Бархат (СИ) - Оксана Шарапановская

Шкаф показался совсем пустым, и настроение стало пропадать.

Ни единой новой вещи. Маринка бы меня засмеяла. Учитывая ее отношение к одежде и аксессуарам. А она еще пыталась приучить меня к шопингу и ко всяким побрякушкам в виде ремней, браслетов, очков и сумочек.

Перебрав несколько пар джинсовых брюк и маек, я уже пожалела, что не занялась своим гардеробом.

Где ты, когда так нужна здесь?

Мне уже было все равно, что одеть и особо не переживая по этому поводу, я выбрала темно-синие облегающие джинсы и черную футболку.

Ну и отлично! Ведь, не на праздник же.

Чтобы привести себя в порядок мне хватило до десяти минут. Это был рекорд на мой взгляд. Обычно, требовалось больше времени.

Мобильный телефон снова просигналил.

Это что еще? Я не ставила тебя на будильник. Странно.

Отключив его и кинув на постель, на сердце чувствовалась непонятная тоска, или скука. Я не могла понять, различить, чтобы избавиться от этого. Чего-то не хватало и это начинало раздражать меня.

Застелив кровать и, все убрав, ничего не изменилось. На душе по-прежнему ныло и мучило меня. Я уже и не знала что думать. Кроме, как закрыть глаза и расслабиться, надеясь на долгожданное успокоение. Но, на ум пришел только один образ. И что-то внутри затрепетало. Стало даже тяжело дышать и думать.

Джеймс, да. А я надеялась, что не буду думать сегодня о тебе. Мне хватило вчерашнего вечера. Джеймс… Нет, наверное, я ничего не смогу сделать. Почему ты мучаешь меня? Я понимаю… Из-за тебя ноет душа и, кажется, болит сердце. Как успокоить их? Как вернуть прежнее состояние и чувствовать себя лучше? Джеймс…Как сделать, чтобы это прекратилось…

Наверное, это только начало. Я же согласилась стать его девушкой. Вот так просто, не смотря на то, что он бывает странным и иногда не особо любезным, решительным и серйозным до крайности. Может это глупость? Как узнать? А может и нет.

Вспомнив о будущем разговоре, стало не по себе.

Сейчас будет допрос. Чувствует моя…интуиция. Не утро, а катастрофа!

— Я пришла. Что делаешь? — пыталась быть любезной и приветливой, сохраняя натянутую улыбку.

— Пересматривал письма. Вчера не успел, дел навалилось.

Я уже ждала, напряженно переступая с ноги на ногу.

— Кто пишет? — сама не поняла, зачем спросила, просто само вырвалось, как всегда. Моя несдержанность.

— Эти два университетские, на кафедру, — он помахал двумя белыми прямоугольными конвертами и аккуратно положил их на место, — а этот от одного профессора. Мы с ним вместе однажды проводили совместную открытую лекцию. Очень разумный человек и прекрасный собеседник!

Вот я и пожалела о том, что спросила. Неужели, мне придется выслушивать его рассказы о бывших сотрудниках и коллегах по работе. Мне нужно было его остановить, и я кивнула в знак согласия.

— Ты ел? — мне пришлось перевести тему на более вкусную, у самой с утра уже просыпался аппетит, — Я хочу что-то приготовить быстренько.

— Нет, но это успеется. Поговорим?

Я этого и ожидала. Мрачное настроение заполнило не только всю меня, а накатывало уже на всю гостиную, предвещая ничего хорошего.

— Кристина, присаживайся, — он указал на диван, но мне так не хотелось приближаться к нему.

— Папа, говори уже, что ты хочешь узнать.

— У меня два вопроса. Первый ты знаешь, — он о твоем позднем возвращении домой.

— А, второй, какой? — становилось еще хуже. Куда же еще хуже, чем есть?

— О твоей будущей учебе, — Себастьян не сводит с меня глаз, скорее всего пытаясь понять мою реакцию. Зря старается!

— Ага. Продолжим первый? — я решила, что нужно закончить, то, что начато и предложила ему выбор.

Себастьян хмыкнул и отложил конверты.

— Кристина, я волнуюсь за тебя. Ты должна вынести для себя важный урок о том, что я тут места себе не находил, когда ты даже не позвонила и не предупредила меня. А ведь могла?

У меня не было слов. Себастьян действительно слишком переживал, и я была уверена, что в данный момент изрядно раздражала его.

Вот, дожилась, отец меня еще так никогда не отчитывал. И поделом тебе! В следующий раз буду знать, что звонок ему в первую очередь!

— Не стояло волноваться! Куда я денусь? Со мной ничего не случилось. Я все время была с Джеймсом под его зорким, следящим глазом.

— Почему ты так ему доверяешь? Он выглядит намного старше тебя, Кристина! Ты же его совсем не знаешь!

Слова отца начали меня доставать. Он злил меня и сам был в этом виноват. То, как он смотрел на меня, рассказывая свою правду, меня обижало и разочаровывало. Я не могла допустить, чтобы он со мной обращался таким образом.

— Пап, что с тобой? Он хороший парень и старше всего на пару лет. Ты же его совсем не знаешь! Как ты вообще можешь такое говорить о человека, которого не знаешь? — я злилась и обижалась на него одновременно.

— Кристина! Посмотри вокруг. На улице такое твориться, ужасные вещи происходят. Не всегда и всем везет, понимаешь?

— Я прекрасно все понимаю. Но, причем здесь Джеймс? — мне так хотелось, сейчас сорваться с места и убежать подальше от отца, разочаровавшись в нем полностью.

Себастьян. Зачем ты так делаешь? И так все не слава богу, а тут еще и ты затеял это!

— А притом Джеймс. Он парень и он может… А после, он оставит тебя одну. Неужели ты не понимаешь? — его взгляд был полон ярости. Себастьян даже встал с дивана.

Я чувствовала, что сорвусь. Сил больше не было. Ощущение гордости и несправедливости брали надо мной верх.

— Как ты маму и меня? — голос сам повысился, и это прозвучало в полупустой гостиной так громко, что, показалось, пошло эхо, отражаясь от дальних стен.

Мне пришлось замолчать. Я и сама понимала, что сказала лишнее. Но и оправдывала себя тем, что он сам нарвался, ведь, начал первый. Тихо выдохнув, я уже не знала, как исправить ситуацию. Если вообще можно было что-то исправить.

— Прости, — слова застряли в горле, и я потерла замерзшие руки.

Он обратно присел на диван и тоже замолчал, видимо, ошарашен моим напоминанием. Я понимаю, что поступила гадко и сделала ему достаточно больно. Придется заглаживать свою вину.

— Ладно, это ничего. На самом деле это было и я не прячусь от своих ошибок, — он встал и подошел ко мне, — ты прости, Кристи. Я виноват, очень много времени.

Я и не думала, что он сможет так сделать. Но, это признание озадачило меня и расстроило еще больше. Угрызения совести вылезли непонятно откуда и начали усиленно давить на меня. Жизнь прекрасна!