подрагивающим пламенем свечи. Всё ещё сильно кружилась голова, но уже меньше. Страшно хотелось пить, о чём Рысь и попыталась сообщить; но губы отказывались ей повиноваться, равно как и голос. У неё получился не то хрип, не то стон, который, тем не менее, был услышан. Откуда-то слева вынырнул тёмный силуэт.

— Очнулась… — хрипло констатировал силуэт голосом Мельникова. — Воды?

Девушка лишь кивнула.

— Тебе нельзя много… — предупредил он, отцепляя от пояса фляжку. Рысь кивнула и протянула было левую руку, но тут же скривилась от нестерпимой боли. Рука была забинтована.

— Лежи, не дёргайся! — полковник обнял её за плечи одной рукой, приподнял, приложил к губам фляжку.

— Воды! — потребовала девушка, когда он, посчитав её глотки, забрал флягу обратно.

— Тебе нельзя. Позже.

— Что случилось-то?

— Это я у тебя должен спросить! — Мельников не горел желанием рассказывать, как по пути к 350 метру он был вынужден несколько раз останавливаться и отмахиваться серебряным ножом от тварей с горящими глазами-угольками.

— Я не помню… ничего… — Линкс тоже не хотела пояснять, как она оплачивала Двуликой их спасение. Впрочем, глубокий продольный разрез на левой руке говорил сам за себя.

— Я тем более… не знаю! — он хорошо помнил, как, дойдя-таки до дозорного костра, обнаружил там Рысь — без сознания, с зажатым в правой руке серебряным ножом… и нигде — ни капли крови… — Знаю только, что врачи говорят про такое — «несовместимо с жизнью».

— Так я в раю? — усмехнулась девушка.

— Нет, Рыська. Ты ещё в нашем аду… в метро…

Она вряд ли узнает, как смотрели на Мельника врачи, когда он ворвался на станцию — грязный, уставший, тащивший её на руках всю дорогу от Спортивной до Кузнецкого Моста. Вряд ли кто-то расскажет, что полковник не спал трое суток — до тех пор, пока Рысь не очнулась. Да и он тоже, скорее всего, не узнает, что, уже теряя сознание от боли и потери крови, девушка заставила Двуликую принять на себя обязательство «охранять полковника Мельникова и всех ребят его команды…».