Три золотых пророчества - Кира Гембри
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В ужасе я отшатнулась и упёрлась спиной в решётку. Именно так пахло от мистера Мёрфи, Рори и Финна! Если как следует принюхаться, то можно отделить этот аромат от витающих в здешнем воздухе запахов животных. Но гуще всего пахло оттуда, где недавно что-то жужжало. Вздыбив шерсть на шее, я повернулась в ту сторону – и спина у меня сама собой выгнулась горбом.
Там стоял чемодан миссис Сильвертон. Чемодан, полный таблеток, и одну из них она собиралась мне подсунуть!
– Ешь, – приказала миссис Сильвертон, слегка пнув клетку. – Сама съешь, или тебе помочь?
Несколько секунд она пристально наблюдала за мной, а потом потянулась за перчатками, висящими на крючке рядом с полкой для продуктов. До недавнего времени Ной, Нана и я хранили там свои вещи: обычные рабочие перчатки – мы их надевали, когда убирали в питомниках. Но никто из нас не пользовался такими толстыми, длиной до локтя – а именно такие как раз и натягивала миссис Сильвертон.
Неуклюже открыв дверцу клетки, она потянулась внутрь, и я с тревогой прижалась к прутьям. Рука в чёрной перчатке казалась медленно ползущим ко мне чудовищем, и меня тянуло наброситься на врага, раз уж сбежать невозможно. Зашипев, я выпустила когти, подняла переднюю лапу – и в последний момент поняла, что это ошибка. Кошка Руби действительно чувствовала себя сильной и опасной, но в глубине человеческой души я понимала, что не смогу причинить миссис Сильвертон никакого вреда. Она схватит меня своими толстыми непроницаемыми перчатками и, как бы я ни сопротивлялась, запихнёт таблетку мне в горло! Поэтому я сделала единственное, что мне оставалось: откусила большой кусок ливерной колбасы.
Нет, глотать его я, конечно, не стала. И хотя жадность едва не взяла верх, я упрямо держала колбасу в пасти. «Не глотать, не глотать, не глотать!» – мысленно твердила я, пока ливерная колбаса таяла на языке. Вроде бы горчит? Это что – таблетка уже рассасывается?! Я была уже готова всё выплюнуть, когда миссис Сильвертон наконец убрала руку.
– Ну вот, сразу бы так, – похвалила она скорее себя, чем меня.
Открыв дверь в соседний свободный питомник, она подняла клетку и встряхнула её. Цепляться за прутья было совершенно невозможно. Я беспомощно рухнула на пол и не успела подняться, как миссис Сильвертон закрыла дверцу и, стуча каблуками, вышла, ни разу не обернувшись.
Даже не попытавшись провести медицинский осмотр беспризорной кошки. Не оставив мне еды.
С огромным трудом я заставила себя выплюнуть остатки ливерной колбасы вместе с таблеткой – и тут же всё поняла. Внезапно всё стало ясно: почему миссис Сильвертон так вела себя с Зайцем при первой встрече. И почему она даже не прикасалась ко мне в кошачьем обличье и несла словно бомбу, которая вот-вот взорвётся. А ещё – почему она так стремится превратить своих пациентов в идеальных, милых существ, вроде тех, чьими фотографиями увешаны стены приёмной.
Миссис Сильвертон ненавидит животных. Как бы странно это ни звучало для ветеринара, другого объяснения я найти не могла. Возможно, она работает только ради денег и поэтому даже не подумала осмотреть меня – ведь никто не станет платить за бездомную кошку. Не вмешайся Бренда – она, наверное, сразу бы выкинула меня на улицу.
И едва я это осознала – то сразу же поняла, что нужно делать. Отыскав взглядом чемодан, который был отчётливо виден, несмотря на темноту, я подняла голову и посмотрела на потолок.
Ни одно движение рядом со мной не ускользало от меня – я прекрасно видела даже ползающую неподалёку муху. Слишком поддавшись панике, я просто не обращала на неё внимания. Теперь же для меня не было ничего важнее, чем это крошечное насекомое.
«Ты сумасшедшая, – запротестовал тоненький голосок в голове. – Собака? Ладно. Кошка? Пусть. Но это уж слишком!»
Хотя тихий голосок был несомненно прав, я к нему не прислушалась – потому что уже решила как можно скорее убраться отсюда и унести чемодан. Оставалось лишь сменить обличье.
Глава 24
Я превращаюсь в муху
Первый шаг был очень простым: я перестала сопротивляться заливающему меня изнутри жжению и изо всех сил сосредоточилась на мыслях о том, как миссис Сильвертон, воспользовавшись добротой жителей острова, умышленно накачала пациентов успокоительными таблетками и превратила мой любимый Патч-Айленд в пустыню. Страх, гнев и ужас забурлили во мне, как лава в вулкане.
Этого было вполне достаточно, чтобы начать новое превращение. Жжение становилось все сильнее, пока не стало напоминать жар при воспалении лёгких. И тут же все окружающие меня предметы начали с бешеной скоростью увеличиваться. Ещё секунду назад вольер был совсем маленьким – теперь же он показался мне просторной гостиной… бальным залом… футбольным стадионом. Я с изумлением смотрела на угловые столбики толщиной с колонну, когда изображение вдруг рассыпалось на бесчисленные осколки. Мне казалось, что я нахожусь в диспетчерской с множеством экранов, подключённых к тысячам камер наблюдения. Мне показали не только всё, что передо мной, но и всё, что впереди и даже сзади. Получился, так сказать, собранный из кусочков круговой обзор. Мне потребовалось довольно много времени, чтобы хотя бы немного привыкнуть к новому зрению. Вдобавок двигалось всё вокруг бесконечно медленно – например, некоторые части моих новых необычных глаз различали в лунном свете предметы размером со снежный ком, которые попросту висели в воздухе.
«Это пылинки», – сообразила я частичкой человеческого сознания Руби – и тут же удивилась, как это сознание во мне уместилось. Ведь мой мозг стал величиной с булавочную головку. Но размышляла я об этом недолго, потому что обнаружила нечто гораздо более захватывающее: гигантский комок нежнейшей вкуснятины, лежащий на полу совсем рядом. Не раздумывая, я поползла туда и стала взбираться на серовато-розовую гору.
Но в следующую же секунду изумлённо остановилась, ощутив лапками вкус ливерной колбасы. Да, я умею ощущать вкус лапками! Как будто сам собой мой хоботок двинулся вперёд, чтобы ткнуться в питательную массу, и я остановилась, лишь когда в дальнем уголке моего мушиного мозга что-то вспыхнуло.
Какая-то важная мысль, связанная с этой глыбой. И с животными.
И с… с… с чем?
Я не знала, что делать. Задумавшись, я потерла одну о другую тоненькие лапки – и замерла, когда комнату вдруг пронзил
